Приливы никуда не делись, потому что вокруг Земли продолжает вращаться та же масса. Морские организмы, чье размножение было синхронизировано с фазами Луны — различные крабы, кораллы и черви, — оказались под угрозой уничтожения, но совместная экспедиция НАСА, России и Европейского Космического агентства развернула на орбите зеркало, посылающее столько же света, сколько давала Луна, и повторяющее ее фазы.
Серьезная проблема возникнет через 5x10 43лет, когда в результате потери массы из-за излучения Хокинса черная дыра станет столь мала, что начнет испаряться. Но задолго до этого превратится в белого карлика и потухнет наше Солнце; сами его протоны успеют разложиться. Черная дыра окажется последним реликтом Солнечной системы в остывающей и неумолимо расширяющейся Вселенной.
Предложениям, какое применение найти черной дыре, несть числа — от превращения ее в универсальную свалку отходов (если этот проект будет претворен в жизнь, я смотаюсь куда подальше) до использования в качестве межзвездного маяка: ее можно было бы заставить подпрыгивать на орбите (для этого вокруг нее пришлось бы запустить другую черную дыру) и испускать сфокусированные гравитационные волны колоссальной амплитуды. В общем, физикам будет чем заниматься еще не одну тысячу лет.
Майк трудится на одной из станций, вращающейся за горизонтом событий дыры. Я поддерживаю с ним контакт по e-mail, но связь все больше утрачивает регулярность, так как Майк пропадает в своем собственном горизонте событий.
Что касается меня самого, то меня тянет в дальний космос. Цели космической программы пересмотрены, потому что, как выяснилось, черная дыра сохранила вращательную энергию Луны и способна сообщать могучие толчки для свободного ускорения. Между прочим, в Солнечной системе полно других лун, и большинство не в пример интереснее той, которую мы потеряли.
ФАКТЫ
Британский физик Нейл Джонсон из Оксфорда решил исследовать… поведение человека! Отчет о его любопытном эксперименте, обильно оснащенный символами высшей математики и опубликованный в специальном журнале Physisal Review Letters, произвел неизгладимое впечатление на биологов, антропологов, психологов, бихейвиористов и экономистов.
Сам эксперимент был прост донельзя: физик сажал за компьютеры группу подопытных и объяснял, что каждый по его команде должен «зайти» в одну из двух комнат — черную или белую, нажав соответствующую клавишу. Проигравшими в отдельном раунде считались те, кто присоединился к большинству группы, а выигравшими те, кто оказался в другой комнате в меньшинстве. В конце каждого раунда Джонсон сообщал, в черной или белой комнате обретаются победители, дабы участники игры могли оценить и — при желании — скорректировать свое поведение.
Собственно говоря, это все. Перед человеком стоит несложная задача: сделать правильный выбор из двух вариантов, опираясь при этом на результаты предшествующего опыта.
По сумме множества раундов выяснилось, что хуже всего обстоят дела у людей, приноравливающихся к действиям других игроков: услышав, что выиграла «чужая» комната, такой субъект в следующем раунде перебегает в нее, рассчитывая на победу. Но не тут-то было: ту же самую тактику обычно избирает большинство действующих лиц, а значит, перебежчики снова ошибаются. Действуя от противного, они крайне редко оказываются в малонаселенной комнате. Побеждали в этой игре обычно те, кто делал ставку на одну и ту же комнату, хотя их далеко не всегда ожидал успех. Однако упорство, с которым эти люди придерживались своего выбора, в конечном итоге приносило им победу.
Джонсон убежден, что такая тактика выручает и в повседневной жизни. Скажем, автомобилист может доехать до работы по двум маршрутам, причем в обоих случаях есть вероятность попасть в пробку. И он думает так: «Сегодня на этой улице полно машин, и завтра будет то же самое». А может быть, так: «Вчера здесь была грандиозная пробка, и сегодня все будут избегать этой дороги». В действительности же оба вывода… одинаково ложны! Но если застрявший в заторе водитель в итоге изо дня в день станет действовать «от противного», то просто не будет вылезать из заторов.
