— Знаете, Беккет, я все время питал надежду, что нам удастся немного поговорить о программировании. Я сейчас работаю над небольшим проектом для нашего издательства — искусственный интеллект и все такое… — Он смущенно улыбнулся. — Конечно, я только куратор, и мне придется привлечь опытного программиста, но хотелось бы вложить и кое-что свое.
Профессор живо встрепенулся.
— Да что вы говорите! В самом деле? А какая система? Охрана, контроль, безопасность?
— И то, и другое, и третье, всего понемножку. Боюсь, вы и представить не можете, Беккет, сколь серьезные проблемы возникают в нашем бизнесе. Особенно в таких издательствах, как Сефтон, с его блестящей плеядой всемирно известных авторов.
— Как, например, Ибрагим Икс? — пробормотал профессор, уткнувшись в свой фужер.
— Да, и не только. Возьмем, к примеру, Кенига… Я уже сбился со счета, сколько раз хакеры вламывались в нашу локальную сеть, чтобы скопировать его очередной роман, и книга появлялась в Интернете задолго до того, как мы успевали отпечатать тираж. Это колоссальные убытки, Беккет, просто колоссальные! Бедняга Кениг начал было посылать нам свои романы от имени жены и с ее электронного адреса, но и это не помогло.
— Гм! Очень похоже на то, что без своих тут не обошлось… Вы полностью уверены в ваших сотрудниках, Лоренс?
Бурбон поморщился.
— Наверное, вы правы, Беккет. Нет, я не могу сказать, что доверяю каждому работнику издательства. Увы. И я как раз надеялся, что вы сможете дать какой-нибудь полезный совет… — Он снова улыбнулся, но вид у него был удрученный.
А Бек, напротив, вспыхнул от удовольствия.
— Ну разумеется, Лоренс! Я с радостью помогу вам.
— Тогда завтра вечером? Устроим поздний обед!
— М-м-м… А насколько поздний?
— Часов в девять?
— Не могу обещать… Не знаю, удастся ли мне так быстро урегулировать свои планы, но я постараюсь.
Впервые в жизни Бек ощутил легкое раздражение при мысли о Марианне. Разве не унизительно выглядеть таким… Подкаблучником? Его охватило абсурдное желание гордо выпятить грудь и громогласно заявить, что непременно придет, невзирая на любые обстоятельства, и он открыл было рот… но ничего не сказал.
Покинув «Шератон», Бек обнаружил, что на улице уже горят фонари. Выходит, пока он общался с Лоренсом Бурбоном, на город каким-то непостижимым образом пали сумерки. Профессор удивился, но не очень, поскольку мысли его были заняты иным: он был вне себя от счастья и жаждал разделить его с Марианной.
Подъехав к дому, он увидел, что ее пикап на месте, но в окнах нет света. Так-так… Наверняка отправилась к Руби! Должно быть, жалуется, что муж не явился к обеду и даже не предупредил об опоздании!
На кухне витали аппетитные запахи, и у Бека сразу потекли слюнки; голод и раздражение успешно сражались в его душе с чувством вины. Отыскав в холодильнике сэндвич, он отправился в кабинет, чтобы в ожидании жены еще немного поработать над заказом Первого Континентального. Он поставил на место блок памяти, надел виртуальный шлем и перчатки — и решительно погрузился в трехмерный мир программы.
Та оказалась в гораздо худшем состоянии, чем он воображал, и Беку пришлось приступить к методичному наведению порядка. Он увлеченно трудился над кодовым замком для одного из самых конфиденциальных массивов данных, когда вспышка яркого света резко ударила ему в глаза, а голова его внезапно стала слишком легкой.
— Беккет Ходж! Что ты тут делаешь, дьявол тебя раздери?!
Поморгав, он увидел жену в огромной бесформенной футболке; волосы Марианны были всклокочены, а в руках она держала его собственный виртуальный шлем.
— Я… Я просто ждал, когда ты придешь.
— Зачем? Чтобы предложить мне прогулку под луной?
— Но я…
— Тебе наплевать на то, что я волнуюсь! Сперва я решила, что тебя похитили инопланетяне или шпионы. Потом — что это сделало правительство. И наконец, я додумалась до самого страшного… Что ты валяешься где-нибудь в кювете на пару с разбитым автомобилем! ГДЕ ТЫ БЫЛ?!
