— Ты сказал, что червоточины должны быть недолговечны, — вставила Джессика. — Но эта, похоже, многое выдержала.
— Значит, они должны были не только создать ее, но и предохранять от разрушения. Ученые считают, что это требует использования того, что они называют «экзотической материей», имеющей среднюю плотность негативной энергии, одной из характеристик которой и является способность растягивать стенки червоточины, вместо того чтобы позволить им рухнуть.
— Как антигравитация, — догадалась Джессика.
— И что все это означает? — поинтересовалась Френсис.
— Мы внутри чего-то, не относящегося к нашей реальности, — пояснила Джессика, — и это «что-то», если повезет, уведет нас так далеко от Земли и Солнца, что мы не сможем увидеть их в ночном небе.
— А если не повезет? — настаивала Френсис.
— Мы закончим наши дни здесь, или червоточина разрушится прямо с нашим кораблем внутри, и мы застрянем в гиперпространстве.
— Примерно так, — рассеянно согласился Адриан, глядя в блокнот.
— Что стряслось? — встревожилась Френсис. — Кроме того, что мы заблудились.
Адриан показал им листок, на котором кто-то написал: делать заметки.
— Неплохая идея, — оживилась Френсис.
— Разумеется. Только это не я писал. То есть не помню, чтобы я это писал. Помню, что напишу это…
Он смущенно огляделся.
— И я помню, — оживилась Френсис. — Но этого не случится…
— Что происходит? — спросила Джессика.
Адриан заключил слова в квадрат и нарисовал по бокам еще два квадратика.
— Пространство внутри червоточины иное. Вероятно, и время тоже. Пространство и время — часть того же самого континуума. Так что мы должны быть готовы к неприятностям. Например, в какой-то момент я могу сказать: «Словно никогда не было ни до, ни после». Но это неверно. «До» может произойти после «после».
— Вроде того, когда ты вспоминаешь еще не случившееся, — хмыкнула Френсис.
— Или не помнишь того, что уже случилось, — добавила Джессика.
— Плоха та память, которая работает только обратным ходом, — нахмурилась Френсис.
— Почему у меня такое чувство, словно ты кого-то цитируешь? — покачала головой Джессика. — Если не считать того факта, что ты вечно кого-то цитируешь.
— Это из «Алисы в Стране чудес», — пояснила Френсис. — Вернее, из продолжения, «Алиса в Зазеркалье». А все это пришло мне на ум, потому что мы, как Алиса, провалились в кроличью нору, а в Стране чудес все вверх тормашками.
— Вряд ли мы найдем какие-то ответы в детских книжках, — раздраженно бросила Джессика.
— Беда в том, — возразила Френсис, — что нам придется пережить нечто невообразимое. Если, конечно, мы не найдем, за что цепляться.
— Что же именно? — скептически осведомилась Джессика.
— Попав в кроличью нору, Алиса встретила говорящих кроликов, курящую гусеницу, исчезающих котов и прочих безумцев. Может, и нам придется столкнуться с чем-то в этом роде. Если мы станем относиться к этому, как к приключениям в Стране чудес — встречаясь с необычным, но не поддаваясь ему — значит, сумеем справиться.
За люком, ведущим в остальную часть корабля, раздался дробный топот ног. Френсис и Джессика переглянулись и уставились на Адриана.
— Похоже, это дети, — медленно выговорила Джессика.
— Все чудесится и чудесится, — добавила Френсис.
Среди ночи Адриан услышал шуршание, затем чей-то вздох. Он нажал кнопку переключателя рядом с койкой, и верхний плафон залил крошечное помещение мягким светом. У порога стояла Джессика, высвобождая руку из тонкого облегающего комбинезона — больше на ней ничего не было.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Адриан, вскочив так порывисто, что перед глазами все поплыло.
— Не хотела тебя будить, — прошептала Джессика.
— Что тебе нужно в моей комнате?
Джессика огляделась с таким видом, словно обрабатывала вопрос на компьютере.
