Рев, наполнивший зал, превратился в самостоятельное существо, состоящее из тысячи криков. Корт не стала отвечать дипломату тчи сразу. Она спокойно молчала — с видом человека, которому некуда спешить.
Рев постепенно превратился в тихое бормотание. Корт не спешила. Она ждала одну… две… три минуты. Настроение собрания менялось: ожидание превратилось в беспокойство. Мекил Ном наклонился вперед.
— Советница Корт? Вам есть что сказать?
Андреа выдержала паузу и ответила: — Да.
Она вышла вперед и заговорила так тихо, что присутствующие замерли на своих местах, вслушиваясь в ее слова.
— Советник Раиг сказал правду. Я присутствовала во время резни на Бокаи. И участвовала в ней. Я была тогда ребенком. — Она помолчала, чтобы голоса снова стихли. — Хочу заметить: событие, о котором идет речь, затронуло не одно, а два поселения. Оба разом и без всяких причин набросились друг на друга. Безумие охватило два народа. Это столь страшно и необъяснимо, что в течение многих лет ученые вели дебаты о возможном существовании органического или какого-то иного фактора окружающей среды, лишившего разумные существа способности контролировать собственные поступки. Несколько независимых расследований, в том числе с участием представителей иных рас, так и не установили причин всеобщего помешательства. Ни люди, ни бокаи не смогли объяснить случившееся. А ведь для бокаи, должна вам напомнить, это родной мир.
— Вы хотите сказать, что они не боялись репрессий со стороны людей? — вмешался Раиг. — Это абсурд, Советница!
Корт продолжала так, словно ничего не слышала:
— Если кто-нибудь из присутствующих желает рассмотреть факты и определить для себя, виновна ли я в чудовищных преступлениях, о которых говорит Советник Раиг, вы вольны это сделать; лично я с ним полностью согласна. Более того, я послала в каждое из представительств полный текст межвидового расследования событий на Бокаи. Однако вне зависимости от того, к какому мнению вы придете относительно меня, НИКАКОЕ ваше решение не коснется того, о чем я собираюсь сказать. На факты, которые я намерена вам сообщить, не влияет личность того, кто их представляет. Пытаясь выставить дело в ином свете, Советник Раиг самым бессовестным образом преследует собственные цели, не имеющие связи с причиной, побудившей нас здесь собраться.
Она замолчала, чтобы собравшиеся сумели осознать услышанное, а потом обвела взглядом зал; она увидела на лицах сочувствие, отвращение, восхищение, ненависть, гнев и просто смущение. Но ее слушали. Корт нашла Мукх'тсава среди рииргаанцев и Хаата Вейла среди тчи. Во время предыдущих встреч оба разговаривали с ней не слишком доброжелательно, но сейчас внимали Советнице — как изголодавшийся путник, которому предложили пищу после длительного воздержания. Она взглянула на своих соотечественников и увидела, что (если не считать вновь ухмыляющегося Сэндберга) на них тоже произвели впечатление ее слова — впрочем, реакция людей не могла быть иной, после того как Раиг попытался на основе одного страшного события вынести приговор всему человечеству. Корт знала, что заручилась их поддержкой.
И, разумеется, сочувствием и поддержкой Китобоя. Он продолжал сидеть, но походил на тугую пружину, готовую в любой момент распрямиться и нанести удар. Китобой взглянул на Ранга, перевел взгляд на Корт. Она увидела в его глазах ярость и обиду за нее.
Андреа позволила себе едва заметно усмехнуться, а затем продолжила:
— Однако некоторые утверждения мистера Ранга я хотела бы прокомментировать. Он говорил об отношении людей к недостаточно развитым в технологическом отношении видам. Эта фраза касается народа, чьи интересы мы собираемся здесь обсуждать. — Обратившись к Раигу, Андреа спросила: — Вы считаете катарканцев отсталыми. Их необходимо развивать? Но каким образом?