— Я встречался с Лоренсом Бурбоном, и тебе это известно. Он вручил мне контракт, который я должен подписать.
— И ты занимался этим до часу ночи?
Профессору показалось, что он внезапно очутился в безвоздушном пространстве.
— Час ночи? Не может быть… Это же невозможно!
— У тебя есть часы. Взгляни на них.
Бек носил часы, когда не забывал их надеть. Оттянув манжету, он продемонстрировал Марианне пустое запястье.
— Мир битком набит часами, Беккет! В твоем автомобиле есть часы. И в твоем компьютере. И пейджер показывает время. Здесь, над камином, тоже висят часы, хотя их стрелки, конечно, чертовски трудно разглядеть, когда у тебя на голове шлем. Не хочешь ли ты сказать, что ни разу не взглянул на часы?
— Вот именно. Ни разу, — пробормотал Бек, пытаясь понять, куда же подевалось время. Как могло случиться, что он вошел в «Шератон» в 3.15 пополудни, а вышел оттуда… тут он прикинул, что проработал на Первый Континентальный примерно два часа… да-да, вышел оттуда никак не ранее 10.30 вечера!
Жена презрительно швырнула ему шлем.
— Я иду спать. Теперь, когда я знаю, что ты не умер и не похищен, мне в высшей степени наплевать, чем ты тут занимаешься.
— Марианна!..
— Ты мог позвонить, — бросила она через плечо.
— Дорогая, мне очень жаль…
— Ты мог оставить сообщение на моем пейджере, — сказала она и хлопнула дверью.
В доме воцарилась мертвая тишина. Ошеломленный профессор продолжал сидеть перед компьютером.
К утру он окончательно продумал план действий по умиротворению разгневанной супруги. К счастью, это была суббота. Он позвонил в пекарню чуть свет и заказал ее любимые сдобные булочки. Он заварил для нее крепчайший арабский кофе и смиренно подал в постель. Он презентовал ей великолепный букет роз, которые собственноручно срезал с пышного куста, ветви которого неосмотрительно перевесились через садовый забор соседа-селекционера.
Марианна оценила его старания. Она была смущена, польщена и восхищена. И когда Руби напомнила ей об очередном походе по антикварным магазинам, Марианна предпочла уединенный уик-энд с супругом в тихом курортном местечке неподалеку от города. Счастливый Бек совершенно позабыл про Пентагон, Первый Континентальный и Лоренса Бурбона с его контрактом. Однако издатель не преминул напомнить о себе.
Вернувшись к своему компьютеру на исходе воскресенья, Бек обнаружил три послания от Бурбона, и во всех трех говорилось одно и то же: «Надеюсь, у Вас все в порядке? Во вторник я должен быть в Нью-Йорке. Боюсь, что днем в понедельник я занят. Если Вы по-прежнему заинтересованы в договоре с издательством, мы можем встретиться в понедельник вечером. В восемь часов в моем отеле. Не забудьте принести контракт! Надеюсь, Вы сможете немного задержаться, чтобы побеседовать о программировании. Передайте мои глубочайшие извинения Вашей супруге!»
Бек оценил варианты и пришел к выводу, что возможен лишь один: пойти к Бурбону и благополучно завершить дело, Марианне же придется понять его и смириться.
Но она не желала ни понимать ситуацию, ни мириться с ней.
— Его извинения? Да плевать я на них хотела! Почему бы твоему Бурбону не пригласить за компанию и меня? Разве он не жаждет познакомиться с твоей очаровательной супругой? Что ты ему про меня наплел?
— Ничего. Просто он намерен слегка попользоваться моими мозгами на предмет программирования. А ты, моя дорогая, всегда находила сей предмет невыносимо скучным.
— Не столько скучным, сколько таинственным. По-моему, это все равно, что взывать к древним богам! Сплошное мумбо-юмбо, худу-вуду, сезам, откройся и так далее, и тому подобное.
— Любопытное мнение. Но в любом случае тебе будет неинтересно.
— Ты уверен? И почему ты, собственно, позволяешь использовать себя подобным образом?
— Что значит — использовать? Марианна, этот человек хочет выпустить мою книгу! И даже собирается заплатить мне за это удовольствие! У них в издательстве возникли проблемы с защитой информации, только и всего… Какой-то хакер повадился красть у них романы и переправлять в Интернет.