Он подошел к Ронде и протянул руку ей.
— Добро пожаловать, бортинженер Бленкеншип.
— Благодарю, сэр. У вас прекрасная планета.
— Нам тоже здесь нравится. Госпожа Кулашава! Что вы скажете о «Мире свободы» как ученый?
— Назвать его просто красивым — мало, — ответила она. — Я надеюсь познать его в мельчайших подробностях.
— У вас будет такая возможность, — величественно пообещал Питер, указывая нам на диван. — Усаживайтесь поудобнее.
Мы уселись таким образом, что Питер и Сьюзен оказались с одной стороны, а наша троица — с другой, причем Кулашава — с краю.
— Уверен, что у вас уже появилось много вопросов о планете, — начал Питер, предоставив Сьюзен наполнять стаканы. — Если вам хочется спросить о чем-то прямо сейчас, не стесняйтесь: я постараюсь дать исчерпывающие ответы.
Я набрал в легкие побольше воздуха. Что ж, раз он так настаивает, удовлетворим его просьбу.
— Позвольте мне. Первые ли мы посетители за последние пятьдесят лет?
Питер и Сьюзен переглянулись.
— Интересный вопрос, — пробормотал Питер. — Право, весьма интересный.
— Надеюсь, — сказал я, приказав голосу не дрожать. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что я угодил прямиком в цель. Но что это за цель? — Хотелось бы получить ответ, если можно.
У Питера напряглись мышцы лица.
— Вы уже четвертый корабль из Пространства, которому удалось нас найти.
Я почувствовал ерзанье Ронды.
— Что произошло с остальными тремя? — опасливо осведомился я.
— Их команды так и остались здесь, — ответил Питер, твердо глядя мне в глаза. — То есть большинство членов. Двое… пострадали.
— В каком смысле? — спросила Кулашава.
— Они были убиты при попытке к бегству, — ответила Сьюзен. — Мне очень жаль, но это так.
— Как это — «попытка к бегству»? — простонал я.
— Очень просто: вы тоже не сможете отсюда улететь, друзья, — спокойно разъяснил Питер. — Боюсь, вам придется провести остаток жизни среди нас.
Когда слышишь подобные слова, в голове начинают тесниться caмыe разные мысли. Сперва я подумал, что Питер и Сьюзен изволят шутить; сейчас они извинятся и скажут, что это такая милая традиция морочить гостям голову. Потом меня посетила мысль, что корпорация «Трансшипминт» будет сильно удручена, когда обнаружит, что я бесследно исчез, так и не возместив двухсот тысяч. Третье мое суждение состояло в том, что я тоже не смогу спокойно спать, пока не отдам долг.
Я уставился на Питера, усиленно соображая. Следят ли гвардейцы за происходящим? Сможем ли мы с Рондой взять Питера и Сьюзен в заложники? Возможно. Но нам все равно не пересечь колонию и не добраться до «Сергея Рока».
Даже если бы мы добрались до корабля, это бы ничего не дало. Как быть с проклятыми Инфракрасными? Ведь мы уже знали, что они отпугивают нормальные лепешки. Уж не играют ли они роль космических акул, питающихся зазевавшимися странниками?
Ронда первой нарушила затянувшееся молчание.
— Не понимаю! Ведь вы не можете приказать нам остаться!
— Боюсь, именно это мы вынуждены сделать, — ответил Питер. — Видите ли, если вас отпустить, вы приведете других, а это для нас недопустимо. Мне очень жаль.
— Почему недопустимо? — спросила Кулашава.
Я хмуро покосился на нее. Слух не обманул меня: ее облик был так же невозмутим, как и тон. Видимо, Питер тоже обратил внимание на эту странность.
— Если вы надеетесь, что вас спасут, то смею заверить — шансы на это до смешного малы. За вашими предшественниками так никто и не прилетел.
— Вы полагаете, что нас тоже никто не станет искать?
— Разве вы кому-нибудь сообщали о своих планах? — вмешалась Сьюзен. — Разве вы рассказывали, где намерены искать «Мир свободы»?
Кулашава небрежно пожала плечами.
— Это неважно.
— Как раз важно, — возразила Сьюзен. — Прежние охотники за поживой научили нас, что такой куш, как «Мир свободы», принуждает их соблюдать строжайшую секретность. А то, не дай Бог, нагрянут конкуренты…
— Достаточно, Сьюзен, — перебил ее Питер. — Даю вам гарантию, что вы встретите здесь хорошее обращение, вам дадут жилье, обеспечат работой.
