Волосы Эллен растрепались, а на платье налипли обрывки травы и грязь. Но в остальном — поразительное дело — она совсем не пострадала от его нападения.
— Бедный Майкл, — тихо проговорила Эллен. — Я тебя дразнила, а ты обиделся. Бедный Майкл.
— Я… я пытался тебя убить, — рыдал он, поражаясь слепой ярости, которая им овладела.
— Нет, не пытался, — твердо возразила она. — Ты пытался сделать мне больно, вот и все.
— Я не сделал тебе больно?
Она встряхнула волосами и рассмеялась.
— Я очень сильная… Ты все еще хочешь, чтобы я ушла?
— Да. Я несчастлив и хочу побыть один.
— Тогда ладно. Не забудь вернуться в детский сад, когда прозвенит звонок… Извини, Майкл. Больше я не стану тебя дразнить.
Эллен встала, еще раз ему улыбнулась и умчалась прочь. Она бежала легко и уверенно. Казалось, она может бежать бесконечно.
Через некоторое время Майкл вздохнул и принялся искать листья, но нашел несколько самых обычных — дуба, платана, ивы, каштана и бука, — он не сомневался, что остальные дети принесут в детский сад такие же. Майкл попытался сосредоточиться на поставленной задаче и забыть об Эллен. Ему вдруг захотелось отыскать лист, которого ни у кого не будет.
— Майкл Фарадей не может побить девчонку!
Майкл резко повернулся, но никого не заметил.
Тогда он посмотрел вверх. На нижней ветке большого дуба сидел Гораций Нельсон. Он ухмыльнулся Майклу и ловко соскользнул на землю.
— Подерись со мной, — предложил Гораций.
— Я не могу. Ты же знаешь.
— Верно… я побью кого угодно — кого угодно, кроме них.
— Кроме кого?
— Других. Ты знаешь.
— Да, я знаю, — мрачно ответил Майкл. — Гораций, почему мы боимся об этом говорить?
— О чем?
— О… различиях.
— Я не боюсь.
— А у них ты решился бы спросить?
— Нет.
— А у родителей?
Гораций скорчил рожу и презрительно фыркнул.
— Я пытался. Они говорят, что я еще маленький и ничего не пойму. Они говорят, что не нужно волноваться из-за всяких глупостей.
— А мисс Найтингейл?
— Нет.
— Но со мной ты это обсуждаешь?
— Ты такой же, как я, — ответил Гораций. — Дети вроде нас должны… — Он замолчал.
— Доверять друг другу? — предположил Майкл.
— Да, что-то вроде того… Я видел тебя в кино в прошлую субботу.
— Я тоже тебя видел. — И тут Майкл неожиданно вспомнил нечто очень важное. — А ты обратил внимание на то, как Фредди Бартоломью разговаривал с королевой?
— Да.
— Он больше, чем мы, — возбужденно проговорил Майкл. — Намного больше. Как ты думаешь, у него идет кровь?
Гораций немного помолчал.
— Не могу сказать. Пока его не ранишь… Некоторые из них больше нас.
— А некоторые меньше, — заметил Майкл. — Но я обратил внимание на то, что они примерно одного роста.
Они услышали далекий звонок.
Гораций вздохнул.
— Давай возвращаться, а то они начнут задавать вопросы. Дай мне немного листьев. Я ничего не собрал.
Майкла посетило неожиданно озарение.
— Самое главное для нас — доверять друг другу и рассказывать о том, что нам удастся выяснить. А став взрослыми, мы все поймем.
— Будь осторожен, — посоветовал Гораций. — Будь очень осторожен. Им не нравится, когда мы узнаем что-то новое. — А потом он хладнокровно добавил: — Если ты действительно хочешь убить Эллен Терри, вытолкни ее из окна.
Майкл с удивлением на него посмотрел. Он побоялся произнести вслух возникший у него вопрос.
Глава 6
Майклу приснился плохой сон. Он увидел себя вместе с другими детьми: Горацием Нельсоном, Эрнестом Резерфордом, Джейн Остин и Эмили Бронте — у каждого из них шла кровь, когда они падали и разбивали коленки. Все они были совершенно голые, а Майкл стоял ногами прямо в мягкой земле цветочного горшка. Большая комната, в которой они находились, напоминала оранжерею: сквозь большие стеклянные панели окон светило солнце.