Во многих лабораториях мира сейчас пытаются использовать принцип устройства лазера для усиления звуковых волн. ЗАЗЕР (звуковой лазер) дает луч не света, а сфокусированных акустических волн, которые не рассеиваются и заставляют колебаться атомы, находящиеся на большом расстоянии от источника звука. В зависимости от силы звука таким лучом можно ощупывать и опознавать предметы… а можно также деформировать их и даже разрушать!
Ведущая роль в разработке зазера принадлежит физикам Утрехтского университета (Нидерланды). Здесь основным элементом устройства является крошечный кристалл рубина, длиной всего 5 мм, на который направляется луч лазера. Световой луч выбивает электроны в атомах кристалла на более высокие орбиты, а возвращаясь на прежнее место, они излучают поглощенную энергию в виде вспышки света. Однако физики ухитрились замедлить этот процесс, используя мощное магнитное поле: электроны возвращаются назад крохотными «шажками», вызывая при этом сильные — звуковые! — вибрации.
В каком бы направлении ни двигались звуковые волны, они вновь и вновь отскакивают от зеркально-гладкой поверхности рубина: так накачивается мощность зазера. И в конце концов, звук вырывается из «рубиновой тюрьмы» в виде тонкого, остросфокусированного луча.
Орсон Скотт Кард, Джей Парри
НА ЧУЖБИНЕ
После очередного продолжительного периода сна Мкликлулн очнулся в столь же подавленном расположении духа, в каком и заснул девяносто семь лет назад. Хотя он отлично знал, что от этого душевная боль только усилится, но все же не удержался — просканировал звездное небо за кормой. Новой или сверхновой там не обнаружилось, но из этого следовало только то, что звездолет опять обогнал свет от взрыва звезды, служившей некогда Мкликлулну и всем представителям его расы солнцем. Тем не менее Мкликлулн словно воочию увидел, как от нестерпимого жара плавятся прекрасные ледяные утесы, как бескрайние снежные равнины превращаются в моря с горячей мутной водой, как затем эти моря вскипают и пар вместе с клочьями раскаленной атмосферы рвется в космос — прочь от его родной, разлетевшейся на части планеты…
И все же сородичи Мкликлулна уцелели. Вернее, уцелели лишь их души, разум, которые теперь где-то в глубинах космоса ждут от Мкликлулна весточки о том, что наконец-то найдена планета с пригодными для заселения телами. Но чуда не произойдет — ему во веки вечные не отыскать такие же прекрасные, симметричные, шестиугольные тела, какие сгорели в огне разбушевавшегося светила.
Разумеется, сам Мкликлулн сохранил свое прежнее тело, но лишь на время миссии.
Но пора было приниматься за дело, и Мкликлулн с тяжелым сердцем приступил к изучению очередной звездной системы.
Интерес представляли лишь две планеты — третья и четвертая от желтой звезды. После беглого изучения оказалось, что четвертая, красная, планета безжизненна, но зато третья, зелено-голубая, сулит немалые надежды, поскольку на ней явно присутствует жизнь. И не просто жизнь, а разум! Об этом красноречиво свидетельствовало сильнейшее излучение, идущее от планеты в инфракрасном, ультрафиолетовом — и даже радио — диапазонах.
После долгих, изнурительных маневров в пределах неизвестной звездной системы Мкликлулн наконец вывел свой космический корабль на стационарную орбиту вокруг зелено-голубой планеты и приступил к изучению радиосообщений. Сразу же выяснилось: здесь используют более сотни языков, что, конечно же, было крайне удивительно, поскольку значительно затрудняло общение между представителями разума. Сам Мкликлулн без особого труда выучил несколько наиболее распространенных языков, хотя, разумеется, произносить слова он не мог.