Рэй изо всех сил старался, чтобы речь его звучала невинно.
— Надеюсь, лично для вас никаких осложнений не будет.
— От вас — нет. — Найквист вздохнул. — Зато от Врекля… Их декан связалась с рядом лиц на Земле. Она хочет приобрести довольно большой ассортимент научного и кибернетического оборудования.
— Это противозаконно? — спросил Рэй.
Найквист поморщился.
— К сожалению, нет. Ряд довольно жадных американских корпораций лишил ОН возможности заблокировать опасный экспорт на Кья. Прибыли их интересуют больше, нежели самостоятельное развитие суверенного государства.
— Не понимаю, чем компьютеры и оборудование, поставленные для лабораторий, могут навредить кья, — заметил Рэй. — Нам они весьма пригодились.
— Мы сами совершали свои открытия, — возразил Найквист. — Внедрив же развитую науку и технику в кьянское общество мы, пожалуй, Лишим их потребности открывать все самим. Они станут паразитировать На человечестве, их собственный интеллектуальный потенциал сведется к Нулю. Вам следует быть более осмотрительным, оказывая кья такого рода гуманитарную помощь.
Рэй предпочел смолчать. Спорить было бесполезно, а его заявка легко могла оказаться под сукном.
— Я подумаю, — произнес Рэй, чуть помедлив.
Найквист взял его бланк.
— Подумайте, подумайте. Настоятельно рекомендую.
Тяникуль, выяснил Рэй, получил свое название от куля с песком, весившего более девяноста килограммов, вокруг которого и разворачивались сражения. В игре, проводившейся на шестиугольном поле, участвовали три команды. В трех углах стояли «свои ворота», и команда зарабатывала одно очко всякий раз, когда перетаскивала куль через линию этих ворот, проходившую по кромке игрового поля. Три другие стороны шестиугольника прилегали к зонам «успеха сообща»: две команды могли заработать по два очка каждая, если, объединив усилия, переносили куль через линию между «своими воротами».
Прошла неделя, как Фабера зачислили во Врекль. По пути в лекционный корпус Рэй заглянул на тяникульное поле, где игроки трех команд, сосредоточенно пихаясь и пыхтя, волочили по зеленому травяному покрову видавший виды серый куль. Рэй присмоурелся, но не нашел Фабера среди сутулых, поросших шерстью фигур, петлявших по полю.
Рэй сверился со своим поминальником (так он называл карманную электронную записную книжку). Компасная схема указывала ему путь в один из лекционных корпусов, где он должен был обнаружить Элизабет Шеффилд. Он вошел в коричневатое здание под куполом и сразу заморгал, погрузившись в полумрак. Попробуй найди здесь кого-нибудь, подумал Рэй, всматриваясь в ряды амфитеатра, заполненного по меньшей мере пятью сотнями кья.
И тут же прогнал эту мысль, услышав усиленный динамиками знакомый голос. Элизабет, тощая и лохматая, словно чучело, стояла на круглом возвышении в центре зала, где голографический проектор воспроизводил изображение двухметрового бюста Авраама Линкольна.
— В отличие от кья и вашего стадного инстинкта, — говорила Элизабет по-вольностепняцки, — у нас, у землян, имеется то, что лучше всего назвать племенным инстинктом. Существа стадные, вы, кья, склонны относиться друг к другу с почти равным уважением, наделяя в то же время своих номинальных лидеров минимумом власти. Получив приказание, вы, среднестатистические кья, больше не раздумываете над тем, как выполнение этого приказания скажется на всех остальных. Мы же, люди, склонны различать в своей среде так называемых «авторитетных лиц». — Присаживаясь на скамейку, Рэй слышал, как сотни карандашей заноси' ли в конспекты этот термин. — Авторитетным лицом может быть божество, один из родителей, спортсмен, эстрадный актер, политик — в общем, любой, кто наделен силой или славой. Среднестатистический землянин склонен неосознанно попадать под влияние такого лица. Порой это дает преимущества, поскольку лидер способен бывает решать важнейшие задачи, неподвластные отдельным членам данного общества. Однако… — Изображение Линкольна исчезло, вместо него проектор изобразил Адольфа Гитлера. — … порой это чревато бедой.
