— Значит, ты создаешь граффити электростатическим перемещением лунной пыли?
— Да. В этом режиме заряд заставляет пыль вздуваться и тем самым создает гребешок. Поскольку обработанная таким образом пыль менее плотная и больше частиц облучаются солнечным светом и отражают его, линии выглядят почти белыми на фоне необработанной пыли. Тень, падающая от гребешков, придает линиям больше контрастности.
Я восхищенно покачал головой. Этот парень далеко пойдет!
— Так вот почему твоя картинка потускнела через несколько часов! Статический заряд вытекает, и пыль оседает на прежнее место.
— Да, но ведь я никому ничего плохого не делал! Просто дурачился! — оправдывался мальчик, и в его голосе слышались отголоски прежней боли и недоумения.
В самом деле, разве безобидная проделка заслуживает такого сурового наказания, как изгнание из дома и родного поселения?
И тут я твердо решил, что если нам удастся выжить, парень останется. Любой ценой. Даже если для этого придется его усыновить.
— Знаю, Тим. Теперь у тебя есть шанс спасти всех.
Поскольку мы все еще были отрезаны от внешнего мира, узнать, дошло ли послание по адресу, нам не удалось. Мы даже не сможем выяснить, вернется ли корабль, пока он не появится в зоне действия низкочастотного радара Идена.
Оставалось одно: вернуться в мой кабинет, собрать все, хотя бы отдаленно напоминающее оружие, и отправиться в отсек.
Тим захватил свой слейт, я пристегнул парализатор вместе с дубинкой и уэб-слингером. Мисс Олдейб порылась в маленьком холодильнике и извлекла банку пива, пластиковую бутылку низкокалорийного двойного сливового кисло-сладкого соуса. Один глоток — и пиво исчезло в ее бездонной глотке, а соус — в кармане серебряного комбинезона. Я не спросил, зачем ей это.
Перед уходом я добавил к арсеналу с полдюжины пар стальных наручников: акт совершенно беспочвенного оптимизма. Но сначала мы сделали объявление, предписывающее всем жителям оставаться в своих домиках и приготовиться к возможной утечке давления. Поселение строилось на века. Если взрыв будет не слишком велик, некоторые вполне могут выжить в своих воздухонепроницаемых жилищах. Кроме того, я выполнил просьбу Тима и заметил, что не мешало бы помолиться.
Вся наша разнокалиберная троица вернулась в отсек, чтобы приготовиться к обороне. Я жалел, что привел с собой Тима. Если Детвайлер и его люди свалятся нам на голову, без драки не обойтись. Здесь не место для четырнадцатилетнего мальчика.
Правда, этот четырнадцатилетний мальчик сделал для спасения Идена куда больше, чем я, и не исключено, что его помощь опять понадобится.
Теперь я понимал, что это такое: посылать ребенка в бой.
— Нуки?
Я всполошенно моргнул, пробудившись от невеселых мыслей.
— Простите?
Джинни Олдейб вытащила из накладного кармана комбинезончика колоду карт.
— Сыграем пару робберов в нуки, шериф? — И с подозрением покосившись на меня, добавила: — А что, по-вашему, я имела в виду?
Я ошеломленно вытаращился на нее.
— Тут рядом бомба, готовая взорваться… — я взглянул на один из стенных мониторов: —…ровно через двадцать минут, а вы предлагаете сыграть в карты?
Она недоуменно нахмурила широкий лоб.
— А вы считаете, что у нас хватит времени на партию в шахматы?
— Как вы можете…
Я покачал головой и вздохнул.
Мисс Олдейб, склонив голову набок, окинула меня насмешливым взглядом, словно в жизни не слышала более идиотского вопроса.
— А разве я буду в большей безопасности, если шериф сожмет меня в своих стальных объятиях?
Я криво ухмыльнулся.
— Звучит неплохо, но вряд ли осуществимо. Кроме того, я так трясусь, что, возможно, сверну вам шею.
Она погладила меня по руке. Прикосновение оказалось на удивление бережным.
— Вы прекрасно держитесь, шериф. Значит, вы глазеете на меня и кое-что представляете?
— Может, самую малость, — признался я.
