Экипаж корабля уже три месяца знал, что им предстоит погибнуть. Все семеро считались гордостью НАСА, они возвращались из первой пилотируемой экспедиции к поясу астероидов. Команда открыла для человечества новые рубежи — по графику и в рамках бюджета. Два с половиной года из четырехлетней миссии им сопутствовал успех, и теперь они направлялись домой.
Возникло несколько проблем, пару раз загорались красные индикаторы. Пыль из астероидного пояса пробралась в механизмы антенны связи и радиотелескопа. Ничего страшного — Эд Макэвой и Джин Крамер в два счета заменили поврежденные детали. Ведь это проект НАСА. У них есть сменные блоки. Даже если модуль ориентации, в котором для коррекции курса использовались традиционные метановокислородные ракеты, каким-то образом полностью вышел из строя, это стало бы для проекта лишь мелкой неприятностью. Для полетов на большие расстояния использовался магнитный парус — гигантская петля из сверхпроводящего даже при высоких температурах керамического кабеля, внутри которого циркулировал поток заряженных частиц. Могло отказать что угодно, но парус доставит их домой.
— Марго! — послышался из интеркома голос Джин. — У тебя все нормально?
Марго стиснула поручень и уставилась на труп. Тот медленно поворачивался, увлекаемый воздушными течениями.
Однако магнитный парус все же оказался уязвим. Комбинация из космического излучения и медленно разрушающейся термоизоляции подняла температуру его оболочки слишком высоко, и сотни километров керамического кабеля утратили сверхпроводимость.
Корабль продолжал лететь даже без паруса. Разумеется, как же иначе? Но летел он по медленной эллиптической орбите, даже близко не подходящей к намеченной точке вблизи Земли. Они могли сжечь до последнего атома все имеющееся на борту горючее для двигателей ориентации и исследовательских шлюпок и все равно оказались бы раз в пять дальше от того предела, где их смог бы перехватить челнок с Марса. Отчаянный обмен сообщениями с Хьюстоном не принес решения. Корабль был обречен.
— Марго! — снова позвала Джин.
— Сейчас вернусь. — Марго надеялась, что Джин не расслышит, каким голосом она это сказала.
Она взглянула на висящий в воздухе пустой шприц. «Использовал все, и не оставил мне ни капельки. — Она с трудом сглотнула. — Прекрати, Марго. Сейчас же прекрати».
— Другие запросы будут? — осведомился Реджи.
Марго прикусила губу.
— Нет. Других запросов не будет.
Марго оттолкнулась, перелетела в соединительный отсек и задраила за собой люк. Она понимала, что с телом нужно что-то сделать — закрыть покойнику глаза, обернуть его простыней или нечто в этом роде, — но не сумела заставить себя обернуться.
Слезы щипали ей глаза. Вместе с Полом она летала трижды. Они просидели целую ночь, попивая кофе-эспрессо и обмениваясь байками, пока комиссия утверждала окончательный список экипажа «Сорок девятого». Они проводили в полете долгие часы, споря о политике или слушая старые джазовые записи. Она думала, что хорошо знает его. Уж он-то продержится!
Впрочем, точно так же она думала об Эде и Трейси.
Трейси Коста, главный специалист по минералам, покинула их первой. Они ни о чем не подозревали, пока Ник не заметил в иллюминатор замерзший труп неподалеку от корабля. Затем то же самбе сделал Эд, хотя клялся Джин, что никогда не оставит ее в беде.
А теперь Пол.
Перебираясь от поручня к поручню, Марго двинулась вдоль коридора, проплывая мимо шкафов с оборудованием и панелей доступа. Маленькое треугольное окошко выглядывало в вакуум, в эту бесконечно терпеливую темноту, дожидающуюся, пока все они откажутся от борьбы.
«Прекрати, слышишь!» Она оторвала взгляд от окошка и сосредоточилась на простой задаче — передвижении вдоль коридора.
Командный модуль корабля являл собой комбинацию корабельного мостика, центра связи и главной обсерватории. Там уже собрались все оставшиеся члены экипажа. Командир миссии Николас Дили — песочные волосы, смуглая кожа, темные глаза — сидел за одним из компактных терминалов Реджи, размышляя над тем, что видел на плоском экране. Том Меррит, превратившийся за последние две недели из цветущего розовощекого мужчины в бледное привидение, стучал по клавишам управления радиотелескопом — он выполнял обязанности астронома и специалиста по связи.
