27. Сб. «С Рождеством, мисс Минерва!» (Merry Christmas, Ms Minerva! 1978).
28. Сб. «Мир различия» (A World of Difference, 1980).
29. Сб. «Юпитер смеется» (Jupiter Laughs, 1980).
Полемика
Спиридон Назарин
Ноль-ноль-ноль, или О деструктивизме в НФ
Письмо читателя С.Назарина, поступившее в редакцию по интернету, вряд ли может обрадовать писателей-фантастов и их поклонников — как не обрадовало оно и саму редакцию. Тем не менее в силу важности затронутых проблем мы предлагаем этот материал вниманию своей аудитории.
Мы живем в замечательное время. Вспомните: в семидесятые все тихо-мирно ждали наступления коммунизма, в восьмидесятые боролись с пьянством и провозглашали перестройку, в девяностые же каждый год — да не по разу! — нам обещали конец света, очередное явление Христа и пришествие Антихриста, изо всех щелей повылезали доселе дремавшие маги, колдуны, пророки, экстрасенсы и спасители человечества разных калибров и уровней притязаний.
Мы живем в замечательное время. Время, когда достижения народного хозяйства по значимости уступают катастрофам. Спросите любого: что вчера было новенького? Вы узнаете много интересного: там взрыв, тут пожар, того убили, этот вырезал семью. Одним словом, все, что может упасть — падает, что может утонуть — тонет, что может развалиться — рушится, а тот, кто может умереть, становится жертвой чьих-то необдуманных действий.
В замечательное время мы живем. Правда, эта «замечательность» всеобщего бытия уже начинает утомлять. Люди стараются уйти от нее, огородиться, создать свой мирок, в котором нет места маньякам, религиозным фанатикам и прочим душегубам. Они мечтают о мире, где есть место подвигу, герою и большой, чистой любви. А где такой мир найти? Только в книгах.
Но можно ли укрыться от действительности, погружаясь в страницы многочисленных детективов, где слепой, ни на миг не задумываясь, прицельно отстреливает всех и вся, хромой виртуозно владеет приемами каратэ, а глухой стреляет на шум?
Не спорю, можно попытаться окунуться в мир любовного романа, но в этом случае надо стать крайне непритязательным к сюжету, поскольку эти творения различаются только тем, на каких перилах (деревянных, мраморных, гранитных и пр.) лежит ясной лунной ночью обнаженная героиня и мечтает о принце на белом коне.
Все было бы печально, если бы не фантастика. Именно она одаряет своих поклонников мирами и мирками — на все вкусы, цвета и запахи.
Впрочем, мы живем в замечательное время. И оно способно оставлять свои отпечатки даже на страницах фантастических произведений. Разрушения и хаос, царящие в реальном мире, переносятся в миры выдуманные. И вот уже Иван — крестьянский сын устало измывается над останками побежденного Змея Горыныча, Иван-дурак забывает о том, что ему надо освободить Василису Прекрасную и самозабвенно отводит душу над бессмертным телом Кощея.
Фантастика превратилась в рабу времени, стала деструктивной. Сейчас, если и возникает человек-амфибия, то только для того, чтобы изничтожить вражескую подводную лодку. Авторы смакуют сцены насилия и убивают все, что движется. Хэппи-энд забыт. В моде концовка типа «в общем, все умерли». Насилие становится неотъемлемым атрибутом фантастического мира.
Более того, фантастика в плане жестокости переплюнула все другие жанры, поскольку не зажата рамками конкретной физической модели мира. Никто ведь не скажет автору, что такого не может быть, потому что в фантастике возможно все. Да, да, да! Здесь возможно все, нужно лишь, чтобы деструктивные действия сопровождались хорошим драйвом и добротным юмором. Но даже не это главное. Главное — максимум «расчлененки».
Убийства становятся все изящнее и изысканнее. Герой повести Олега Дивова «Круг почета» («Если» № 5, 2000) убивает горной лыжей. Сначала он случайно взрезает сопернику на трассе шею, а позже уже намеренно сносит голову врагу. Хладнокровно и расчетливо. Старая спортивная истина «не поработаешь локтями на старте, будешь последним на финише» обретает новую жизнь. Руководствуясь ею, теперь не ставят синяки, а ломают конечности, ребра и жизни. Зато, окунувшись в этот мир, вы не будете больше переживать, узнав, что кто-то умер во время марафонского забега или на ринге, а растяжение сухожилий не покажется вам серьезной травмой. Конечно, все это неприятно, — но такой пустячок в сравнении с отрубленной при помощи горной лыжи головой.
