2. Литературные произведения нередко служат источником вдохновения для музыкантов. А как насчет обратного процесса?
3. Вы выделяете для себя такое явление, как «фантастическая музыка»?
Алексей КАЛУГИН:
1. Свои музыкальные пристрастия я бы определил как традиционные для моего поколения — это классический хард-рок, блюз, джаз, фьюжн, арт-рок. Любимых исполнителей назвать затрудняюсь — их очень много. Но обычно всегда под рукой есть диски «Led Zeppelin», Дженис Джоплин, «King Crimson», «Yes», Джона Маклафлина, Майлза Дэвиса, Чарли Паркера, Питера Хэммилла, «Marillion», «Camel», «Rush».
2. Когда работаю над первым черновиком, непременно слушаю музыку — что-нибудь хорошо знакомое. Здорово помогает не только отключиться от посторонних шумов, но и поймать нужное настроение для будущей книги. Иногда, начиная работу, меняешь с десяток дисков различных исполнителей, но — все не то! И вдруг находишь то единственное звучание, которое идеально соответствует тому, что ты собираешься написать.
3. Выделять «фантастическую» музыку в отдельное направление я бы, наверное, не стал. Фантастика в музыке является, прежде всего, сюжетооб-разующим стержнем, который музыкант использует для того, чтобы придать зримые, узнаваемые формы абстрактному музыкальному произведению и тем самым сделать его более простым для восприятия. В то же время это и новая форма прочтения литературного произведения, по мотивам которого написана музыка. И мне, например, было интересно взглянуть на «Машину времени» Уэллса и «Я, робот» Азимова глазами Алана Парсона или «прочитать» «1984» Оруэлла так, как предложил это Рик Уэйкман.
Евгений ПРОШКИН:
1. Если говорить об отечественной музыке, для меня важнее не «как», а «что», и на первом месте стоит текст. У Егора Летова, например, отвратительное звучание, но по силе эмоционального воздействия (на меня, разумеется) равных ему нет. Хотя таким коллективам, как «Сплин» и «Би-2», качественная музыка вовсе не мешает. Главное, чтобы текст был ассоциативным и выходил на некий дополнительный уровень. Именно поэтому нравятся и «АукцЫон», и «Калинов мост». С удовольствием слушаю и хулиганский, но весьма стильный «Ленинград». С «импортной» музыкой проще: люблю тяжелое и экстремальное, например, «Rammstein», «Guano apes», «Apocalyptica».
2. Музыка для меня, как писателя, очень важна, — она определяет эстетику романа, общее настроение. Иногда, едва придумав сюжет, я сразу понимаю, что в нем будет «звучать». Таким «саундтреком» может быть и одна-единственная композиция, и пять альбомов пяти разных групп. Когда музыка эмоционально совпадает с текстом, она же и помогает писать: задает ритм, подсказывает верную интонацию. В некотором смысле — даже формирует героев. Бывает и наоборот: уже готов достаточно подробный план, а «саундтрек» еще не найден. Пока я его не найду, писать не сажусь. Этот поиск может длиться долго, но я не раз убеждался: иначе, без музыки, все равно не получится. Иногда говорю себе: эта глава похожа на какой-то «Чай вдвоем», а здесь нужна «Гражданская Оборона». И начинаю переделывать.
3. Когда я впервые услышал «Depeche Mode», у меня возникло ощущение, что это прочно связано с НФ. С тех пор прошло много лет, и сейчас электронный звук стал абсолютно привычным. Если же вопрос касается именно жанровых проектов, какими были «Space», «Rockets» или «Зодиак», то о современных аналогах мне ничего не известно.
Дмитрий ЯНКОВСКИЙ:
1. Очень разную. Скорее, не я хочу послушать ту или иную музыку, а она сама подходит или не подходит ко мне, словно ключ к замку. И этот ключ может открыть очень многое. Из моих предпочтений — в первую очередь, cool jazz (т. е. «прохладный» джаз) и такие его представители, как Кит Джарретт, Майлз Дэвис, демонстрирующие удивительную способность выстраивать партитуру городских звуков. Затем рок — Цой, Агузарова, Фел1чгга. Земфиру не люблю за вторичность и истеричность. Иногда, достаточно редко, слушаю струнную камерную классику.
2. Я без музыки вообще писать не могу. Мне нужен эмоциональный толчок, стержень, на который я буду нанизывать драйв, эстетику, конструкцию сюжета и ритмику предложений. Мой роман «Рапсодия гнева» во многом замешан на поздних песнях Виктора Цоя, настроение и эстетика романа «Флейта и Ветер» уходят корнями в песни Фел1ч1ты «Флейта и Ветер» и «Все уже было», а сюжет «Нелинейной зависимости» выстроен на ритмике и мироощущении ее же песни «Города — как чужие люди» и на джазовых композициях. Вообще, строка и струна имеют на удивление много общего.
3. Фантастическая музыка для меня это не столько литературное, сколько кинематографическое понятие. Музыка к фантастическим фильмам накрепко связывается у меня в сознании с неким фантастическим образом. Например, «имперская» тема из «Звездных войн» Лукаса связана у меня с образом боевых крейсеров. Так что если я буду описывать боевой крейсер, обязательно включу эту тему — тогда найдутся и нужные слова, и нужные сравнения.