— Уверена, проблем не будет, — успокоила меня Сьюзен. — Между прочим, мы не выгоняем из города тех, кто устраивает скандалы. На этот случай у нас есть тюрьма, которая, к счастью, чаще пустует.
— Понятно. — Я уставился поверх ее плеча в окно. Оно выходило на восток, в ту сторону, откуда мы прилетели. Будь я проклят, если гора не выглядела отсюда самой настоящей горой! — Свободного места действительно пруд пруди, а ведь в цифрах, которые вы нам назвали, не учтена большая часть внутреннего объема астероида. Как вы используете остальной объем?
— Вокруг главной полости, в частности, под нами, располагается рециркулирующее оборудование. Конечно, оно занимает только какую-то долю километрового слоя породы, отделяющей нас от космоса, поэтому вся конструкция не разрушается и хорошо защищает от излучений. В хвостовой части астероида находятся реакторы и ионоуловители, а также установки, производящие водород для реакторов. Кроме того, конструкторы оставили много незанятого места, которым мы могли бы воспользоваться в будущем. Кое-где мы производим добычу породы для строительства и восполнения неизбежных потерь в рециркулирующей системе. Раз без горных работ все равно не обойтись, мы превратили дыры в пещеры. В них отводят душу наши спелеологи.
— Вы предусмотрели буквально все! — восхитился я. — Дай Бог, чтобы лидеры Пространства были столь же компетентны!
Сьюзен пожала плечами.
— Спасибо за комплимент, но вы наверняка понимаете, что сравнение неправомерно. При населении, все еще не превышающем полмиллиона человек, мы остаемся, скорее, небольшим городом, чем целой страной, тем более планетой. Такой масштаб всегда гарантирует повышенную эффективность.
— Почему ты не спрашиваешь о Кулашаве? — задала вопрос Ронда.
Я не спрашивал о Кулашаве по той простой причине, что мне было совершенно все равно, куда она подевалась. Но выражение лица Ронды настроило меня на серьезный лад.
— Считай, что спросил.
— Скажите сами, — предложила Ронда Сьюзен.
— Тут нет никакой тайны, — ответила Сьюзен. — Она рано встала и попросила разрешения установить по всей колонии свои записывающие устройства.
— Записывающие?.. — переспросил я.
— Такие большие плоские панели — содержимое двух ящиков с вашего корабля.
Кулашава говорила мне, что везет с собой звуковые зонды…
— Что вы ей ответили?
— Мы одобрили ее идею. В первые годы путешествия наблюдения еще велись, а потом прекратились. Она согласилась предоставить нам дубликаты законченных отчетов, и мы отпустили ее на все четыре стороны.
— Они приставили к ней водителя и двух помощников, — сообщила мне Ронда. — Сколько времени прошло с тех пор?
— Меньше трех часов, — ответила Сьюзен. — Надеюсь, она управится до начала встречи с королем Питером.
— Когда встреча? — спросил я, вспомнив, что небрит и изрядно помят.
— Через два часа. Вы успеете подготовиться?
— Конечно! — Я воткнул причудливую вилочку в фигурный кусок дыни. — Только хорошо бы получить с корабля мою сумку. Повседневная форма уже потеряла вид.
— Наш багаж уже доставлен, — сказала Ронда. Я с беспокойством заметил, что она по-прежнему как-то странно на меня поглядывает. — Загляни вон в тот шкаф.
— Не буду вам мешать, — откланялась Сьюзен. — Если вам понадобится что-то еще, позвоните — вот телефон. Вам стоит только нажать кнопку «вызов». Я же вернусь к назначенному часу, чтобы проводить вас во дворец. Если вы соберетесь раньше, можете побродить по городу. Только не забудьте захватить с собой телефон.
Она ушла, затворив за собой дверь.
— Аудиенция у настоящего короля! — пробормотал я, разжевывая кусок курятины. — С детства мечтал! Жаль, что его величество зовут не Артуром.
— Жаль, — безразлично отозвалась Ронда. Только что выражение ее лица было каким-то непонятным, теперь стало определенно осуждающим. — Ладно, Джейк, выкладывай!
— Что выкладывать?
— Почему ты не сказал ей, что игрушки Кулашавы не записывающие устройства? Или забыл, что она сама говорила нам насчет своих зондов-сонаров?
