— И что же?
— Ремонтная Мастерская Передового Разворачивания, а короче — РЕММПЕРР.
— Да что вы говорите? Разве это не спускаемый модуль? — и Холстед уличающе ткнул пальцем в диаграмму.
— Ничего подобного! Это Индивидуальный Приближающийся Модуль, или ИПМ. Он будет использоваться лишь в тех случаях, когда Роверу-V понадобится профилактический осмотр.
— Роверу-V?.. Означает ли это, что корабль…
— РЕММПЕРР!
— …летит на Марс?
Доктор Синглтон нахмурился и легонько пригрозил Холстеду пальцем:
— Нет, и еще раз нет! Участие РЕММПЕРРа в миссии никоим образом не предполагает полет на Марс. Он просто должен находиться в достаточной близости от Ровера-V, чтобы, если возникнет необходимость, в нужный момент произвести профилактику.
Холстед испустил тяжелый вздох.
— Прошу прощения, господа, но правильно ли я понял, что буду единственным членом экипажа этого самого… РЕММПЕРРа?
— Нет, неправильно, — мягко поправил его доктор Брэй. — Вы будете лишь приписаны к ремонтному средству, поскольку по штатному расписанию РЕММПЕРР не имеет экипажа.
— Но если на борту находится человек…
— Полно, командор Холстед, — вмешался доктор Синглтон. — Мы все работаем в этом здании над проблемами освоения космоса, но это не делает нас членами экипажа!
— Но это здание не собирается выходить на стационарную орбиту вокруг Марса!
— РЕММПЕРР тоже, — сухо парировал Синглтон. — Ведь само понятие орбиты предполагает движение малого тела вокруг большого. РЕММПЕРР будет постоянно сохранять фиксированное положение относительно Ровера-V или же места его посадки, а следовательно, он никак не может находиться на орбите.
Холстед откинулся в кресле и принялся внимательно разглядывать обоих администраторов.
— В конце концов, я астронавт. С какой это стати вы решили приписать астронавта к штуковине, которая не является космическим кораблем и не собирается лететь на Марс?
Доктор Брэй кашлянул и широко улыбнулся.
— Я вижу, вы еще не просмотрели свою электронную почту, Холстед.
— При чем тут моя почта?
— Если бы вы сделали это, то наверняка заметили, что ваша профессиональная классификация изменена. С сегодняшнего дня вы уже не астронавт, а ПТР, то есть Присутствующий Техник-Ремонтник.
— Понятно. А если я не захочу это самое… присутствовать?
Доктора обменялись взглядами.
— В таком случае вы будете отставлены от службы в НАСА и получите направление в прежнюю воинскую часть, — объявил Синглтон. — Само собой разумеется, что ваша подписка о неразглашении остается в силе и любые упоминания о РЕММПЕРРе, равно как и о вашей предполагаемой роли, категорически запрещены. Альтернатива в том, что вы сыграете эту роль и войдете в историю… Выбор за вами.
ОКОЛОМАРСИАНСКОЕ ПРОСТРАНСТВО
Командор Холстед в миллионный раз пытался как следует потянуться в крошечном закутке, служившем ему обиталищем последние несколько месяцев, когда раздалось предупреждающее жужжание коммуникационной системы.
— РЕММПЕРР, это Хьюстон. У нас возникли трудности. Ровер-V никак не может спуститься с пандуса. Приказано совершить маневр приближения и выполнить необходимую профилактику.
Сердце командора подпрыгнуло и учащенно забилось.
— Принято, Хьюстон! Значит, я должен сесть на Марс рядом с Ровером-V?
Потекли долгие минуты. Радиоволны доползли через пустоту до Земли, потом отправились обратно, и наконец в космосе раздался громовый рокот.
— Неверно, РЕММПЕРР! Неверно! В ответе была использована нестандартная терминология, и он полностью исключается из протокола. Повторяю: вам следует с помощью ИПМ совершить маневр приближения и произвести профилактику Ровера-V, а затем вернуться в РЕММПЕРР. Понятно?
— Так точно, Хьюстон. Все понял.