И еще Джин. Несколько прядей волос выбились из ее туго заплетенной каштановой косы и теперь витали вокруг головы, придавая женщине встревоженный и какой-то беспомощный вид. Она стояла у другого терминала, что-то сосредоточенно набирая на клавиатуре.
Марго остановилась на пороге, стараясь успокоить мысли и нервы. Ник поднял голову, взглянул на нее. Марго открыла рот, но горло забил комок, не пропуская слова. Теперь к ней повернулись Том и Джин. И без того бледное лица Тома стало белым, как бумага.
— Пол? — прошептал он.
Марго кашлянула.
— Умер, — выдавила она.
Джин отвернулась, но Марго успела заметить, как она отчаянно сдерживается, чтобы не зарыдать. Ник стиснул кулаки. Том лишь взглянул на Ника усталыми глазами и спросил:
— Ну, и что же нам теперь делать?
Ник вздохнул.
— Ладно, ладно. — Он пригладил волосы. — Пойду займусь… телом. Том, можешь связаться с центром управления? Они ведь захотят уведомить его семью… Я потом напишу письмо…
В этом был весь Ник. Поручить каждому дело, но руководство оставить за собой. Когда погиб парус, он не спал двое суток, помогая Эду и Джин дюйм за дюймом осматривать кабель в поисках участков с уцелевшей изоляцией, которые можно было бы вырезать и смонтировать в штормовой парус. Когда же эта задача оказалась безнадежной, он все равно продолжал нагружать каждого делами. Он до капли выдаивал из центра управления любые оптимистичные новости. Разрабатываются планы. Весь мир молится об их спасении. От семей и друзей поступают ободряющие послания. Будет сделана попытка их спасти. Они найдут дорогу домой. Надо лишь продержаться.
— А тем временем… — продолжил Ник.
— А тем временем радиация сожрет нас изнутри, — горько проговорил Том. — Это безнадежно, Ник. Мы все уже покойники.
Ник неловко поменял позу, хрустнув «липучками» на подошвах.
— Я все еще дышу и в ближайшее время не собираюсь прекращать это привычное занятие, — заявил он.
Лицо Тома исказила ярость:
— А чем ты станешь дышать, когда скрубберы выработают ресурс? Что станешь делать, когда кончится вода? Или когда у нас появятся опухоли?
«Том, пожалуйста, не надо!» — мысленно взмолилась Марго, но слова умерли у нее в горле, когда она осознала, насколько они бессильны против такой вспышки гнева. Том боялся болезни, боялся слабости. Да, но разве остальные не боятся?
Главной обязанностью Пола была профилактика рака. Одной из основных опасностей продолжительного космического полета считалось длительное воздействие жесткой радиации. Магнитный парус, когда он работал, создавал зонтик, отражающий заряженные частицы, и это замедляло процесс. Медицина. уже поднялась до такого уровня, когда могла компенсировать вред, нанесенный организму быстрыми нейтронами и гамма-лучами. Пол Лак ухаживал за культурами регенеративных стволовых клеток, взятых у каждого из членов экипажа. Каждую неделю он измерял уровень предраковых индикаторов в пробах, взятых в важнейших участках тела. Если этот уровень становился слишком высоким, он отслеживал «горячие точки» и делал инъекции здоровых клеток, напоминая кости, органу или коже, какими им полагается быть.
Теперь же система, которую поддерживал Пол, окончательно отказала, и единственной их надеждой стали медицинская экспертная система компьютера и знания, полученные экипажем во время аварийных тренировок.
— У нас есть время, — спокойно произнес Ник. — Мы не сдадимся. Возьми себя в руки, Том. Что сказала бы Кэрол, если бы услышала от тебя такое? — Марго вспомнила, что Ник был на свадьбе у Тома. Они были друзьями.
— Она повторит то, что скажут ей психологи НАСА! — рявкнул Том.
— А тем временем, — он выделил эти слова интонацией, — мне предстоит наблюдать за тем, как она стареет на десять лет за каждый день, который мы проводим здесь. И долго мне еще так над ней издеваться? А ты сам — долго ли еще будешь заставлять страдать свою семью?