— Почему же это не записывающие устройства? Зонды могут быть записывающими.
— Или чем-то совершенно другим. Кому-то она врет: либо Сьюзен, либо нам. А ты, как воды в рот набрал.
— Как и ты! Если ты так обеспокоена, почему бы тебе самой ее не предостеречь?
— Я ждала твоего сигнала. А еще мне было любопытно узнать, насколько крепко тебя скрутила Кулашава.
Я с размаху ткнул вилочку в чашку с персиками, только брызги полетели!
— Вовсе она меня не скрутила!
— Пардон, я не так выразилась. Не она, а семьдесят тысяч нойе-марок.
Я пронзил Ронду гневным взглядом, сжав в кулаке вилку, как кинжал. Мне очень хотелось посоветовать ей не вмешиваться не в свое дело, однако у меня не поворачивался язык. Видимо, на моем лице отразилась эта внутренняя борьба.
— Ты забыл, кто перед тобой, Джейк? — тихо сказала она. — Мы летаем вместе уже больше трех лет. Если что-то не в порядке, тебе пора поставить меня в известность.
Я зажмурился и так глубоко вздохнул, что ощутил боль в груди.
— Я нахожусь в затруднительной ситуации, — проговорил я, с трудом подбирая слова. — Пять лет назад… Ладно, не буду бродить вокруг да около: я спер деньги у «Трансшипминт Корпорейшн».
Она вытаращила глаза.
— Ты?! — Ей было трудно в это поверить.
— Да, я, — пробурчал я. — Что, непохоже?
— Вообще-то нет, — призналась Ронда. — Ты так скрупулезно соблюдаешь все правила! Прямо медная задница, а не капитан. — Она сделала растерянный жест. — Прости, я не хотела тебя обидеть.
— Как раз хотела. Тебе никогда не приходило в голову, что у моей меднозадости есть причины? Что на меня давит целая тонна вины?
Она поморщилась.
— Откровенно говоря, не приходило. Что же произошло?
Я обреченно пожал плечами.
— Обыкновенная кража. Я, конечно, нашел этому разумное объяснение: внушил себе, что надо переоборудовать корабль; что я сумею угодно вложить эти денежки, чтобы приобрести все необходимое и расплатиться с компанией из прибыли. Но суть от этого не меняется: кража остается кражей.
— Сколько ты присвоил?
— Много. Двести тысяч нойе-марок.
Она еще больше расширила глаза.
— Джейк!
— Полтора Джейка! Об остальном ты догадываешься: мое выгодное сложение лопнуло, и я остался без гроша.
Она вздрогнула.
— Как они на это отреагировали?
— Никак. Скорее всего, они так и не разобрались, кто их надул. Я решил, что замел следы, по крайней мере, с юридической точки зрения, но продолжал считать себя обязанным вернуть чужое.
— Все двести тысяч?
— До последнего пфеннига, — твердо сказал я. — А почему же тебе никак не удается раскрутить меня на новые двигатели? Вот по этой самой причине: каждая нойе-марка прибыли за последние пять лет идет на мой специальный счет на Земле. Я решил на всякий случай дождаться, когда истечет срок исковой давности, а потом перевести им деньги, все объяснив и покаявшись. Анонимно, разумеется.
— Что же тебе помешало?
Я посмотрел в окно, на высившиеся в отдалении псевдогоры.
— Примерно месяц назад ко мне явился агент «Трансшипминт» и заявил, что я обнаружен и на меня подадут в суд, если я не верну все до истечения месяца.
— Господи! Что дальше?
— Я стал умолять, чтобы мне предоставили еще месяц отсрочки. Но это меня все равно не спасает.
Ронда вздохнула.
— И тут на посадочном трапе появляется Кулашава с предложением семидесяти тысяч нойе-марок…
— У меня на счете уже есть сто тридцать тысяч. Семьдесят тысяч Кулашавы — это как раз то, что мне требуется.
— Несомненно. — Ронда помолчала. — А кто говорил, что использует деньги так, чтобы от этого была польза всем нам? Впрочем, понимаю, до этого ты собирался продать «Сергей Рок»…
— Это был единственный выход, — признался я. — Однако появление Кулашавы все изменило. — Я внимательно посмотрел на Ронду. — Но вот беда: если она, как ты утверждаешь, готовит здешним жителям какую-то гадость…