— Так-так, — угрюмо бормотнул командир «Сакибукта» Пахнахма Праеши, нисколько не впечатленный торжественным тоном Уиллистера. — Стало быть, нам предстоит сделать нечто вопреки воле Суда Справедливости для Новых Планет, да так, чтобы ни один из шести входящих в него видов существ не проведал заранее, что именно мы намерены провернуть. Средоточие задумало собственную операцию. Это, конечно, их дело. А наше дело выполнять приказ. Но как быть с прикомандированными к нам инспекторами-мромрозиями? Они ведь члены Суда Справедливости для Новых Планет. И отправятся туда же, куда и мы. Глаза им не выколешь и уши не заткнешь. Все тайное очень быстро станет явным.
Уиллистер внимательно выслушал эту речь, но она не сбила его с толку. Как только Праеши умолк, курьер заявил:
— Я не уполномочен обсуждать возникающие проблемы и ничего не могу сказать по поводу вашего замечания. Мне приказано передать вам пакет с письменными указаниями, которые будут дешифрованы вашими мозговыми специмплантами. Затем я должен получить полное формальное подтверждение того, что приказ получен и его содержание понято. Корабельный компьютер даст добро на активацию ваших специмплантов и зафиксирует факт их работы. До факта передачи пакета я должен идентифицировать личность каждого офицера по исчерпывающей программе: подпись, отпечаток большого пальца и голосограмма.
— Чтобы потом точно знали, кого притянуть к ответу перед военным судом, — невесело усмехнулся Хсуин Ксанитан. — Мне нравится эта трогательная обстоятельность подготовки нашей казни.
— Хсуин! — недовольно одернул его Фейрборн.
— Командующий флотом Гризмай просил поставить вас в известность, — сказал Уиллистер, — что несколько кораблей Старших Блюстителей уже получили какой-то свой приказ и приступили к его выполнению.
На это известие все подчиненные Фейрборну командиры отреагировали ропотом недовольства. А Гориц даже скроила откровенно возмущенную физиономию.
— А им-то какого рожна тут нужно? — сердито осведомился Фейрборн. Теперь и его задело за живое.
— Их направляют для контроля, — пояснил Уиллистер. — Поскольку операция носит межрасовый характер, необходимы наблюдатели.
Закончив разъяснения, Уиллистер приступил к официальной процедуре. Он включил магнитофон, произнес начальную формулу протокола и затем добавил:
— Данная запись будет храниться в компьютере «Семпер-Ригеля» в сверхсекретном файле после того, как ее копия будет передана по быстрой связи в Средоточие командующему флотом Гризмаю. Запрещено делать любые другие копии данного протокола.
Магнитофон повторил инструкции, затем из его крохотного чрева выдвинулось два миниатюрных монитора — приспособления для идентификации отпечатков пальцев и образцов голоса.
— Готов протоколировать официальную процедуру, — доложил механический голос. — Проведена дистанционная идентификация мозговых имплантов. Результат удовлетворительный.
Командир звена Фейрборн брезгливо уставился на мониторы.
— Послушайте, Уиллистер, — сказал он, — дались вам эти глупые формальности! Думаю, будет вполне достаточно одних наших подписей.
— Извините, сэр, — смущенно ответил курьер. — Мне приказано провести тотальную идентификацию. Прошу прощения за причиняемое неудобство.
Фейрборн тяжело вздохнул.
— Дурацкие игры! — процедил он.
После того как были завершены все этапы идентификации и курьер окончательно убедился, что перед ним именно те, кому Гризмай велел передать приказ, лейтенант Уиллистер вытянулся в струнку перед столом и браво отбарабанил привычную начальную формулу, за которой шло в высшей степени необычное продолжение:
— Согласно присяге Младших Блюстителей, вы клянетесь хранить в тайне цель и задачи данной миссии, предоставлять информацию о ходе операции исключительно командующему флотом Гризмаю или его представителю после того, как тот предъявит мандат, заверенный лично Гризмаем. Неподчинение данному приказу или невыполнение какой-либо его части подпадает под закон о трусости в военное время или о государственной измене на поле боя. Повторяйте за мной: клянусь…
Фейрборн и пять капитанов его звена мрачно молчали. В своей жизни они получали немало сложных и даже страшных приказов, но столь явную угрозу слышали впервые.
