Сочные образы и отсутствие круто завернутого сюжета — родовые признаки женской прозы. И повествование о том, как экипаж звездолета «Дальний» по случайности оказался свидетелем битвы космических сверхсил, можно было бы принять за новую ласточку женской «твердой» НФ. Особенно трогают душу знатока комментарии к специальным терминам (помните у Ефремова: «анамезон (фант.) — горючее для звездолетов»), милые и непосредственные.
Однако текст, поначалу притворявшийся научной фантастикой, быстро скатывается к фантастике мистической (в заглавном романе это происходит со второй половины, в «Черном талисмане» — со второй главы). Наукообразные объяснения и правдивые описания вытесняются все более частыми вмешательствами высших сил. Яркие образы и переживания разрушают структуру здравого смысла, чтобы на опустевшем месте зафиксировать новые знаки и значения.
Все это ничуть не хуже того, что Головачев с Гуляковским писали лет двадцать назад. У Т. Суворовой к тому же продемонстрированы методы манипуляции психикой и сознанием. Но зато советским фантастам никогда не приходило в голову создавать собственные религии.
Андрей ДАШКОВ
УМРИ ИЛИ ИСЧЕЗНИ
СПб.: Северо-Запад Пресс, 2000. — 576 с.
(Серия «Перекресток миров»).
10 100 экз.
«Мимо проходят годы, люди, ненависть, красота. Все проходит мимо. Остается только вопиющий, непередаваемый ужас жизни…» — вот ключевая фраза нового романа Андрея Дашкова.
Его творческий стиль называют экзотическим словечком «некроромантизм», но точнее было бы сказать «хоррор-романтизм». Романы Дашкова представляют собой нескончаемые каскады холодного ужаса. Наш мир предстает как случайный и зыбкий островок уютной упорядоченности в океане мрака и хаоса. Да и упорядоченность-то раз за разом оказывается мнимой. Прямо сейчас сюда может войти оживший кошмар, увешанный пыточным арсеналом с головы до пят, поиграть с любым из нас, как кошка с пойманной мышью, а затем прикончить максимально болезненным образом. Почти все пришельцы извне — сильнее ординарного «двуного бесперого» и способны распотрошить любого из нас быстро и эффективно. Что им войти в квартиру из вашего собственного сна или из лабиринта компьютерной игры! Война и убийство — их плоть и кровь, они погружены в это на протяжении тысяч и тысяч лет. Единственный способ уцелеть, не найти смысл жизни и смерти, а просто отсрочить финал, пожить подольше — бегство. Если вы научились уходить от безжалостных загонщиков, огрызаясь, вырывая при случае куски плоти из их тел, стреляя первым, превращаясь понемногу в одного из них, не щадя себя и не доверяя никому ни при каких обстоятельствах, у вас появляется призрачный шанс…
Возможно, существует Бог или какие-нибудь высшие законы бытия: кое-где у Дашкова встречаются слабые намеки на это. Зато существование дьявола и преобладание хаоса вычитывается из его книг совершенно ясно, без подсказок. Каждый его новый текст мерцает аурой темного таланта. Каждая строка овеяна ночным кошмаром. В последнем романе с необыкновенной силой звучит реквием добру, вере и разуму. Преисподняя ласково улыбается во все сто тридцать два зуба в шестьсот шестьдесят шесть рядов.
Лоис Макмастер БУДЖОЛД
ГРАЖДАНСКАЯ КАМПАНИЯ
Москва: ACT, 2000. — 544 с.
Пер. с англ. О. Косовой—
(Серия «Координаты чудес»).
10 000 экз.
Наконец-то ACT выпустило перевод очередной — и пока последней — книги из Форкосигановской саги Лоис Макмастер Буджолд.
Обозначить суть романа в двух словах очень просто: роман о том, как все женятся. Но на самом деле книга не столько о любви — хотя весь сюжет и строится вокруг любовных отношений, — сколько о барраярском обществе в целом.
В семнадцать лет отказавшись от типичной судьбы графского наследника, в тридцать Майлз Форкосиган снова возвращается к ней. Но его прошлый армейский опыт дает о себе знать — слишком на многое он глядит с «военной» точки зрения, и если для политика это может оказаться полезным, то для влюбленного — вряд ли. Майлзу на собственном опыте предстоит уяснить, что «военный» подход в любви равносилен полному разгрому и лишь в полной сдаче на милость своей прекрасной противницы он может обрести победу.