Дети застыли в неподвижности среди кустов и высоких цветов. Периодически приходил садовник с громадной лейкой. Он поливал цветы, кусты и детей. Майклу хотелось с ним заговорить, однако он не мог открыть рот. И пошевелиться тоже. У садовника было лицо отца Майкла.
Когда садовник поливал детей, вода превращалась в кровь и стекала жуткими струйками по их маленьким бледным телам. Майклу показалось, что Эмили Бронте плачет кровавыми слезами. На лице Горация Нельсона застыла усмешка, а на губах блестели красные капли.
Майкл мучительно пытался раскрыть рот. Наконец ему удалось заговорить.
— Почему вы ухаживаете за нами, будто мы растения? — спросил он у садовника.
Садовник рассмеялся.
— Потому что вы не настоящие люди, — ответил садовник, и его голос эхом раскатился по оранжерее. — Вас нельзя сделать. Вас необходимо выращивать. Вы слабые. Если я не буду за вами ухаживать, вы увянете и умрете.
— А у настоящих людей идет кровь? — спросил Майкл.
Садовника позабавил вопрос Майкла.
— Настоящим людям не нужно, чтобы у них шла кровь, — прогремел его ответ. — Настоящие люди сделаны так, что у них не идет кровь.
Оранжерея превратилась в фабрику по производству кукол; и все дети, чьи ноги оставались в земле, наблюдали за тем, как на свет появляются игрушечные человечки.
Майкл увидел большие корзинки с руками, ногами, головами и туловищами. Люди в комбинезонах вынимали нужные части и составляли их вместе. Но как только куклы становились целыми, они превращались в детей, которые бегали, смеялись, прыгали и разговаривали.
Одной из них была Эллен Терри.
Она подошла к цветочному горшку, в котором стоял Майкл, и носилась вокруг него до тех пор, пока у Майкла не закружилась голова. Потом она остановилась перед ним и засмеялась.
— Ты не настоящий, — заявил она. — Майкл Фарадей не настоящий! Настоящий человек — я. Вы только посмотрите на кровь! Фу, какая гадость!
Майкл разозлился и испугался, но одновременно почувствовал, что его оскорбили. Страх и гнев придали ему сил. Неожиданно он выбрался из горшка и схватил Эллен. Он оторвал ей руки и отправил их в корзинку. Потом точно так же поступил с ногами…
Казалось, никто ничего не заметил. Люди в комбинезонах продолжали собирать кукол, которые мгновенно превращались в детей.
Лишенная рук и ног Эллен лежала на полу и, весело хохоча, смотрела на Майкла. Его охватила слепая ярость, он оторвал ей голову и метнул в ближайшую корзину с другими головами. Потом ударом ноги отшвырнул в сторону туловище. И опять никто не обратил на него внимания.
Тогда Майкл повернулся к остальным детям, стоящим в своих цветочных горшках. Красные кровавые пятна жуткими узорами украшали их тела.
Майкл подошел к Эмили Бронте. Она перестала плакать и улыбнулась ему. Он обнял Эмили и попытался вытащить ее из цветочного горшка.
И тут он услышал громкие крики. Повернувшись, Майкл увидел, как со всех сторон к нему спешат люди в комбинезонах. Они держали в руках ножи, иголки и булавки. А садовник размахивал огромными ножницами.
Майкл проснулся с громким криком.
В спальню вбежала мать. Она обняла его, и Майкл рыдал у нее на груди до тех пор, пока не понял, что он не в оранжерее и не на фабрике кукол, а лежит в постели, в своей спальне, где на столе стоит игрушечный поезд, а на тумбочке ровными рядами выстроились игрушечные солдатики.
Мать что-то говорила. Ее голос звучал успокаивающе, но Майкл не вслушивался в слова.
Потом пришел отец. Майкл не мог заставить себя посмотреть ему в лицо. Отец сказал, что очень глупо видеть плохие сны, и спросил, что приснилось Майклу. Однако тот ничего ему не рассказал.
Вскоре Майклу принесли чего-то горячего и сладкого. Майкл быстро выпил всю чашку, зевнул и почувствовал себя очень уставшим. Он улегся поудобнее и закрыл глаза. На сей раз ему ничего не снилось. Его окутал мрак.