— Постоянно. Вы так часто «раздеваете» меня, что непонятно, как я еще не схватила воспаление легких.
— Предлагаю перенести эту беседу на более подходящее время, — поспешно заявил я, до невозможности смущенный тем, что в двух шагах от нас дремлет подросток. — Но, если позволите, я хотел бы задать один вопрос.
— Ради Бога.
Я набрал в легкие воздуха, вооружился мужеством и выпалил:
— Кто вы на самом деле, черт возьми? Я никогда не требовал заместителя и не задумывался над тем, почему вы появились, как только я арестовал Детвайлера… Вы коп?
Она улыбнулась:
— Разве я похожа на копа, шериф?
Я окинул недоверчивым взором это дешевое аляповатое видение: серебристый комбинезон, фиолетовые волосы, радужные ногти на руках и ногах и пластмассовые украшения.
— Ну… не совсем.
— Надеюсь, что так. Как же я выгляжу?
— Совершенно довольной собой, — вырвалось у меня, прежде чем я успел как следует подумать.
При виде ее ослепительной улыбки у меня перехватило горло.
— Спасибо, Джон, — проворковала она с величественным кивком.
— Лучшего комплимента мне не делали.
Я смущенно потупился, почти онемев от стыда, и прежде чем успел непоправимо пасть в глазах женщины, на которую только что ухитрился произвести хорошее впечатление, прозвучал звонок — низкий, мелодичный, свидетельствующий о том, что в зону радара только что вошел корабль.
Тим сел, протирая глаза.
— Это «Макдевитт»?
Мы с Джинни переглянулись.
— Похоже, так и есть, — выдавил я.
Тим поднялся, зевнул и с надеждой уставился на нас.
— Какие будут соображения?
— Я кое-что придумала, — объявила Джинни. — Сумела выкроить чуточку времени между льстивыми тирадами шерифа, пытавшегося залезть ко мне в лифчик.
При этом откровении Тим вытаращился на меня с чувством благоговения и восторга. Я же притворился, что не расслышал.
— Что прикажете, Джинни?
Думаю, после всего случившегося вполне безопасно звать ее по имени. Если же нет, то все равно нам скоро отправляться на тот свет.
— Тим, ты немедленно вернешься в укрытие. Оттуда передашь срочное сообщение, если дело обернется катастрофой. Это дает нам преимущество, поскольку о тебе ничего не известно. Только быстро, хорошо?
— Есть!
Я смотрел вслед парню, радуясь, что уж он-то наверняка уцелеет, и когда тот исчез из виду, кивком поблагодарил Джинни Олдейб. Она снова по-королевски склонила голову.
— Так что от меня требуется, леди босс? — почтительно спросил я.
— Дай мне свою дубинку.
Я молча подчинился. Она вытащила бутылку кисло-сладкого соуса, выжала часть на рабочий конец дубинки, отдала обратно, а остальной соус разбрызгала по волосам, и когда липкая красноватая жидкость полилась на шею и плечи, подхватила несколько капель и размазала по лицу. Я молча наблюдал за ее действиями. Сначала, правда, испугался, что она чуток тронулась, но вскоре сообразил, что у нее на уме.
— И как я выгляжу? — поинтересовалась она наконец.
— Как китайский обед для семейства каннибалов.
— Вы так считаете? Ладно, держите свою зубочистку в кармане и дайте мне пару этих хлипких наручников.
— Почему они хлипкие? Стандартные стальные наручники «найстилз», — обиделся я, наблюдая, как она сковывает свои руки за спиной.
— Шериф, — с презрительным сожалением сказала она, — будете себя хорошо вести, и я подарю вам на день рождения «пермалокс». Тогда увидите, что такое настоящее оборудование.
— Эй, что вы там делаете? — раздался над нашими головами голос Тима. Должно быть, парень мчался всю дорогу, иначе не поспел бы так быстро.
— Играем в дочки-матери, — хмыкнула мисс Олдейб, ложась на пол. — Ну как тебе мой видок, Тим? Боюсь, соус стечет слишком быстро.
— Что все это значит, Джон?
— Я здесь десятая спица в колеснице… Джинни, а какова моя роль?
Улыбнувшись, она устроилась поудобнее: