В 20 — 30-е гг. время от времени появлялись НФ-рас-сказы и других писателей, по большей части откровенно эпигонского характера. В целом же до середины 1950-х гг. НФ в китайской литературе как таковой не существовало. А редкие эксперименты ряда авторов особого интереса не представляют. И единственным более или менее заслуживающим внимания событием (не считая упомянутых уже произведений Чжан Тяньи и Лао Шэ) «фантастической» жизни Китая тех лет можно назвать появление в 1940 г. первого сборника НФ-рас-сказов китайских авторов «Сновидения о мире», подготовленного й изданного известным популяризатором науки Жу Юньшэнем. Впрочем, содержание сборника составили опять же малохудожественные сочинения о перспективах науки и техники в будущем.
1 октября 1949 г. была провозглашена Народная Китайская Республика. Страна вступила в новую, полную противоречий фазу своего развития, а вслед за ней и вся китайская литература с ее многовековыми традициями. История (и литературная в том числе) писалась заново… И вместе с тем НФ получила наконец свое развитие в Китае.
Говорить о какой-то периодизации современной НФ Китая пока рано. Однако мы попытаемся обрисовать картину послевоенной китайской НФ, отметим некоторые ее особенности, но отнюдь не самобытность, которая, увы, напрочь отсутствует.
В 1950-х в Китае началась кампания либерализации в сфере культуры. Стали активно издаваться произведения советских фантастов: А. Беляева, И. Ефремова, Г. Адамова, А. Толстого, М. Белицкого, т. е. произведения, в большинстве своем идеологически соответствующие духу Нового Китая. Появлялись переводы и западных фантастов, правда, их круг по-прежнему ограничивался двумя именами — Ж. Верном и Г. Уэллсом. Недолговременная «оттепель» успела сформировать пока еще малочисленный отряд китайских фантастов. В 1954 г. в одном из молодежных сборников появилось первое за несколько лет научно-фантастическое произведение китайского автора — незатейливый рассказ Чжэна Вэньгуана «С Земли на Марс». Дверца приоткрылась. Вслед за этим произведением к концу 1950 — началу 1960-х появились рассказы и повести «первого поколения» китайских НФ-авторов: Сяо Цзяньхэна, Е Юн-лэ, Туна Эньчжена, научно-фантастические поэмы Гао Шици, первые повести основоположника детской НФ в Китае Е Ч шаня (Юй Чжи) — «Путешествие на Луну» и «Погибшие арший брат». В 1958 г. увидела свет и первая авторск^, книга китайского фантаста — сборник Чи Шучана «Секрет пловца — чемпиона под номером 3». Произведения первых научных фантастов Китая не блистали новизной идей и оригинальностью мысли. В большинстве своем это были полные оптимизма картины коммунистического строительства в будущем, описания достижений науки и техники, научно-дидактические повествования о покорении планет бравыми китайскими космонавтами. Одним словом — полный набор штампов ранней советской НФ, влияние которой на китайских авторов ощущается повсеместно и сегодня. С самого момента своего рождения послевоенная китайская НФ существует в условиях постоянных идеологических ограничений. Вполне понятно, что это влияет на формирование ее художественного облика, системы образов, сюжетной архитектоники. Сравнивая пути развития современной американской и китайской НФ, пекинский филолог By Ян в докладе «Традиции, обычаи и расцвет фантастики» сообщает о существующих границах: «…У китайской НФ есть некие невидимые. ограничения. Будущее, к примеру, может быть только ясным и многообещающим. <…> Во-вторых, в американской научной фантастике ученый — это просто исследователь. Но в китайской — это некто, почти равный богу! <…> Китай — типичная восточная страна с почти четырехтысячелетней литературной историей. Это заставляет китайцев с уважением относиться к тому, что обладает глубокой философской подоплекой. Другими словами, они стремятся обнаружить связь между древними теориями и новыми идеями». Однако как раз этой связи с традициями прошлого мы и не найдем в послевоенной НФ 50 — 70-х годов.
В 1957 г. начинается эпоха «большого скачка» и борьбы с правым уклоном, и в НФ наступает кратковременное затишье. В 1962 году фантастика снова появилась на книжных прилавках. Но ненадолго. В 1966 г. Китай охватывает вакханалия «культурной революции». Редакции закрываются, многих деятелей культуры объявляют «действующими контрреволюционерами». Молодчики-хунвэйбины до полусмерти избивают мэтра китайской литературы Лао Шэ, пытавшегося вступиться за сотрудников своей редакции 16 . Спустя несколько дней его тело обнаружат в реке. До сих пор ведутся споры: было ли это самоубийством?.. Словом, не до фантастики. Ее вообще запретили — почти на десятилетие.