Легкий, насыщенный юмором стиль комедии — а именно так определяет жанр сама автор — позволяет читателю расслабиться после напряженной атмосферы «Танца отражений» и «Памяти».
Большинству героев «Гражданской кампании» нет и сорока, ведь книга — о новом поколении барраярцев. О людях, чья юность не была омрачена войной; о молодых мужчинах и женщинах, для которых маточные репликаторы — естественный шаг на пути к истинному равноправию полов;, о прогрессивных политиках во главе с самим императором. И еще это книга об окончательном примирении: Комарры с Барраяром, барраярских традиций с галактическими нравами, Форкосиганов с Форратьерами. Цикл о Форкосиганах начался свадьбами, и ими же он заканчивается.
Но не все так хорошо.
Рецензенту искренне жаль читателей, которым придется познакомиться с вещью именно в этом переводе. Этот типичный великосветский роман в русском издании «обогатился» сленгом, грубостью и обилием фактических ошибок. На страницах книги встречаются «лохи», «бандюки», «форские телки» и «хахали». Барраярские высшие форы — вельможи — рассчитывают на «навар», водят «тачки» и пересказывают сюжет шекспировского «Гамлета» в такой вот манере: «…этот самый дядька пришил его старика». Так что главному герою вполне подходит характеристика «весь из себя Форкосиган». Аристократы-форы порой напоминают поручика Ржевского. Один восклицает «еж твою клеш!», другой замечает в светском разговоре «хрен с ними, с извинениями», а пожилой граф кидает реплику: «Отвали, Майлз. Это полная безнадега». Многие идиомы оригинала переведены буквально, и в результате у одной дамы оказываются «зеленые руки», а у другой — «лисий подбородок», по улицам барраярской столицы вместо такси ездят кэбы, а офицеры Генштаба ведут «спичи убежденного холостяка». Фактические ошибки перевода превращают некоторые фразы в полную бессмыслицу.
Ошибки в переводе романов Буджолд встречаются, увы, не в первый раз. Но, похоже, именно эта книга будет уверенно лидировать как «самый дурной перевод» среди более чем десятка прочих изданий того же автора. Очень жаль, что «А Civil Campaign», номинант «Хьюго» за этот год, дошел до нашего читателя в форме бульварного романа.
Вернор ВИНДЖ
ГЛУБИНА В НЕБЕ
Москва: ACT, 2000. — 640 с.
Пер. с англ. М. Левина—
(Серия «Золотая библиотека фантастики»).
10 000 экз.
Для того чтобы в полной мере насладиться новой и, сразу скажем, превосходной книгой Вернора Винджа, читателю сперва придется немного пострадать. Поверьте рецензенту на слово — стоит вам проскочить первые сто страниц, как затем магия авторского мастерства все равно пробьется сквозь корявость перевода, и тогда перед вами развернется еще одно действие высокой драмы, имя которой — «человек в своей мерзости и в своем великолепии перед лицом Вселенной». Признаться, поначалу людишки кажутся весьма противными созданиями. Торгаши Кенг-Хо и фашиствующие эмергенты стоят друг друга. Разумные пауки планеты Арахна, на которую в поисках добычи слетелись космические мародеры, и то симпатичнее. Люди на орбите ведут себя как пауки в банке, а пауки внизу, напротив, как люди. Но постепенно взаимоотношения персонажей романа становятся все более запутанными, а стало быть, человечными. Интриги и контринтриги, заговор в заговоре, изощренная технология и примитивное рабство… Сюжетных линий столько, что в какой-то момент начинаешь сомневаться: а сможет ли автор свести их воедино? Впрочем, Виндж это делает легко и естественно. Правда, некоторые сцены кажутся чуть-чуть наигранными. Так, кульминационная схватка героя со злодеем слегка напоминает сцену из кинобоевика, а один из главных персонажей, которому автор явно симпатизирует (иначе не дал бы своей фамилии), убеждает нашего старого знакомого Фама Нювена отказаться от имперских идей не логикой, а как бы «выражением лица». Внезапная «перековка» героя не вполне понятна, хотя эмоциональный ряд выстроен точно. Эмергентский «Фокус» немного напоминает генчирование у Р. Олдриджа («Контракт на Фараоне», «Машина-Орфей»)… Но все это отнюдь не портит впечатления.