Крупный план
Писатель в зазеркалье
Ужас не в том, что повести классика фэнтези английского писателя Чарлза Уильямса — ужасны. Совсем наоборот: встреча нашего читателя с его творчеством давно назрела. Ужас в том, что сборник Уильямса «Война в небесах. Иные миры», выпущенный издательствами ACT и «Terra Fantastica», вышел в серии с абсолютно дезинформирующим названием: «Классика литературы ужасов». Мне уже приходилось писать об удивительной легкости, с которой наши издатели порой сами отваживают потенциального читателя. Да, Уильяме иной раз писал о вещах страшных — но все же в творчестве своем был шире и глубже, чем автор коммерческих «ужастиков». И никому в США или Англии не придет в голову издавать Уильямса в «Золотой коллекции черной литературы», «Классического хоррора» (цитирую аннотацию на обложке рецензируемой книги). Если вкратце, то в повести «Война в небесах» (1930) сюжет завязан вокруг детективного расследования загадочного убийства в современном автору Лондоне 1920-х годов. Труп обнаруживается на первых же страницах, однако затем расследование уводит сыщиков Скотланд-Ярда в сферы (в буквальном смысле), о которых они и помыслить не смели: за бытовыми событиями начинают маячить какие-то иномирные, мистические силы и артефакты (легендарная Чаша Грааля). А в «Иных мирах» (1931) аналогичный детективный сюжет разворачивается вокруг еще одного мистического амулета — Камня Соломона, связанного с небезызвестным Ковчегом Завета. Короче, в обеих повестях идет вселенская битва Добра и Зла, не знающая границ ни в пространстве, ни во времени, а герои Уильямса постоянно сталкиваются с моральной проблемой абсолютной власти, которую и дают (искушают) оккультные амулеты. Выписана эта драма рассказчиком неравнодушным и подчеркнуто субъективным: христианским моралистом, членом тайного мистического ордена «Золотая заря», а также менее формального кружка друзей и коллег, собравшихся под общим знаменем веры — «Инклингов», куда, кроме Уильямса, входили Дж. Р.Р.Толкин и Клайв Стэплз Льюис.
Однако послесловие одного из переводчиков и тут сужает возможную читательскую аудиторию. Я не хочу сказать, что переводы и комментарии непрофессиональны — отнюдь. Но сами переводчики (В.Трушецкий и Н.Григорьева) не скрывают, что видят и в Толкине, и в Уильямсе прежде всего авторов мистических, религиозных моралистов, визионеров, создающих «иную реальность литературного произведения, соответствующую «высшей», или просто «полной», реальности бытия» (из послесловия Н.Григорьевой). Именно в таком ключе указанный дуэт перевел Уильямса (как и прежде — Толкина). Разумеется, подобная интерпретация имеет ровно столько же прав на существование, как и все прочие. А в доказательство существования иного взгляда говорит очевидный факт: будь Толкин и Уильяме ТОЛЬКО писателями-мистиками, круг их читателей вряд ли превосходил бы аудиторию любителей творчества госпожи Блаватской, Густава Майринка или Даниила Андреева. Она, эта аудитория, несоизмерима с многомиллионной армией почитателей Толкина. Чарлз Уильяме, разумеется, не столь популярен, но и корпус его поклонников за рубежом значительно превосходит узкий кружок любителей оккультной литературы, искателей тайного знания. Сознаю, что последняя претензия — чисто субъективная. Тем более, что трудно отрицать факты: Уильяме состоял в «Золотой заре», написал несколько оккультных и теологических трактатов и к религиозному морализаторству относился предельно серьезно. Но как художник он гораздо шире своих мистических исканий.
Кесарю кесарево. Трудно сказать, кого, кроме приверженцев оккультно-мистической литературы, могут увлечь «Роза Мира» или «Тайная доктрина» Блаватской, — и Бог с ними, каждый волен читать, что ему нравится. Но я глубоко убежден, и меня в этой максиме поддерживают десятки миллионов читателей во всем мире: Толкин — не только для толкинистов. Как и Чарлз Уильяме — не для одних любителей оккультизма и уж во всяком случае совсем не для почитателей «классики литературы ужасов».
Вл. ГАКОВ
Рецензии
Анна Тин
Дарители вихрей
Москва: Армада-пресс, 2001. — 480 с. (Серия «Опрокинутый мир»). 7000 экз.
Еще Платон писал о том, что души людей состоят из благородных металлов. У большинства — из бронзы, им судьба быть ремесленниками. У иных — из серебра, это делает их бесстрашными воинами. Лишь немногие имеют душу из золота, они становятся правителями; именно к таким прилетает золотой дракон. Принцесса Рин, после гибели отца ставшая королевой Дорана, — прирожденный правитель. Ей легко привлекать людей и магов на свою сторону. Превращая вчерашних врагов отца в своих друзей и союзников, защищая королевство от внешних и внутренних угроз, она умело справляется с трудностями и подтверждает свое право на лидерство.
Рин — не человек. Она драконианка «истинной крови», и только поэтому на ее зов откликаются драконы, Дарители Вихрей. После того, как к Рин явился золотой Неритар, чтобы своей светлой мощью усилить ее магические способности и подтвердить королевский статус, ее и саму называют Драконом. Правящая элита в этом мире состоит из магов, которые представляют разные линии и культы, но подчиняются единым законам и порой даже объединяют свои усилия, чтобы справиться с грозящей всему миру опасностью. Превосходно развитые магические технологии лежат в основе социально-политической структуры. Их использование требует великой самодисциплины и прилежания, подчинения существующей иерархии. Но труд и затраты окупаются сторицей. Рецензируемый роман — пример серьезной и умной фэнтези, без привычной опоры на кельтскую или псевдославянскую традиции. Мир Анны Тин ближе всего к Земноморью — но нарисован более жесткой рукой, с заботливым вниманием к каждой детали и стремлением включить в общую объяснительную структуру, ничего не оставив на откуп обманчивой метафоре. Оригинальный, продуманный и сложный мир со своими законами природы, магии и морали. С особым, без вульгарности, юмором — он является частью той серьезности, которой автор наделяет героев.
Книга написана живо и увлекательно, она буквально полна энергии. В отличие от обычного, «мужского», романа (герой страдает, набирается сил, потом долго готовится и, наконец, совершает подвиг), здесь нет центральной сюжетной линии. Вместо этого — множество отдельных линий, в каждой из которых особая роль принадлежит драконессе Рин. Хранительница знания и порядка, она ведет постоянную борьбу с магическими технологиями, основанными на порабощении человеческой души.