Выбрать главу

Лицо Джеру стало непроницаемым.

— Он стоял у нас на пути. Достаточная причина, чтобы его уничтожить.

Пэл покачал головой.

— Такие люди, как вы, комиссар, уничтожают все, что им мешает.

Джеру с подозрением посмотрела на него.

— Значит, ты придумал способ выбраться отсюда, не так ли, академик?

Он попытался выдержать ее взгляд, но воля Джеру была сильнее, и Пэл отвел глаза.

— Я не говорю о том, что на кону стоят наши жизни — неужели долг ничего для тебя не значит, академик? Неужели ты не понимаешь, что речь идет о судьбе человечества?

Пэл рассмеялся.

— О судьбе — или экономике?

В полном смущении я переводил взгляд с одного собеседника на другого. Мне казалось, что нам следует меньше спорить и больше сражаться.

Пэл взглянул на меня и сказал:

— Видишь ли, дитя, до тех пор, пока исследовательские и горнодобывающие флотилии продвигаются все дальше, пока Третья Экспансия расширяется, наша экономика жива. Ресурсы будут продолжать поступать в системы, где уже выработаны все полезные ископаемые, питая огромные орды людей, которые стали более многочисленными, чем сами звезды. Но как только рост прекратится…

Джеру молчала.

Кое-что я понял. Третья Экспансия добралась до внутреннего края спиральной ветви нашей галактики. Сейчас первые корабли пытались преодолеть огромные пространства, отделяющие нас от следующей ветви.

Наша ветвь, Линия Ориона, была лишь небольшой дугой. Однако созвездие Стрельца являлось одной из доминирующих ветвей галактики. В него, к примеру, входил огромной регион, где рождались новые звезды — один из самых крупных во всей галактике. Там находились громадные облака газа и пыли, способные произвести на свет миллионы звезд. Серьезный трофей.

Но именно здесь жили серебристые призраки.

Когда стало ясно, что наша неумолимая экспансия угрожает не только их таинственным проектам, но и системе в целом, призраки впервые оказали нам сопротивление.

Они организовали блокаду, которую земные стратеги назвали Линией Ориона: плотную полосу звезд-крепостей, расставленных как раз напротив внутреннего края спиральной ветви Ориона, закрыв туда доступ не только колонистам, но и военным кораблям. Этот тактический Ход оказался на удивление эффективным.

Мы сражались за колонии, за возможность строительства новых миров. В течение тысяч лет мы упорно продвигались от одной новой звезды к другой, используя ресурсы одной системы для исследования, терраформирования и освоения следующей. Теперь, когда продвижение было приостановлено, существование человечества оказалось под угрозой.

Призраки не давали людям расширять свои владения вот уже пятьдесят лет.

— Мы задыхаемся, — сказал Пэл. — Наша история знает множество войн, юный Кейс: люди сражаются с себе подобными, а внутренние системы голодают. Призракам нужно только дождаться момента, когда мы истребим друг друга и тем самым дадим им возможность добиться реализации своих более достойных планов.

Джеру опустилась перед ним.

— Академик, послушай меня. Я выросла на Денебе и видела в небе громадные шхуны, которые доставляли к нам сокровища других миров, чтобы мои соплеменники выжили. Мне хватило ума понять логику истории — мы должны продолжать экспансию, потому что у нас нет выбора. Вот почему я пошла в вооруженные силы, а затем стала членом Комитета исторической правды. Я осознала страшную истину, которую проповедует Комитет. Именно поэтому нам приходится трудиться, не покладая рук, чтобы сохранить целостность и смысл существования человечества. Если мы остановимся, то все погибнем.

— Комиссар, ваше представление об эволюции человечества заставляет всех нас стать жертвами бессмысленной войны. — Пэл посмотрел на меня.

— Но, — возразила Джеру, — именно такие представления связывают бессчетные триллионы человеческих существ, живущих на расстоянии тысяч световых лет друг от друга. И объединяют настолько разных людей, что порой кажется, будто на свет появляются новые виды… Неужели вы способны выступить против этого? Бросьте, академик. Никто из нас не испытывает радости от того, что ему выпало родиться во времена, когда идет война. Но разве есть иной путь?

