Вообще же романтическая фэнтези собрала пеструю компанию. Когда-то именно в этом русле начинали Марина и Сергей Дяченко («Привратник» и весь цикл «Скитальцы»). Нельзя не упомянуть и Далию Трускиновскую, не забывающую этот жанр и сегодня, что подтверждается выходом повести «Жалобный маг». Наиболее же интересным и многообещающим автором романтической фэнтези представляется Наталий Ипатова. К сожалению, кроме первых трех повестей из пенталогии «Большое драконье приключение», остальные ее произведения можно увидеть лишь на страницах журнала «Уральский следопыт»… Наверное, к этому поджанру стоит отнести и романы о Кенете Элеоноры Раткевич, а также роман «Двойник для шута» Виктории Угрюмовой (на наш взгляд, несравненно более удачный, нежели сага о Каэтане-Кахатанне). Вообще надо заметить, что романтическая фэнтези — скорее, женская область приложения сил. Поэтому грустно наблюдать, как представительницы прекрасного пола толпой рвутся в абсолютно не предназначенный для них «героический» жанр, стремясь то ли отыскать своего Волкодава, то ли стать им…
Конечно, в любой эволюции не обходится без потерь, иногда очень грустных. Одновременно с расцветом обозначенных выше разновидностей отечественной фэнтези практически прекратила свое существование одна из самых почтенных и заслуженных ее ветвей — «городская сказка». А ведь это, в отличие от прочих, сугубо российское порождение, и в западной литературе достойных аналогов не имеет [19]. Признанной классикой и образцом его давно уже стал роман «Мастер и Маргарита», но и до Булгакова существовали писатели, работавшие в том же самом стиле — например, А.В.Чаянов. Более того, «городская сказка» являлась единственным видом фэнтези, существование которого было официально признано советским литературоведением. Жанр этот был четко отделен от «презренной фантастики» и признан наследником славных традиций отечественной классики (Гоголь, Погорельский, Сологуб). В результате «Альтист Данилов» или «Аптекарь» В.Орлова могли свободно публиковаться на страницах «толстых» литературных журналов, традиционно относящихся к фантастике с презрением. Увы, помимо романа Марианны Алферовой «Небесная тропа» за последние годы самым заметным событием в этом поджанре стал чрезвычайно слабый роман Николая Дежнева «В концертном исполнении». Несмотря на свою крайнюю вторичность, этот опус выдержал в «Вагриусе», как минимум, два переиздания (последнее — в претенциозной «черной серии»). Как пародию на «городскую сказку» — и своеобразную эпитафию ей — можно рассматривать романы Далии Трускиновской «Аметистовый блин» и «Нереал». В первом из них видение запредельного, манящего и романтического мира дается лишь как антитеза обыденности, окружающей невольных героев традиционного для Трускиновской «иронического детектива». Во втором случае это выливается в откровенное шоу. Таким образом, перед нами классический пример «синтеза жанров», а если точнее — простое привнесение элемента фантазии, запредельных возможностей и невероятных случайностей в нашу обыденную жизнь. Отчего жизнь отнюдь не становится волшебной, но выглядит значительно более веселой и неожиданной.
Однако для этого поджанра не все еще потеряно. Во всяком случае, роман Александры Сашневой «Наркоза не будет» — свидетельство того, что возможности «городской сказки» вовсе не исчерпаны и здесь также возможны неожиданные и странные открытия.