— А вы представьте, что мы не намерены опрокидываться на лопатки и задирать лапки, — заявила ученая дама. — Что если мы не собираемся подпевать вашей мании величия?
Питер слегка приподнял брови.
— А мания здесь ни при чем, — сказал он. — И я, кстати, тоже.
— Тогда как все это объяснить? — тихо спросила Ронда.
— Только тем, что, узнав о нашем местонахождении, обитаемые миры пожелают вернуть колонию обратно, — сказал Питер. — Мы этого не желаем.
— Ерунда! — молвила Кулашава. — Вы хотите превратить нас в невольников только ради этого? Неужели вы всерьез воображаете, что кому-то в Пространстве есть до вас дело?
— Если вы так полагаете, то зачем было нас разыскивать? — парировал Питер, задумчиво глядя на нее. — Только не говорите, что вами руководит тяга к познанию! — прикрикнул он, видя, что она готова парировать. — Чем больше я на вас смотрю, тем больше убеждаюсь, что вы вовсе не ученый.
Кулашава позволила себе скупую усмешку.
— Один-ноль в вашу пользу, Ваше Величество. Вы правы.
Я посмотрел на Ронду и увидел, что она удивлена не меньше моего.
— Кто же вы в таком случае? — спросил я.
— Хотя, по большому счету, вы все равно жестоко ошибаетесь, — невозмутимо продолжила Кулашава, проигнорировав мой вопрос. — Тяга к познанию — это именно то, что привело меня сюда.
— Понимаю, — кивнул Питер. — Что конкретно вас интересует?
— Интересует многое, но, разумеется, не ваш мирок и не это ваше монархическое болото!
— Тем не менее вы были готовы заплатить триста тысяч нойе-марок, чтобы здесь очутиться, — напомнила Ронда.
— Не беспокойтесь, я полностью оправдаю расходы, — холодно отрезала Кулашава. — Результатом моей экспедиции станет переворот в системе космических полетов Пространства.
С другого края дивана послышался сдавленный крик, но я успел увидеть лишь ладонь Питера, предостерегающе дотронувшуюся до руки Сьюзен.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил король весьма твердо.
— Это должно быть ясно даже вам, — ответила Кулашава, прищурившись. — Мне нужны ваши ионоулавливающие двигатели.
— Конечно! — прошептал я. Теперь, оглядываясь назад, я все понял. Габариты космических кораблей были ограничены мощностью и размером двигателей; эти ограничения сохранились только потому, что гений юпитерианских инженеров, одержимых идеей независимости, так и не стал достоянием землян. Изучение двигателей «Мира свободы» действительно устроило бы революцию в космических полетах Пространства.
Но, как ни очевидно все это стало теперь, я не мог отделаться от чувства разочарования. И это все, что двигало Кулашавой, заставляя ее лгать и изворачиваться?..
Если Питер отнесся к этому так же, он не показал своих чувств. Я был готов поклясться, что он испытал некоторое облегчение.
— Полагаю, в ваши намерения не входило разобрать двигатели и увезти их на транспортном корабле? Или вы надеялись, что чертежи валяются у нас где попало, и вам ничего не стоит их украсть?
— Я просто надеялась убедить вас вернуться, — ответила лжеученая. — Конечно, прежде всего меня занимают двигатели, но я убеждена, что тут хватает и других любопытных технических чудес, созданных юпитерианскими инженерами.
— Нисколько не сомневаюсь, — изрек Питер. — Однако мы уже дали вам исчерпывающий ответ.
— Почему бы вам действительно не полететь с нами? — спросила Ронда. — Теперь мы совершаем настоящие межзвездные полеты. У вас больше нет причин держаться подальше от метрополии.
— Правильно! — поддакнул я. — Если «Миру» хочется иметь собственную планету, Пространство наверняка сможет вам что-то предложить.
— У нас есть все, — отрезала Сьюзен.
— Я говорю о настоящей планете.
— Я тоже, — сказала Сьюзен. — Только вы говорите о материальной планете, вращающейся вокруг материального солнца, не меньше, но и не больше. Я же имею в виду сообщество людей, культуру, качество жизни.