МАРС, МЕСТО ПОСАДКИ ПЯТОЙ МИССИИ
Недовольно жужжащий Ровер-V сидел, как уродливый жук, посреди раскинувшихся лепестков посадочного модуля. Мрачно разглядывая беспомощную машину, Холстед заметил, что одна из фиксировавших ее защелок так и не отстегнулась. Он вытащил из кармана скафандра длинную отвертку, неуклюже наклонился, подсунул свое орудие под запор и слегка поддернул. Защелка немедленно отскочила, и освобожденный робот, деловито скатившись с пандуса, радостно устремился в просторы красной планеты.
Что касается Холстеда, то он побрел назад к ИПМ по собственным следам, а добравшись, остановился и поглядел наверх, где в потемневших небесах затерялась точка, олицетворяющая Землю.
— Да пропади все пропадом, — пробормотал он, выудил из другого кармана уже порядком затертую открытку и торжествующе улыбнулся. Одна сторона открытки представляла собой американский флаг, на другой кривоватыми печатными буквами лаконично сообщалось: ЗДЕСЬ БЫЛ СТЭН.
Насадив открытку на жало отвертки, командор Стэн Холстед воткнул инструмент ручкой в песок и, отступив на несколько шагов, лихо отдал честь государственному флагу. Потом он вернулся к ИПМ и полез наверх по лесенке.
ХЬЮСТОН, ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ НАСА
— Леди и джентльмены, я счастлив сообщить вам, что робот-исследователь Ровер-V успешно выполняет все поставленные перед ним задачи. Теперь мы можем с уверенностью сказать, что наши знания о планете Марс возрастают буквально с каждым часом. Все это стало возможным благодаря великолепным аналитическим способностям и превосходным эксплуатационным качествам Ровера-V. Итак, господа, человечество вправе гордиться своим механическим детищем!..
Перевела с английского Людмила ЩЕКОТОВА
Публицистика
Эдуард Геворкян, Николай Ютанов
Нищие духом не смотрят на звезды
При всей ироничности Дж. Дж. Хемри одна деталь в рассказе наводит на грустные размышления. Автор даже мысли не допускает, что первым высадится на Марсе не американец. А ведь были времена, когда казалось, что именно мы скоро пройдемся по пыльным тропинкам этой загадочной планеты… Свою точку зрения на эту проблему высказывают писатели-фантасты, в прошлом — астрофизики.
Известно, что художественная литература с некоторым отставанием во времени отражает состояние умов и является своего рода манифестацией коллективного бессознательного. Более того, в определенной степени она работает на упреждение, формируя общественное мнение. Мы имели возможность убедиться, как на наших глазах силою слова были сокрушены, казалось, незыблемые устои и вечные идеологемы. Следствие ли это роковых обстоятельств или продукт тщательно обдуманного и коварно осуществленного злодеяния — теперь уже не имеет значения, поскольку мы имеем дело со свершившимся фактом и конкретной реальностью.
Из всех разновидностей художественных текстов наиболее популярной является так называемая остросюжетная литература. Ее читают и стар и млад. Недооценивать ее воздействие на обыденное сознание не только неумно, но и просто опасно. В свое время наши идеологические структуры пренебрежительно отнеслись к научной фантастике. Во всем мире выходили тысячи НФ-книг в год, тогда как у нас в лучшем случае десятки. И что же? На рынке идей образ «западного будущего» не получил адекватного ответа, и в исторически переломный момент новое поколение выбрало новые ценности — пепси и попсу.
Особая роль фантастической литературы в формировании мироощущения подростков — тема для серьезного научного исследования. Но сейчас мы коснемся иного аспекта современной фантастики.
Для воздействия на крайне мифологизированное сознание среднего американца создана целая индустрия, производящая фантастическую литературу для самых различных потребителей — от высоколобых интеллектуалов до панкующего молодняка. Анализ преобладающих тенденций в те или иные времена поможет сформулировать некую гипотезу о возможности оценки долговременных стратегических планов транскорпоративных элит.
В этом аспекте, например, всплеск так называемой фэнтезийной литературы в последние 15–20 лет представляется далеко не спонтанным явлением. Разумеется, одновременно издавалась и традиционная научная фантастика, возникали течения вроде «Новой волны» или киберпанка, но основное внимание читателей фокусировалось именно на сказочной фантастике, полной мистики, волшебства, паранормальных явлений. Телесериалы типа «Сумеречной зоны» и «Пси-фактора» медленно вытесняли долгоиграющий «Стар Трек». Случайно ли это?