— С какой стати? Как можно обойтись без взаимных контактов?! В такое-то время!
Не удостоив его ответом и не ожидая одобрения со стороны Гориц, своего теперешнего формального командира, Свентур отключила персональную связь и повернулась к своему сержанту-бантеру.
— Вы слышали мой приказ, — сказала она. — Выполняйте.
— Есть выполнять.
По его левому боку разлилось зеленоватое сияние, что означало включение общекорабельной блокады всех сигналов.
— Я подчиняюсь всем вашим приказам, пока они не отменены вышестоящим начальником, — добавил сержант-бантер для порядка. Он должен был получить приказ из уст Эммельены Гориц. С другой стороны, она ничего и не возразила…
— Все верно, — усмехнулась Леатрис Свентур и объявила, наклонившись к микрофону: — Всем старшим офицерам незамедлительно собраться в кают-компании. Бантеров с собой не брать. Повторяю: всем старшим офицерам корабля собраться в кают-компании. Незамедлительно и без своих бантеров. — Затем она повернулась к мромрозию. — Насколько я понимаю, — сказала она, — вы должны присутствовать на этом совещании?
Шерсть мромрозия приняла оттенок сельдерея. Ах, как бы ей сейчас пригодился справочник для расшифровки цветовых фортелей ее мромрозия! Она бы сразу узнала, что у него на уме.
— Вне сомнения, я обязан присутствовать на вашем совещании, капитан Свентур.
И, опережая ее, он враскачку двинулся в сторону кают-компании.
Офицеры последовали за ним с куда меньшим энтузиазмом. События последних часов изрядно деморализовали экипаж «Дайчирукена». А тут еще это зловещее убийство…
Лейтенант Меахама Годлендо, вахтенный офицер, который отвечал за постоянную боевую готовность всего вооружения на корабле, резонно заметил, что хоть он-то должен остаться на мостике рядом со вторым пилотом-бантером.
— Никаких исключений, — оборвала его Свентур. — Разговор будет со всеми разом. Бантеры справятся с управлением корабля — мы ведь будем отсутствовать совсем недолго. Если обстановка обострится, сержант-бантер нас тут же предупредит.
Помещение кают-компании, единственное на корабле, имело трехступенчатую защиту от прослушивания. Все тамошние магнитофоны и видеокамеры работали в автономном режиме. При входе, в коридоре, два бантера принимали от каждого офицера личное оружие и обыскивали его. Личное оружие складывалось в специальный шкаф и запиралось.
Как только все расселись и стальные двери были наглухо закрыты, Паркер Паркерман, сидевший по правую руку от Свентур, возмущенно заявил:
— Мне все это не нравится! Такая чрезмерная секретность только вредит. Нам не завершить нашу миссию успешно, если мы станем сковывать себя идиотскими процедурами. Без свободной коммуникации мы неизбежно потерпим неудачу.
Старший помощник Яаан Дуйкстер не согласился с ним.
— Мы не знаем, кто и почему совершает эти гнусные убийства, — сказал он. — Если, упаси Бог, преступники с разных кораблей находятся в сговоре, то самое разумное — отсечь их друг от друга, прекратив всякую связь между экипажами. Благодаря этому мы, не исключено, сумеем положить конец серии убийств.
— Тут и дураку понятно, кто совершает убийства и почему! — запальчиво продолжал Паркер Паркерман. — Люди Фейрборна! Это способ его мести. Нам отлично известно, что Фейрборн лизал задницу Старшим Блюстителям и теперь он находится на одном из кораблей…
— Погодите! Вы сами не понимаете, что говорите! — перебила его начальница протокольной службы Замеда Лой-Рей, урожденная звездной системы Сен-Фу. — Если принять вашу версию, на борту кораблей звена по меньшей мере трое-четверо агентов Фейрборна или, скажем еще откровеннее, агентов, которые работают на Старших Блюстителей. А действуют они безалаберно. Убиты случайные люди, отнюдь не ключевые фигуры. За этим не просматривается плана.
— Давайте не упирать на то, что это заговор, — сказал Яаан Дуйкстер. — Лой-Рей правильно говорит: в этих убийствах нет системы.