Раиг сделал вид, что его тошнит.
— Советница извращает мои слова…
Он собрался еще что-то добавить, но Корт перебила его, завладев вниманием аудитории:
— Я лишь хочу указать, что протоколы, разработанные для первого контакта с разумными существами, которые сослужили нам отличную службу на других планетах, здесь не годятся. Наши народы значительно выиграли от взаимного сотрудничества, обмена культурными и научными ценностями, торговли. Мы получили возможность увидеть разные миры, узнали иные взгляды на многие вопросы. Но давайте признаем: катарканцы прекрасно себя чувствовали до нашего появления и в нашем обществе нисколько не нуждались. Мы полагаем, что сумеем улучшить их жизнь? Это не так. Нам подобная задача не по силам. Мы лишь потревожим их и создадим ситуацию, с которой они не в состоянии будут справиться.
— Например, люди начнут их убивать, — вставил Раиг.
— Не люди, а один психически больной человек, — поправила его Корт. — Да, именно. А как насчет вашего упорного желания заставить их принять участие в суде над безумцем? Это благие намерения и вполне оправданные, когда имеешь дело с разумными существами, способными понять концепцию преступления. Однако система жизни катарканцев предполагает отсутствие реакции! Получается, что нам от них нужно гораздо больше, нежели им от нас.
Раиг, который не сводил с Андреа глаз на протяжении всей речи и не понимал, к чему она клонит, предпринял новую попытку:
— Вы видите, что задумала Советница Корт. Она собирается оправдать…
— Ничуть! — прервала его Корт. — Никаких оправданий быть не может. Я не меньше вас хочу, чтобы Сэндберг понес наказание за свои преступления. Но, надеюсь, вы согласитесь со мной: требовать участия катарканцев в суде бессмысленно, поскольку они не имеют ни малейшего представления о том, что есть правосудие. И что есть преступление. Значит, сначала им придется освоить новые для себя концепции. Причем так, как понимаем их мы. При этом мы лишим их защиты от людей вроде Сэндберга, потому что подобные индивидуумы тоже в нас не нуждаются. А это является таким же преступлением, как и то, что он совершил.
Ее слова смутили председателя. Отмахнувшись рукой от Ранга, который уже приготовил язвительную реплику, он взглянул на Корт.
— Мне представляется, вы выбрали неправильное начало для наших прений, — проговорил он. — Кроме того, ваши слова никоим образом не проясняют проблему, для решения которой мы собрались. Протокол первого контакта…
— Здесь не действует, — отрезала Корт. В зале заволновались.
Ном, который никак не мог разгадать намерений Корт, проговорил:
— Напомню, Советница: мы прибыли на Катаркус именно для установления первого контакта.
— В таком случае, почему никто из катарканцев не присутствует на Совете? — она задала свой вопрос не председателю, а всему залу.
Ответом было молчание.
— Их нет, — продолжала она, — потому что они не видят никакого смысла в том, чтобы здесь присутствовать. Они не желают участвовать в наших с вами Советах. Они не желают обращать на нас внимания. Они не желают понимать. Они даже не знают, что мы обсуждаем проблемы, которые их касаются напрямую. Да, мы могли силой доставить сюда парочку катарканцев, но они стали бы нашими пленниками, а не послами своего народа.
— Это не значит, что их можно убивать, — выкрикнул Раиг.
— Ни в коей мере. Зато это значит, что мы имеем дело с преступлением совсем иного рода, наказать которое не составляет никакого труда. Потому что нас больше не связывает Протокол первого контакта.
— Интересно знать, почему? — взорвался Раиг.
— Мы не установили никакого контакта с катарканцами, — ответила Корт.
Глава 16
Буря, которая разразилась после ее слов, медленно набирала силу. Первым отреагировал Ном. Как и подобает представителю своего народа, он начал подпрыгивать на месте, точно пробка от бутылки.