У лейтенанта Уиллистера тревожно забегали глаза. Чуть дрожащим голосом он произнес:
— Повторяйте за мной: клянусь…
Его глаза с мольбой остановились на Эммельене Гориц.
— Клянусь, — нехотя произнесла она.
Вслед за этим раздалось еще четыре сдавленных «клянусь».
Повисло молчание. Уиллистер и капитаны смотрели на Фейрборна.
С каким-то злым рыком он наконец разжал губы и обронил:
— Клянусь…
После короткой паузы генерал прибавил много тише:
— …будучи под давлением.
Лейтенант Уиллистер чуть не подпрыгнул. Нервно облизнув губы, он обвел вопросительным взглядом капитанов. Те потупили глаза. В конце концов адъютант Уиллистер решил проигнорировать фейрборнский довесок к клятве. Гризмай прослушает запись, и, если захочет покарать Фейрборна за неуставное поведение, это его дело.
Уиллистер скороговоркой продолжил:
— Согласно присяге Младших Блюстителей, вы клянетесь во время операции не вести никаких записей касательно ее хода и не разглашать ее суть и детали в течение следующих пятидесяти лет по ее завершении.
— Какой сюрприз среди ночи! — саркастически произнес командир «Икемооса» Апанали. — Пятьдесят лет молчания: впервые от меня требуют такой клятвы!
— Так вы клянетесь или нет?
— Деваться некуда… клянусь.
Засим последовали еще четыре вялые клятвы.
Пауза. И опять:
— Клянусь, поскольку нахожусь под давлением.
Затем Уиллистер раздал бумаги всем шестерым, и они, завершив дешифровку, принялись за чтение.
Первым фыркнул Фейрборн.
— Это как же понимать? — с вызовом спросил он. — «В случае расхождения пунктов данного приказа с распоряжениями или командами других органов власти Магникейтской Федерации, данный приказ имеет полный приоритет».
Про себя он подумал: без порции клеестика такую хамскую депешу проглотить невозможно.
— Я полагаю, сказано вполне понятно, — не без вызова ответил Фейрборну лейтенант Уиллистер.
Ему начинало действовать на нервы, что воля Гризмая встречена в штыки этими, не Бог весть какими важными офицерами. Конечно, у них боевого опыта побольше, чем у него… однако он куда лучше них понимает, что такое дисциплина и субординация!
— Стало быть, наши действия могут войти в противоречие с мнением Совета Двенадцати, — задумчиво произнесла командир «Дайчирукена» Леатрис Свентур. — А если продолжить логическую цепочку, то можно представить, что наши действия в какой-то момент станут не по вкусу и Суду Справедливости для Новых Планет. Не нравится мне это…
— Я не думаю, что речь идет о Совете Двенадцати, — возразила Гориц. — Гризмай, видимо, имеет в виду, что в какой-то момент может произойти столкновение позицийМладших и Старших Блюстителей… Но это еще не катастрофа. Суд Справедливости для Новых Планет не поставит нам в вину ошибки, совершенные из добрых побуждений или по недоразумению.
— Давайте все же сперва дочитаем послание до конца, — предложил Апанали.
— Верно, — поддержала его Свентур. — Мы обязаны лететь на Лонтано и спасти планету. А формулировки приказа — это в конце концов дело десятое.
— Ну да, ты лонтанка, тебе это близко, — сказала Гориц. — А может быть, ты и права: рассуждать не стоит, когда где-то гибнут люди…
Они углубились в чтение.
Через некоторое время Фейрборн обратился к Уиллистеру:
— Насколько я понимаю, приказ сводится к следующим пунктам. Первое: мы становимся секретной ударной группой, подчиненной непосредственно командующему флотом Гризмаю. Он снимает с нас обязанность подчиняться кому-либо другому — в том числе и Совету Двенадцати. Второе: наша задача прибыть на Лонтано и вырвать планету из лап агрессора, не вступая в военный конфликт с бастангалами. Кажется, я правильно понял?