Не так уж важно, осознают ли издатели наличие представленных здесь направлений — в любом случае они ориентируются на их существование, как на некую сформировавшуюся реальность. У каждого из направлений есть своя ниша, свои читатели и свой традиционный набор авторов. Печальный, но общеизвестный факт: издатель боится риска; он скорее предпочтет выпустить вещь, похожую на десяток других, но с гарантией какой-никакой продаваемости, чем решится опубликовать нечто новое и странное, с неясной коммерческой перспективой. Поэтому очень много действительно любопытных и небесталанных текстов все еще хранится в столах у авторов, либо имеет хождение только в электронном виде (как большинство работ Е.Хаецкой). Но то, что они все-таки есть, уже внушает надежду. В целом же можно констатировать: в отечественной фантастике уже сформировался свой собственный «ареал» фэнтези. И эта фэнтези имеет не так уж много общего с зарубежными первоисточниками — как по выбору тем, так и по стилистике, и даже по набору стандартных штампов. А если уж и плохие произведения оказываются слепками с отечественных, а не переводных аналогов — значит, жанр действительно живет своей собственной и независимой жизнью.
Фантариум
Откуда у вас такая нелюбовь к интернету? Любая приличная редакция ведет переписку с использованием современных средств связи, у вас же всё по бабушкиному рецепту: присылайте письма, детки…/ Alex Odi, по интернету/
Ну так уж и всё… Давайте не преувеличивать. Единственный случай, когда мы просим читателей пользоваться почтой, это конкурс «Альтернативная реальность». Почему — мы неоднократно объясняли. Можем добавить еще одно соображение. Если человек серьезно относится к своим литературным опытам, если уважает труд людей, которые читают и оценивают его работы, он вполне способен совершить некоторые дополнительные движения души и тела: распечатать рукопись, поместить ее в конверт и отослать в редакцию. Кстати, для литературных журналов, что наших, что «продвинутых» зарубежных, это общее требование (исключение делается лишь для заказанных материалов). Ну а все ваши пожелания, предложения, вопросы, критические работы и т. д. мы с удовольствием примем по электронной почте.
Не понимаю, как редакция журнала могла пропустить такую откровенную лажу, как статья А.Щербака-Жукова «Киберпанк ужасный и любвеобильный» (№ 8, 2001). Если уж о чем-то пишешь — потрудись изучить предмет. Цитирую: «…до «Матрицы» был всего один фильм, который имел непосредственное отношение к упомянутому направлению…» Автор явно имел в виду «Джонни-мнемоника». Но куда в таком случае г-н Щербак-Жуков дел «Нирвану»? Куда он спрятал «Газонокосильщика-2», в котором тоже присутствуют киберпанковские мотивы и антураж? Опомнившись, автор все же вспоминает «Дикие пальмы» и «Странные дни», да и «Нирвану» тоже, которая выпрыгивает, как туз из рукава. Другое дело, что вышеперечисленные ленты не всегда имеют отношение к Гибсону, которого автор ставит во главу угла. Вот вам икона — поклоняйтесь. А другие? Щербак упоминает их вскользь, походя.
Цитирую снова: «На русском языке вышло три романа У.Гибсона: «Нейромант», «Граф Нуль», «Мона Лиза овердрайв». Но опять же: куда схоронился выпущенный в 2001 году издательством «Азбука» «Виртуальный свет»?
Больше всего досталось пресловутой «Матрице». По мнению автора, в ней отсутствует любовная линия. А как же Нео и Три-нити? «Выморочные карбонарии», которые борются непонятно с кем и непонятно за что? Вполне понятно: за свободу людей, против машин. Непонятно одному лишь Жукову. «Как отличить настоящий киберпанк от фальшивого?» Жуков проводит грань по Гибсону (кстати, моему любимому автору, чьи достижения трудно переоценить). Значит, Гибсон — настоящий, остальное — фальшивое? Получаем авторитет. Вождя. Сами киберпанки когда-то стремились отойти от стереотипов и жестких рамок (вспомним иронию Гибсона в рассказе «Континуум Гернсбека»).
19
Это утверждение представляется спорным. Можно вспомнить хотя бы классический пример городской фэнтези» — повесть «Магия Инк.», опубликованную Р. Хайнлайном еще в 1940 году. В современной зарубежной литературе жанр тоже достаточно распространен, и «Если» постоянно публикует подобные произведения. Обратите внимание, например, на рассказы Л. Голдстайн или П.Маккиллип в этом номере.