Десять лет назад издательство «Молодая гвардия» прекратило выпуск ежегодных сборников «Фантастика». Идея ежегодников, которые в совокупности отражали бы достижения в отечественной фантастической прозе, критике и публицистике, родилась в 1961 году в недрах только что созданной при крупнейшей издательской корпорации «Молодая гвардия» редакции фантастики. Очень скоро сборники стали едва ли не основным форпостом новой советской фантастики. Во многом это была заслуга талантливых редакторов, подлинных энтузиастов своего дела Сергея Жемайтиса, Беллы Клюевой, Светланы Михайловой и Софьи Митрохиной, объединивших вокруг «Фантастики» лучших авторов того времени, среди которых были братья Стругацкие, Кир Булычев, Дмитрий Биленкин, Геннадий Гор, Илья Варшавский, Валентина Журавлева, Генрих Альтов, Роман Подольный, Виктор Колупаев, Владимир Савченко… Названы далеко не все, но уже этот список несомненно вызовет благоговейный трепет у любого правоверного фэна. Благодатные были годы…
Не одними художественными текстами привлекали тома «Фантастики». В рубрике «Клуб фантастов» публиковались литературоведческие и критические работы, посвященные жанру. И ведь какие авторы! Безупречные специалисты Юлий Кагарлицкий и Татьяна Чернышева, Всеволод Ревич и Виталий Бугров, Евгений Брандис и Владимир Дмитревский. Нельзя не вспомнить, что именно в молодогвардейских ежегодниках появился беспрецедентный по тем временам проект — библиографический свод «Советская фантастика. 1917–1977», в котором воедино была сведена информация не только о литературных произведениях, но даже о кинофильмах. Над библиографией также работали профессионалы высшего класса — Александр Евдокимов, Борис Ляпунов, Александр Осипов.
В 1973 году прежняя редакция фантастики «Молодой гвардии» была разогнана, на смену команде Жемайтиса пришли иные люди, а в «Фантастике» стали публиковаться авторы уже совсем другого уровня. Хотя, справедливости ради, стоит заметить, что и в серые 80-е годы на страницах «Фантастики» время от времени появлялись интересные произведения.
А потом пришел 1991 год. Сначала исчез ежегодник «Фантастика», а затем и не менее популярная «НФ» издательства «Знание». И так случилось, что с отмиранием сборников и антологий отечественной НФ-прозы на грани исчезновения оказались самые продуктивные жанры — рассказ и повесть. Издатели и читатели требовали от фантастов романы. И чем толще — тем лучше.
В мире нет ничего постоянного. Со скрипом, в родовых муках традиция авторских и коллективных сборников, кажется, начинает возрождаться. Самым, вероятно, долгожданным и многотрудным проектом последнего времени стал сборник издательства ACT «Фантастика 2000». Разговоры о реанимации некогда популярного ежегодника велись давно. И вот — свершилось. В целом «Фантастика 2000» сохраняет структуру молодогвардейского предшественника: есть здесь и проза, и критика, и публицистика, и даже литературные мемуары (воспоминания Кира Булычева «Как стать фантастом», впервые опубликованные на страницах «Если»).
Авторский состав привлечет любого ценителя качественной фантастики. Судите сами, помимо мэтра Булычева здесь присутствуют многие лидеры новой российской НФ: Эдуард Геворкян с прологом ко второй части «Времен негодяев» — «Путешествие к северному пределу. 2032 год»; Александр Громов с остроумным рассказом «Секунданты»; Сергей Лукьяненко, который представлен сразу двумя произведениями — не то повестью, не то вступлением к роману под давно обещанным названием «Танцы на снегу» и рассказом «Вечерняя беседа с господином особым послом»; Святослав Логинов со стилистически безупречной новеллой «Живые души», Юлий Буркин с очаровательной и грустной повестью «Бабочка и Василиск»; Владимир Васильев, написавший очень нетипичную для него повесть «Проснуться на Селентине», в которой практически полностью отсутствует экшн, зато наличествует ностальгическая стилизация под НФ 60 — 70-х годов, а точнее — под братьев Стругацких. К этому списку необходимо приплюсовать талантливого волгоградца Сергея Синякина, написавшего рассказ-эссе «Марки нашей судьбы», восходящий к традициям андреевского «Нового Плутарха» и прозаическим исследованиям-мистификациям Андрея Синявского.
