— Чертовы идиоты, — бросил он, мотнув головой в том направлении, где еще недавно стояли нарушители порядка. — Никак им не втолкуешь, что животные не могут переварить фрукты. Верная гибель.
— Может, именно поэтому они и бросаются плодами?
— Скорее, считают, что поклоняются хуэтлакоатлям, делают приношения на алтарь их богов.
Он снова сделал добрый глоток из горлянки.
— На самом же деле обрекают на гибель бедняг, если вовремя не прийти им на помощь. Это все кутерьма вокруг новых богов, сэр… Ничего хорошего из такого не выйдет.
Я торжественно кивнул, словно услышал от старика невесть какую истину.
— Но сами хуэтлакоатли — что вы можете сказать о них?
— Ах, — фыркнул он, прикладываясь к горлянке. — Они размножаются и процветают только на Виру, как вам известно. Только там. Здесь им плохо. Как, впрочем, и любому человеку, окажись он на Виру.
— Но вон те, — осведомился я, ткнув пальцем в зверинец, — похоже, хорошо устроились?
— Только благодаря нашим заботам, — возразил старик. — На протяжении долгих веков многие поколения учились этому. Есть много разновидностей хуэтлакоатлей, и у каждой имеются свои, почти неуловимо различающиеся потребности. В том вольере живут утконосы. Он не годится для длинношеих или иглохвостых. А если попытаетесь посадить туда гигантских пожирателей мяса, они в два счета вырвутся на волю, и тогда берегитесь, посетители!
Очередной глоток из горлянки.
— Дело в том, что пожиратели мяса могут прыгать.
— А язык у них одинаковый?
Старик снова закудахтал.
— У тех, что там? Да это просто животные. Что-то вроде помеси оленя и ягуара. Только говорящие особи обладают равным человеку интеллектом.
Черт! Зря потраченное время! Целый день псу под хвост!
Раньше я никогда не думал о том, что хуэтлакоатли ничуть не глупее людей, хотя предполагал, что они больше, чем просто звери.
— Мы ничего не знали о них, пока не добрались до южных земель, — пояснил Четыре Орла. — Они огромные, мощные и странные, поэтому люди и пытаются им поклоняться.
— А тамошние жители когда-нибудь приносили в жертву хуэтлакоатлей?
— Это еще зачем? — фыркнул старик. — С какой целью? Их кровь не увеличит урожай кукурузы, смерть не поможет умилостивить наших богов. Они более древние создания — иной порядок магии, если вы верите в подобные вещи.
— Так вы никогда не слышали о случаях принесения в жертву хуэтлакоатлей?
— На этом континенте? Никогда.
— Я слышал, что в их организмах содержится сильное снадобье. Очень ценное.
Старик вскинул голову и окинул меня настороженным взглядом.
— Кто наплел вам подобную чушь? В хуэтлакоатле не содержится ничего, кроме костей, внутренностей и мышц, как в любом животном или человеке. Уж кому это знать, как не мне! Достаточно я их навидался, внутри и снаружи.
— Ничего такого, ради чего хуэтлакоатля стоило бы располосовать от горла до хвоста?
На этот раз старик проницательно усмехнулся:
— Я этого не сказал. Сначала следует приобрести знание.
Нечто вроде ясновидения?
— Знания будущего?
— Черт, да нет же! Знание хуэтлакоатлей. Каким образом они функционируют. И как именно связаны с нами.
— Так мы родственники?
— Не близкие. Они гораздо ближе к ящерицам и змеям, а особенно к крокодилам и птицам. Но да, мы имеем некоторое отношение друг к другу. Как все животные.
Он высосал все пульке и выжидающе уставился на меня.
— Позвольте угостить вас еще одной порцией, — предложил я, поднимаясь, чтобы направиться к тележке торговца.
Пока торговец наполнял горлянки молочно-белым эликсиром, я обдумывал сказанное, а когда шагал обратно, у меня уже была готова новая обойма вполне конкретных вопросов.
— Говорят, — начал я, когда старик поднял нос от горлянки, — что жрец может предсказать будущее по оленьим внутренностям.
Или человеческим.
— Какая же разница, зверь это или хуэтлакоатль? — спросил я.
— Говорят, англичане рождаются с невероятно цепкими пальцами ног, чтобы крепче хвататься за землю и не скатиться с нее, — парировал он. — Даже те, кто верит подобным вещам, стараются не высказывать их вслух!