— Если это все-таки заговор, — заметил Бомон, — то почему мы виним в нем именно Старших Блюстителей? А вдруг это происки бастангалов? Тот же Фейрборн мог работать именно на них. Или даже так: разом на них и на Старших Блюстителей! — Он сам первый вытаращил глаза от своего неожиданного предположения. — У нас так мало информации, — добавил он, возвращаясь к более трезвому ходу мыслей, — что мы можем выдвигать самые фантастические версии. И все покажутся правдоподобными!
— Кое-что мы все-таки знаем, — возразил Яаан Дуйкстер. — Бастангалы напали на Лонтано, и это носит все формальные признаки противозаконной агрессии. Вот из этого нам и следует исходить. Разберемся с бастангалами — вернемся к остальным проблемам.
Паркер Паркерман возмущенно фыркнул.
— Что за незрелые рассуждения! — воскликнул он. Несмотря на свой бравый вид и дерзкие формулировки, он в глубине души был напуган происходящим. Все загадочное вселяло в него страх: он привык выполнять свой солдатский долг — крушить и убивать, а распутывать клубки интриг — это не по нему. Однако на сей раз посторонние путаные интриги создавали очень внятную угрозу жизни Паркермана. — «Вернемся к остальным проблемам позже». Очень милая позиция! Штука в том, что мы не разберемся с бастангалами до тех пор, пока не утрясем эти «остальные» проблемы! Старшие Блюстители будут и дальше держаться в стороне, а также вредить нам хотя бы тем, что и впредь будут создавать коммуникационные помехи. При попустительстве Старших Блюстителей бастангалы мало-помалу перещелкают всех нас. Как вам такой исход?
— Вполне вероятно, что именно это уже происходит, — ядовито заметила Лой-Рей с фальшивой улыбкой. — Мы тут рассиживаем, а они действуют.
На это Паркер Паркерман хотел ответить целой тирадой, но Свентур прервала его властным жестом — подобное направление дискуссии показалось ей бесплодным.
— Давайте взглянем на все спокойно, — сказала она. — По меньшей мере на двух из наших скиммеров имеется по киллеру. Эти убийства происходят на фоне агрессии против Лонтано. Все указывает на то. что наш бывший командир звена Фейрборн переметнулся на сторону Старших Блюстителей, которые — будем смотреть правде в глаза — прямо или косвенно поддерживают агрессора. Нам волей-неволей придется иметь дело со всеми проблемами одновременно. Это значит следующее. Во-первых, следует исходить из предположения, что мы не получим помощи не только от Старших Блюстителей, но и от своих, от Младших. Во-вторых; надо признать, что мы имеем дело не с кратковременным дерзким набегом бастангалов на Лонтано, а с попыткой обосноваться на планете, создав здесь по меньшей мере одну хорошо укрепленную и надежно защищенную базу. Вполне возможно, что эти беды взаимосвязанны и переплетены между собой. Однако допустимо и то, что они существуют совершенно раздельно. — Тут она звонко шлепнула по кожаным подлокотникам своего кресла и деловито подытожила свою длинную речь несколькими короткими фразами: — Таким образом, есть три реальные опасности (добавим перманентные убийства). И все три требуют от нас равного внимания, ибо с ними никак нельзя расправиться по очереди. Только одновременно. У кого-нибудь есть предложения касательно наших дальнейших действий?
— Мои мысли снова и снова возвращаются к мромрозиям, — задумчиво произнес штурман Бомон, еще один выходец с Сен-Фу. — Какую роль играют они в этой истории?
Мромрозий, сидевший на полу, привстал. Его шерсть мгновенно приобрела цвет спелой клубники.
— Мы являемся наблюдателями от Суда Справедливости для Новых Планет, — заявил он. — И слово «наблюдение» — ключевое в нашей деятельности. Мы не вмешиваемся. А если что и делаем, то лишь во исполнение духа и буквы того, что было оговорено и утверждено на заседании Суда Справедливости для Новых Планет. Когда операция началась, мы уже не принимаем самостоятельных решений.
— Кто вам поверит, господа! — тихонько пробормотал Яаан Дуйкстер.
Словно услышав его ироническое замечание, мромрозий с жаром произнес:
— И это в высшей степени разумно! Ибо никто из нас не видит резону осложнять вашу и без того многотрудную и опасную миссию! Мы, кстати сказать, находимся на ваших кораблях и являемся частью ваших экипажей. Если вам придется солоно — то и нам сладко не будет. Одним словом, мы кровно заинтересованы в счастливом исходе вашей операции.