— Не знаю. Это казалось… вполне естественным. Теперь уже не могу вспомнить.
Адриан уставился на обнажившееся тело Джессики: гладкую кожу, изящные изгибы. Он словно впервые увидел в ней не члена команды, а просто женщину.
— Проклятая червоточина, — досадливо буркнула Джессика, продевая руки в рукава и поспешно застегивая молнию.
Но теперь все изменилось. Теперь, увидев в Джессике женщину, он просто не мог думать о ней как о коллеге. Но придется, непременно придется, об этом позаботится червоточина.
— Что здесь происходит? — раздался чей-то голос. Это оказалась Френсис, приземистая и кругленькая в своей пижаме. Она почти заполнила оставшееся пространство.
— Трудно сказать, — выдавил Адриан. Френсис перевела взгляд с него на Джессику и обратно.
— А по-моему, ничуть, — возразила она. — Будь это романтическим фильмом, в следующей сцене любовники с виноватым видом отскочили бы друг от друга. В готическом жанре они замышляли бы страшное преступление. Ну а в детективе собирались бы прикончить друг друга.
— Это фарс, — мрачно бросил Адриан.
— Когда люди без всяких видимых причин забредают в чужие комнаты и оказываются в смешном положении, — добавила Джессика.
Но подозрения Френсис ничуть не улеглись.
— О, причина есть. Она есть всегда.
— Ты забываешь об инверсиях червоточины, — смущенно напомнил Адриан.
— Какие бы причинно-следственные проблемы у нас ни появились, это полуночное свидание не случайно, — настаивала Френсис, глядя на Джессику так, словно между ними велось негласное состязание, и соперница нарушила правила.
— Признаюсь, это выглядит не совсем прилично, — кивнула Джессика, — но я не собиралась соблазнять Адриана.
Адриан поежился.
— Мне это показалось вполне естественным, — повторила Джессика.
— Разумеется, — кивнула Френсис.
— Ты знаешь, о чем я. Ничего не планировалось заранее. Мне просто показалось, что подобное бывало раньше.
— Ничуть не удивлена, — фыркнула Френсис.
— Если это бывало.
— Не бывало, — заверил Адриан.
— А ты вообще не лезь, — хором заявили девушки.
Адриан перевел удивленный взор с одной на другую. Френсис вдруг рассмеялась.
— Ты похож на Кэри Гранта в «Ужасной истине», — заявила она, но тут же вновь стала серьезной.
— Нам действительно следует прийти к согласию.
— Знаю, — согласилась Джессика. — Если выберемся из этого места, нужно будет завести детей.
— Но совсем необязательно от него, — сказала Френсис. — Здесь полно других мужчин.
— Мы не можем позволить попусту тратить генетический материал, — запротестовала Джессика. — Существует вполне реальная вероятность, что мы никогда не вернемся. А если и вернемся, то в глубокое прошлое или отдаленное будущее. А вдруг, кроме нас, из людей никого не останется?
— Вполне возможно, а если окажется, что я не смогу иметь детей? — забеспокоилась Френсис.
— Почему это вдруг у тебя не может быть детей? Чушь! — утешила Джессика, обнимая Френсис за плечи. — Здесь есть врачи, в компьютеры загружена вся необходимая медицинская информация. Может, ты и не способна выносить ребенка, но зачать — вполне.
— Спасибо за заботу, — язвительно бросила Френсис, — но для меня на первом месте стоит эмоциональный фактор.
Джессика обняла ее чуть крепче.
— Этим придется пренебречь. Ставки слишком высоки.
Френсис улыбнулась и крепко сжала ладонь Джессики.
— В таком случае, все в порядке. Я рада, что мы это обсудили.
Адриан снова оглядел девушек.
— Погодите, что тут творится?
— Не твое дело, — дружно огрызнулись Джессика и Френсис.
— Ну же, успокойтесь, — попросил Адриан, совершенно сбитый с толку и, кажется, напуганный. — Вы рассуждаете обо мне, как о призовом жеребце.