— И все же…
— И все же ты гоняешься за призраками, — перебил старик, выливая остаток пульке на землю и выпрямляясь. — Относишься к этим созданиям, как к чему-то сверхъестественному, не из нашего мира. Уверяю, это вовсе не так. Они из того же мира и той же плоти, что и мы. Правда, старше. Гораздо старше, но от них нечего ждать чудес. А теперь благодарю за щедрость, молодой господин, но прошу меня извинить. Пойду поищу укромный уголок, чтобы облегчиться.
Едва я успел выйти на сушу из водного такси и направиться к «Дворцу Колибри», как уже через две улицы понял: за мной следят. Один человек, на расстоянии, достаточном, чтобы не представлять очевидной угрозы. Однако я, сделав вид, что поправляю складки плаща, наполовину вытащил меч из ножен и не замедляя шага, продолжил путь.
Возможно, преследователь ошибся и идет не за тем? В конце концов, мало кто посмеет навлечь на себя гнев дядюшка Тлалока, напав на его человека, к тому же выполняющего поручение хозяина.
Ну да, как же!
Я миновал еще пару кварталов, когда сзади послышался тихий свист и из мрака выскользнули еще трое — кряжистые, плотные, все, как один, закутанные в черные плащи из грубой шерсти. На головах серые тюрбаны, свободные концы которых, разрисованные черепами, скрывают лица.
Я повернулся лицом к тому, кто наступал слева, притворяясь, что шарю под плащом в поисках меча. Мужчина на миг застыл, и наши взгляды скрестились. Я скорее почувствовал, чем увидел, как смыкается кольцо.
Пора!
Я ударил назад и сквозь ткань плаща пронзил того, кто стоял за спиной. Отступил в сторону, полоснул нападавшего справа. Он отскочил, предоставив мне возможность на секунду сосредоточиться на том, что слева. Быстрый выпад снизу вверх — и я ощутил, как мое лезвие впилось в чью-то плоть и царапнуло кость. Незнакомец схватился за руку и, следовательно, вышел из игры, а я тем временем занялся моим приятелем справа. Тот подступал все ближе, низко держа меч для завершающего удара.
Одним ловким движением я сорвал с себя плащ и швырнул ему в лицо, а сам отскочил в сторону и шагнул вперед. Он сумел вовремя увернуться, но все же потерял равновесие и не успел опомниться, как я раскроил ему череп. Прижавшись спиной к стене, я оглядел поле боя. Раненый ковылял вниз по улице. Другой, с расколотым черепом, был мертв, да и третий скоро к нему присоединится. Пока что он катался по земле, держась за живот. Тот, кто следил за мной и свистел своим приятелям, давно исчез. Я тяжело дышал, а руки так тряслись, что меч долго не мог попасть в ножны. Черт! И это был мой почти лучший плащ! Кровь забрызгала перья, и теперь их ничем не отчистишь!
Я так и оставил его поверх трупа в качестве визитной карточки и, в последний раз осмотревшись, поспешил во «Дворец Колибри». Дядюшка Тлалок терпеть не может, когда его люди опаздывают, и такой довод, как нападение троих неизвестных, в его глазах не выглядит достаточно убедительным.
После доклада дядюшке я уселся в баре «Дворца Колибри», где, прихлебывая снежное вино и продолжая держаться спиной к стене, обдумывал свой следующий шаг. Дядюшку Тлалока развеселил и умеренно заинтересовал рассказ о моем приключении с Серебряными Черепами. Лично меня это позабавило куда меньше. Зато заинтересовало крайне. Очевидно, кому-то очень не терпится увидеть меня мертвым. То есть таковых всегда было немало, но сейчас их ряды значительно пополнились. Недаром этот кто-то не постоял за ценой и нанял одну из самых могущественных шаек в Английском квартале. Но кто он, этот неизвестный? Кого я в последнее время умудрился так обозлить? Три Цветка? Вряд ли. И уж, разумеется, это не связано с поручением дядюшки Тлалока.
В любом случае, представить невозможно, чтобы кто-то из Английского квартала натравил на меня Серебряных Черепов. Все знали: они громилы и бандиты — но, по мнению местных жителей, ограничивались угрозами и избиениями. Могли, конечно, и ноги переломать, но вот насчет убийств… Сомнительно. А это означает, что у нанявшего их куда больше денег, чем опыта. Подобная нить размышлений вновь привела меня к леди Три Цветка, что, разумеется, было чистым вздором.