Через час лекция закончилась, и студенты-кья потянулись из аудитории. «Мне теперь целый год кошмары будут сниться», — услышал Рэй слова одного из них. «А я думаю, нам грозят катаклизмы», — буркнул, выходя, другой.
Рэй подошел к возвышению, где Элизабет обсуждала тему лекции с группой студентов.
— Я тоже этого не понимаю, — убеждала она их. — Убийство миллионов людей на войне лишено смысла, во всяком случае тогда, когда цель войны в том, чтобы покорить врага. Порой это походит на ритуальную демонстрацию агрессивности: «Я способен убить больше людей, чем ты, — значит, я правлю лучше тебя». Мы поговорим об этом на следующей лекции.
Беседа закончилась, и Элизабет вытащила из проектора кассету.
— Интересный разговор, — сказал Рэй.
— Благодарю. — Она ухмыльнулась. — Уж не собираетесь ли вы записаться на спецкурс?
— Нет, при мысли об экзаменах душа в пятки уходит. Просто я пришел узнать, как идут дела у Фабера.
Элизабет вздохнула.
— Новый семестр только начался. Фабер скоро войдет в колею.
— Тяжело с ним?
— Отыщете мне уголок в системе обучения, где все легко и просто? — Элизабет потерла рукой подбородок. — Фабер не круглый идиот, но… послушайте, вам нужно поговорить с ним. Пойдемте в общежитие.
Они вышли из лекционного корпуса, пересекли университетский Двор. Обстановка напоминала Рэю некоторые колледжи на Земле: гроздья строений, расположенные среди обширных лужаек и цветников. Основное отличие в том, подумал он, глядя на группу студентов-кья, что студенты-земляне не объедают листья с кустарников.
Элизабет перехватила его взгляд.
— Это сокращает расходы на садовников, — пояснила она.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Рэй. — Но раз уж речь зашла о еде, сколько времени требуется посольству на доставку этих ферментных таблеток?
— Нисколько, — пожала плечиками Элизабет. — Вы что, опять с ними в контрах?
Рэй кивнул.
— Они уверили меня, что период оформления занимает две недели, а затем еще шесть недель уйдет на доставку. И за это — по сотне МДЕ [1]в неделю.
У Элизабет брови поползли на лоб.
— Жуть! Должно быть, они всерьез ненавидят вас. Когда мне нужны таблетки, я иду в посольство и они безо всяких проволочек дают мне месячную норму всего за десять МДЕ.
— Понял. — Черные мысли о Найквисте одолевали Рэя всю дорогу до общежития. Посол не может прогнать его с планеты, официально не имеет на это права, но он сделает все, чтобы Рэй сам покинул Къя.
Общежитие располагалось в нескольких небольших постройках, кучкой стоявших на склоне холма. Несмотря на малые размеры, постройки вмещали множество студентов-кья, которые жили, питались, готовились к занятиям и спали в одной общей комнате. Общежитие людей (дом учитывал человеческую потребность в уединенном и просторном жилище) выделялось своими размерами и комфортностью: к дому прилегали бассейн и терраса.
— К тому же по отношению к другим зданиям это стоит против ветра, — сказала Элизабет, когда они вошли в вестибюль. — Большинство кья притерпелись к человеческому запаху, но от нашей стряпни они на стену лезут.
— Это вы про запах, когда мясо готовится, — поддакнул Рэй. Кья были сугубо травоядными и, хотя они истребили на своей планете всех более или менее крупных хищников, к поеданию мяса до сих пор относились с опаской. — Я знаю. Дом снимаю в городе. Пришлось стать вегетарианцем, потому что соседи поднимали шум всякий раз, когда я жарил бифштекс.
Элизабет кивнула.
— У нас тут в прошлом семестре приключилась неприятность. Затеяли мы пикник с шашлыками, а ветер переменился и разнес дымок по всему университетскому городку, так пять тысяч кья, как безумные, метались в панике. — Элизабет обвела взглядом вестибюль и заметила молодого человека, растянувшегося на кушетке и читавшего кьянский учебник медицины.