— Я Нэт Рот, «WBC News». Я веду прямой репортаж из Скайтерсвиля, штат Иллинойс. Рядом со мной шеф местной полиции Лерой Эрвин. Шеф, сегодня утром вы обратились к нам с просьбой организовать это интервью. Не расскажете ли вы зрителям о причинах своего поступка?
Лерой откашлялся, поправил шляпу и, стараясь держаться уверенно, сказал:
— Я имел основания полагать, что моей жизни угрожают.
— Прежде чем мы продолжим, шеф, один вопрос. Вы позитив?
— Нет, сэр. Нас всех тестировали. Каждый член Ассоциации начальников полиции прошел проверку. Я. негатив.
— Что заставляет вас думать, что ваша жизнь под угрозой?
У Нэта с Лероем было всего несколько минут на обсуждение плана передачи, и Нэту оставалось лишь надеяться, что Лерой не станет нести отсебятину. Лерой справился.
— Во-первых, сам факт гибели доктора Элбана. Утверждают, что причиной его смерти стал несчастный случай. Но я не доверяю людям, проводившим расследование. Их последующие многочисленные поступки вынуждают меня думать, что они покрывали преступление.
— Поделитесь со зрителями, почему вы так думаете, шеф.
— Хорошо. Как многие наверняка знают, наш штат стоит на двух китах — фермерстве и тюрьмах. Крупнейшая в стране тюрьма с самым строгим режимом находится в Мэрионе, всего в нескольких милях отсюда. Вот почему в Скайтерсвиле всегда ощущалось сильное присутствие федеральных служб. До сих пор мы всегда сотрудничали. Теперь они действуют против меня.
«Перестань говорить, как параноик», — мысленно одернул Лероя Нэт.
— У вас есть основания это утверждать, шеф? — спросил он вслух.
— Есть. Сразу после убийства доктора Элбана ФБР послало сюда своих людей, чтобы забрать у вдовы архивы ученого.
После этих слов горожане удивленно уставились на Лероя. Тот, не обращая на них внимания, продолжал:
— Они не имели при себе официального предписания или судебного решения, и Кейл не пустила их в дом. Поэтому на следующий день, когда у нее побывали сотрудники из WBC, федералы имитировали побег из тюрьмы, перекрыли выезды из города и попытались убить репортеров. Когда это не удалось, они вернулись, намереваясь повторить попытку кражи архивов.
— И все это проделали сотрудники ФБР?
— Да. Во всяком случае, некоторые из них. Кое-кто из работников ФБР — позитивы, включая регионального супервизора в Сент-Луисе.
«Отлично, — подумал Нэт. — У Лероя память лучше, чем мне показалось».
— Хорошо, шеф. Но разве то, что человек позитив, влияет на его профессиональную ответственность? Тест позволяет лишь делать предположения, но не утверждать наверняка.
— Есть и другие факты. Когда репортеры вырвались из кольца, ФБР не знало, какой информацией они располагают. Им оставалось только одно — выяснить это самим, поэтому они вернулись в дом мистера Элбана, намереваясь украсть его архивы.
— Опять-таки, шеф, ваши обвинения весьма серьезны. А где доказательства?
— Для этого потребуется несколько лопат. Нужно «откопать» свидетеля. Не поможет ли кто сгрести мусор к краям?
Из толпы вышли двое мужчин с лопатами и принялись за работу, разгребая кучу углей и обломков черепицы. Долгое время камера была нацелена на них.
Через некоторое время лопаты начали скрести обо что-то твердое, и вскоре камера остановилась на замурованной в бетон плоской стальной двери. Один из мужчин поддел ее штыком и нажал. Дверь приоткрылась, затем поднялась. Толпа зароптала.
— Леди, выходящая из подвала, — заявил Лерой, поворачиваясь к микрофону, — это Кейл Эдвардс Элбан, вдова доктора Элбана. Все думали, что она погибла при пожаре. Но, как видите, она жива.
Абдул дал крупный план Кейл. Лерой тут же ее обнял.
— Миссис Элбан, — начал Нэт, — я уверен, что зрителям не терпится услышать ваш рассказ.
— С удовольствием, — согласилась Кейл. — Я проторчала взаперти почти четверо суток, дожидаясь слушателей. Как здорово снова увидеть дневной свет.
Знаю, все считали, будто я мертва. Но я жива, и предпочитаю умереть от старости, а не от какого-нибудь запланированного «несчастного случая».