В 70-е годы нормализовались китайско-американские отношения, и фантастика снова получила право на существование. 1976 год можно считать началом бума НФ в Китае, который продолжается и по сей день. Популярность НФ достигает небывалого размаха. Журналы публикуют произведения западных фантастов, возвращаются в жанр и китайские авторы. Во главе китайской НФ стали авторы, дебютировавшие еще в 1950-е годы и уже упоминавшиеся выше.
В первую очередь, это Чжэн Вэньгуан (р. 1929 г.) — один из самых популярных фантастов Китая, журналист по образованию, сотрудник астрономической обсерватории при АН Китая, главный редактор журнала «Древо мудрости», на страницах которого не раз появлялись НФ-произведения. В 1970 — 1980-х он наиболее плодовитый автор. Выходят романы «Полет к созвездию Пегаса», «Удивительный человек из древнего храма», «В океанских глубинах» и др. В 1980-х он становится членом ассоциации «World Science Fiction».
Вторым по значимости автором 1970 — 1980-х годов следует назвать писателя и критика Е Юнлэ (р. 1940 г.). Подобно Чжэну Вэньгуану, Е Юнлэ принадлежит к поколению первопроходцев НФ в Китае, первый его роман увидел свет в 1961 г. («Удивительные приключения маленького Лин Туна»), но еще в конце 50-х он опубликовал ряд рассказов. Затем последовал «залп» интересных произведений, в которых китайский писатель проповедует идеи интеллектуальной НФ: «Тайная бригада», «От смерти не отмахнуться», «Люди на пути к звезде Короля Ада» и др. Кроме того, Е Юнлэ известен как страстный популяризатор и теоретик НФ. В 1980 г. увидела свет его монография «О литературе и искусстве, которые стали достоянием науки».
Однако не отставало и новое поколение фантастов — в середине-конце 70-х вызрела целая гвардия «свежих сил». В молодежных издательствах одна за другой вышли книги Янь Цзяци («Путешествие сквозь века»), Лю Синши («Колумб из Америки»), Вэн Сяода («Тайная волна»), Цзинь Тао («Люди и бесы») и др. В 1980-е годы ряды китайских фантастов пополнились еще двумя интересными именами — это Вэй Сыли, чей первый сборник НФ-рассказов увидел свет в 1988 г., и, пожалуй, самый необычный и талантливый писатель-фантаст 80-х — Цзя Пиньао, чей дебютный сборник «Пиньао цзи» (1986 г.), отличающийся разнообразием содержания (от стилизации под классическую новеллу-чуаньци до мистики и традиционной НФ), вызвал непривычный для китайских фантастов резонанс в прессе и читательской среде.
Наконец, в 1980-х стали выходить и специализированные издания НФ на китайском языке. Значительным событием 80-х китайские фэны считают и издание в 1980 г. первой антологии зарубежной НФ «Дьявольский треугольник и НЛО», куда вошли произведения фантастов США, Англии, Франции, Канады и Испании. Книга была издана огромным тиражом — 400 000! — и разошлась в течение неполного месяца!
Наконец, о все возрастающей популярности НФ и ее роли в культурной жизни современного Китая свидетельствует и тот факт, что с 1980 г. в Шанхайском институте иностранных языков читается курс лекций по НФ. Однако, несмотря на то, что армия местных авторов растет на глазах, современная фантастическая литература Китая пока не сформировалась в некое устойчивое явление. Время для серьезного разговора о ней пока не пришло, поэтому рассказ о нынешнем этапе НФ по ту сторону Великой Стены мы ограничили обзором имен и событий. Так сложилось, что исторические приоритеты в XX веке изменились: китайская фантастика значительно отстала не только от «мировых стандартов», но в первую очередь от своих «литературных питомцев» — фантастов Японии. Но о японской НФ мы поговорим в следующем очерке.
16
У китайских властей в те годы вообще было неприязненное отношение к Лао Ше. Дело в том, что «кошка» по-китайски — «мао». Бдительные цензоры улавливали в этом намек на Великого Кормчего…