Я дотронулся до плеча Пэла, и он отшатнулся.

— Академик… Вы действительно нашли выход?

Пэл вздрогнул, а Джеру нависла над ним.

— Да, — ответил Пэл. — Можно попробовать.

Все оказалось очень просто.

А план, который мы с Джеру придумали, чтобы претворить идею Пэла в жизнь, был еще проще. Он основывался всего на одном факте: призраки не агрессивны. Должен признать, что выглядела наша идея отвратительно, и я прекрасно понимал, почему она вызывает ужас у чувствительного земного червя. Но иногда возникают ситуации, когда у тебя нет выбора.

Мы с Джеру немного отдохнули, проверили скафандры и изучили свои многочисленные раны. Затем, в очередной раз следуя указаниям СОД, отправились в сторону отсека, в котором убили призрака.

Мы выбрались из своего укрытия и поплыли вниз к прозрачному корпусу, стараясь держаться подальше от больших скоплений призраков, но не делая никаких попыток скрыть свое присутствие. Впрочем, в этом не было никакой необходимости. Призраки скоро узнают о нас и о том, что мы собираемся сделать.

Мы забили крюки в мягкий корпус, обвязались веревками и принялись разрезать ножами корпус.

Как только мы приступили к работе, вокруг нас начали собираться призраки. Они просто висели неподалеку, жутковатые безликие шары, словно парящие в потоках вакуумного бриза. Но когда я взглянул на дюжины искаженных отражений моего собственного худого лица, я вдруг почувствовал, что меня охватывает необъяснимая злоба. Может быть, вы представили семью, объединившуюся для того, чтобы защитить своих малышей? Мне все равно. Трудно избавиться от ненависти, которой учился всю жизнь. Я делал свою работу добровольно и без сожалений.

Джеру удалось первой проделать в корпусе отверстие, из которого, точно могучий фонтан, начал вырываться воздух. Детские оболочки затрепетали, они явно почувствовали неладное. Взрослые призраки столпились вокруг Джеру, напоминая громадные светящиеся шары.

Джеру посмотрела на меня и сказала:

— Не останавливайся, морячок.

— Есть.

Еще через пару минут я закончил. Давление воздуха начало падать и вскоре стало равно нулю, когда мы проделали дыру размером с дверь. Закрепив веревки, мы раздвинули края отверстия. Нам навстречу поднялось несколько последних ручейков пара, в которых сверкали крошечные льдинки.

Детеныши конвульсивно задергались. Еще малыши, они не могли выжить в неожиданно образовавшемся вакууме, который вообще-то является их средой обитания.

Серебристые оболочки, трепеща, по одной, вылетали из отверстия в крыше. Нам только и нужно было их схватить (совсем как простыню, которая развевается на ветру), проткнуть ножом и нанизать на веревку. Мы просто сидели и ждали, когда они появятся из дыры. Их оказалось очень много, несколько сотен, и нам пришлось потрудиться.

Я не ожидал, что взрослые призраки будут спокойно на это смотреть. Они, конечно, не агрессивны, но не до такой же степени. Так оно и вышло. Довольно скоро они собрались около меня, окружив кольцом из огромных серебристых шаров. Призраки обладают большой массой и довольно твердыми телами, имеющими вполне ощутимую инерцию. И если кому-нибудь из них захочется врезать тебе хорошенько, ты непременно это почувствуешь. Они пихали меня так сильно, что вскоре прижали к крыше. В какой-то момент меня попытались оторвать от веревки, и мне показалось, будто я сломал еще пару пальцев. Меня тошнило, кружилась голова, бросало в жар. С каждым разом мне становилось все труднее выпрямляться после их ударов. Я очень быстро терял силы; мне казалось, будто я вижу, как от моего тела отрываются крошечные молекулы… Призраков было так много!