Это еще цветочки. «Ну а ягодки?» — спросите вы. А вот вам ягодки.
Один из героев повести Владимира Михайлова «Путь Наюгиры» («Если» № 3,1999) добровольно расстается с жизнью, чтобы обучить туземцев языку землян. Для этого им надо съесть его бренное тело. Согласен — дикость. Вместо того, чтобы поделиться с аборигенами передовыми технологиями из области педагогики, главный герой следует варварским обычаям. Зато после прочтения этого произведения (если вы еще учитесь) все школьные и институтские заботы, все эти непрекращающиеся контрольные, домашние задания, курсовые, рефераты, исследовательские работы студента покажутся сплошным удовольствием.
А рассказ «Хутор» Марины и Сергея Дяченко («Если» № 10, 1999)? Замечательнейший образчик всеобщего деструктивного отношения к миру. Вы хотите отремонтировать заглохшую машину, но при этом совершенно не разбираетесь в технике? Вы хотите уберечь сына от тюрьмы? Нет проблем. Где-то в глубинке проживает этакий Мефистофель, который за смешную цену (несколько месяцев или лет жизни) решит все ваши проблемы. Эта цена действительно кажется смешной, когда ты бодр, свеж и полон сил, а твоя молодость приводит в священный трепет окружающих старцев. Уж не поэтому ли эти три колдовские нуля, пестрившие на наших календарях, заставляют многих терять свои молодые годы, чтобы продлить старость. Я имею в виду всевозможные йоги и бодибилдинги.
Что наша замечательная жизнь? Борьба — отвечает на извечный вопрос Леонид Кудрявцев в своей повести «Претендент» («Если» № 10, 1999). Нет никаких чувств: ни любви, ни ненависти, ни злости, ни радости, ни лени, ни устремлений. Все подчинено лишь борьбе! Для чего — одному Ангромайнью известно. Зачем ему двадцать пять миров? Почему он так за них держится? Для чего окружил себя лизоблюдами, подхалимами и дэвами? Пожалуй, ответов на эти вопросы не знает даже сам озадаченный вечной борьбой бог. Да и некогда ему над ними задумываться. Бороться, бороться и бороться! Зато, вынырнув из мира этой повести, вы вырабатываете антитела к ежедневной борьбе с собой и окружающими обстоятельствами. «Так не хочется идти на работу!» — сопротивляется разбуженное металлическим дрязгом будильника тело. «Надо! Это твоя борьба!» — говорят ему антитела, и вы послушно отправляетесь совершать трудовые подвиги. «Как я устал от повышения цен!» — вздыхаете вы, заходя в магазин. «Терпи! Это твоя борьба!» — твердят антитела, и вы, стиснув зубы и затянув ремень, стараетесь прокормить семью на сто рублей в неделю.
Антитела, вырабатываемые нашим мозгом, незаметно изменяют и нас самих. После того как вы посетите виртуальный публичный дом из «Лабиринта отражений» Сергея Лукьяненко, вас уже нечем будет удивить в плане сексуальных отношений. Уже сейчас транссексуалы, садомазохисты, «голубые» и «розовые» всех мастей считаются в лучшем случае больными, а в худшем — вынуждают вас испытывать комплекс неполноценности. Сегодня гетеросексуальность оказалась «не в моде».
Ну а после прочтения повести Александра Громова «Вычислитель» («Если» № 8, 2000) разговоры о плохих условиях содержания заключенных в тюрьмах вызовут всего лишь усмешку. «И это вы называете плохими условиями?» — удивитесь вы и будете правы, поскольку наши тюрьмы — это просто президентские дачи в сравнении с походом к Счастливым островам. Дочитав повесть до конца, вы свято верите в то, что «цель оправдывает средства», и начинаете использовать окружающих на полную катушку, что не мешает, однако, сетовать на судьбу, когда то же самое пытаются проделать с вами.
Пожалуй, самым деструктивным содержанием обладает повесть Сергея Синякина «Монах на краю Земли» («Если» № 7,1999). Она не затрагивает ваше тело, мысли, чувства, но ударяет по самому святому, что у нас есть — по нашим идеалам и физической картине мира. Нашего мира. Не параллельного. Это что ж такое получается? Зря Галилей отрекался от своих идей, а после устало твердил, что все-таки она вертится? Зря сожгли Джордано Бруно? Ни за что страдал Коперник? Оказывается, мы живем на диске, возлежащем на китах? Получив подобное откровение на пороге двадцать первого века, можно окончательно потерять связь с реальностью.