Три дня назад ко мне приехали два журналиста из WBC. Они провели со мной весь день, и мы много разговаривали. Я сообщила им об архивах Нельсона, затем они уехали.
Когда стемнело, я услышала, как в Мэрионе завыли сирены. Я поняла, что это может коснуться и меня. И точно, ближе к ночи я услышала шум на первом этаже. Было похоже, что кто-то вламывается в дом.
Я спустилась вниз, прихватив ружье. Там я увидела какого-то мужчину и велела ему оставаться на месте. При свете фонарика я узнала в нем одного из сотрудников ФБР, которые уже^побывали у меня раньше. В ответ на мои законные вопросы федерал нацелил на меня пистолет.
Одним выстрелом я покончила с ним и тут же побежала в подвал, потому что услышала, как в доме перекликаются другие люди. Наверняка дом был уже окружен.
Необходимо было связаться с Лероем, поэтому я заскочила в помещение архива, где стоял телефон, и заперлась. Место безопасное: комната под архив отделывалась специально и имеет двойные стальные стены со слоем стекловаты между ними — внутри необходимо поддерживать постоянную температуру и влажность.
В полицейском участке никто не брал трубку. И тут в дверь начали колотить.
Я знала, что дверь выдержит и кулаки, и железный лом. Но вскоре почувствовала, как дверная рама начинает раскаляться и поняла, что не обошлось без газового резака. Фэбээровцы пытались срезать петли.
Что делать? Я осмотрелась и увидела сетевой шнур от копировального аппарата — толстый и рассчитанный на сильный ток. Я перерезала его ножом, зачистила на конце изоляцию и обмотала оголенный конец вокруг замка на двери.
Другой конец кабеля я воткнула в розетку… Крик, раздавшийся по ту сторону двери, был страшен. Потом погас свет, наверное, выбило предохранители. Через несколько секунд произошел взрыв. Позднее Лерой сказал мне, что ток, наверное, оглушил человека с резаком, и пламя, перерезав газовые шланги, взорвало баллон с ацетиленом. Как бы то ни было, в доме начался пожар.
Несмотря на мощную теплоизоляцию, в подвале стало ужасно жарко, и некоторое время мне почти нечем было дышать. Но у нас в архиве хранился большой запас медицинского кислорода, и он меня здорово выручил. Позднее, когда пожарные потушили огонь, воздух немного очистился.
Услышав, как журчит вода, я решила, что опасность миновала и попробовала открыть дверь. Она не поддавалась, а крики мои гасли в пустоте. К счастью, в подвале стоял холодильник с небольшим запасом еды, воды тоже на пару дней хватило.
Работает ли телефон? Его кабель мог уцелеть, потому что вся проводка в доме шла через помещение архива. Кнопки телефона светились, но сигнала в трубке не было, и я подключила к телефонной розетке лампочку. Напряжение там слабое, всего семь вольт, но даже тусклый свет лучше темноты. Прошло еще два дня, и каким-то чудом заработал телефон. Я позвонила Лерою, а он пообещал откопать меня, как только вы приедете.
— Просто поразительно, миссис Элбан. Вы необыкновенная женщина. Полагаю, вы негатив?
— Да. Нельсон сам меня тестировал.
— Миссис Элбан, у вас есть объяснение происшедшему? Точнее, что именно в архивах доктора Элбана заставило ФБР решиться на хищение, поджог и убийство? Знаете ли вы, почему федеральные агенты столь отчаянно пытаются их раздобыть?
— Да, знаю. Я думаю, что позитивы, те из них, кто занимает важные должности, пытаются организоваться, чтобы удержать власть. И считаю, что они намерены засекретить или уничтожить все результаты тестирования. Архивы Элбана преграждают им путь.
— Вы сказали «преграждают им путь». Кому именно?
— Многим членам правительства, мистер Рот. Но прежде всего я имею в виду Эдварда М. Киннея, Президента Соединенных Штатов.
Нэт взял микрофон. Слова Кейл и стали той самой бомбой, которую он собирался взорвать. Произнеся краткий комментарий, он закончил репортаж и протянул микрофон Абдулу.
— Отправляемся! Бросайте в вертолет все, что поместится. Лерой, Кейл, залезайте.
Спутниковую антенну вместе с аккумуляторами Абдул оставил на крыше фургона. Им предстоял долгий перелет до Терре Хауте, где бригаду WBC уже ждал реактивный самолет. Три часа спустя они сели в Монреале.