Все бы хорошо. Да вот только при внимательном прочтении сборника трудно избавиться от ощущения, что книга комплектовалась по принципу «с миру по нитке». «Фантастика 2000» наглядно демонстрирует тезис об остром дефиците произведений малой и средней формы. Иначе чем можно объяснить присутствие в антологии пошлого и глумливого опуса безызвестного Александра Силаева «666 способов познать Будду»? Ничего, кроме чувства брезгливости, не вызывает этот рассказ. Все-таки стеб стебу рознь, и «юморить» нужно тактично. Не менее чужеродным выглядит здесь и опыт литературно-исторической реконструкции Александра Золотько «Анна Каренина-2». Ну никак не дотягивает эта ученическая вещь до представленных в антологии авторов… Неужели и в самом деле рассказ в нашей литературе терпит столь бедственное положение, если не нашлось достойной замены Силаеву и Золотько?
Удручает, что талантливый томский фантаст Ю. Буркин представлен прекрасной, но не единожды опубликованной старой повестью «Бабочка и Василиск». Это впрямую расходится с декларированной составителями концепцией «Только новые тексты».
Хорошим дополнением прозаическим вещам стал обстоятельный обзор отечественной фантастики последнего десятилетия «Ровесники фантастики», написанный Д. Байкаловым и А. Синицыным. Любопытно, хотя и трудночитаемо эссе о моделировании будущего фантастоведа и культуролога Сергея Переслегина «Из дебюта в миттельшпиль».
Но главное, что опыт был сделан. Хочется верить, что ежегодник «Фантастика» вернулся к читателям надолго. И каждый новый том будет лучше прежнего, а значит, есть все основания надеяться, что в ближайшем будущем возродятся в нашей фантастике самые трудные из прозаических жанров — рассказ и короткая повесть.
Рецензии
Александр ГРОМОВ
ЗАПРЕТНЫЙ МИР
Москва: ACT, 2000. — 448 с.
(Серия «Звездный лабиринт»).
10 000 экз. (п)
Писатель А. Громов очень не любит фэнтези. Сядет он, бывало, в кресло, возьмет с полки «Властелина колец», прочтет для возбуждения пару страниц, да как запустит книгой в стенку, только штукатурка сыплется. Не верите? Зайдите к нему в гости — все обои в выбоинах, а в углу томик Толкина валяется. Вот такая случилась нелюбовь.
Но потехе, как известно, час, а делу — время. Встречает как-то писателя А. Громова его издатель и говорит: «Послушайте, Александр, все сейчас пишут фэнтези, даже Лазарчук, вон, сподобился. И вам надо бы». Ну надо, так надо. Сел А. Громов и стал писать про магов, мечи, сражения и т. п. Одним словом, хотел честно и законопослушно выполнить социальный заказ. Хотел сделать, как лучше, а получилось, как всегда — исследование негативных тенденций пребывания человечества на планете Земля.
Новая книга А. Громова «Запретный мир» никакого отношения к фэнтези, слава Богу, не имеет. Это, скорее, квазиисторический роман с социально-фантастической начинкой. Слог автора, по сравнению с ранними вещами, существенно изменился: здесь заметно меньше жесткого «драйва», характерного, скажем, для «Мягкой посадки», стиль стал более выдержанным, отчасти даже академичным. Читатель плавно погружается в историю двух наших современников, попавших в самое начало бронзового века — причем не нашего мира, а параллельного. Такое громадное отставание в развитии объясняется наличием некоего Договора между всеми соседними мирами, который позволяет сохранять хрупкое равновесие. Попав в подверженное искусственной стагнации общество, наши герои, Витюня и Юрик, нарушают это равновесие — и начинается бурное развитие, которое, правда, через несколько тысячелетий грозит привести человечество к гибели в результате экологической катастрофы.
Что лучше: просидеть всю жизнь в вонючей землянке с теплой женой под боком, кружкой мутного пива в одной руке и медным топором в другой или своими руками делать историю? Герои «Запретного мира» совершают свой выбор. Автор, похоже, тоже. Что ж, кесарю — кесарево, аДикобразу — дикобразово.