Она подняла бровь.
— Вы не в том зале.
— Я уже понял, — сказал он, с трудом сохраняя спокойствие, — но меня послали именно сюда. Я хочу забронировать место в лифте до поверхности, а там какое-нибудь транспортное средство до Порт-Тангейзера и номер в местной гостинице.
Всего лишь одна тысяча восемьсот километров пути. Порт-Венера находился на окружной Планетарной Рельсовой дороге — опоясывающего планету кольца магнитно-левитационных рельсовых путей. ОПР была одним из чудес Солнечной системы… а также узким горлышком транспортной воронки.
Регистраторша посмотрела на экран, изучила план посадочных мест и улыбнулась особенно широко.
— Не понимаю, как вы еще держитесь на ногах. Для меркурианца это слишком. Наверное, вымотались до изнеможения?
— Немного. — Он пожал плечами, не желая выдать, как ему скверно.
— На рейсовом транспорте было бы проще, но меня вернули для совершенно ненужной работы в Новом Локи, так что я попросил приятеля устроить меня на экспресс, и вот я здесь. Время в центрифуге ограничено, но я в достаточно приличной форме.
Приличной? Он весил на десять кило больше своего теоретического оптимума, и здесь это сказывалось куда заметнее, чем на Меркурии. Четыре дня в центрифуге только освободили его рефлексы от настроенности на меркурианскую силу тяжести. Зато, сказал он себе, с его собственной силой все было в порядке, с его костями даже более чем, а тридцать ежедневных заплывов в бассейне купола обеспечили его запасом выносливости.
— Мне это по силам.
Регистраторша покачала головой. Длинные иссиня-черные волосы придавали подобие женственности ее резкому лицу. Плюс мускулистая фигура. Бик подумал, что она, наверное, пловчиха или увлекается скалолазанием.
— Поймите, — сказала она, — придется подолгу стоять. Вместимость лифтов ограничена, мы не можем делать никаких поблажек, а в порту, пока мы говорим…
На ее лице появилось отрешенное выражение, сопутствующее подключению к киберсистеме для получения данных. Вполне возможно, у нее врожденный радиоинтерферирующий ген. Бик даже вздрогнул. Что если она когда-нибудь отключится?
— …ждут… э-э… двенадцать тысяч шестьсот пятьдесят семь поселенцев.
Бик закатил глаза.
Регистраторша засмеялась.
— Включая шестнадцать с планеты Меркурий! Так что вы у нас не единственный.
— Ну и чудесно. — Бик вздохнул. — Так когда я смогу получить место в лифте?
А внизу ему надо будет попасть на воздушный челнок в Порт-Тангейзер в полутора тысячах километров на северо-востоке, где бушует земельная лихорадка. Добравшись туда, он сумеет получить участок. А тогда ему останется только застолбить его до истечения двадцати четырех часов универсального времени — на самой заре неторопливого венерианского дня. Бесспорно, Венера теперь вертелась, как волчок, по сравнению с тем, что было раньше. Примерно с оборотом в пятьдесят стандартных суток в обратном направлении, что соответствует тридцати суткам от восхода солнца до следующего восхода, если учесть движение по орбите. До создания ОПР для одного полного оборота вокруг своей оси Венере требовалось 243 земных дня.
Бик перебирал в уме сведения об этом новом мире: столько-то истории, столько-то политики, столько-то разных способов добиться успеха, столько-то барьеров, которые нужно взять, — и так мало времени, чтобы этим заниматься. Судя по всему, когда он туда доберется, все суда, морские и воздушные, будут нарасхват. И ему придется довольствоваться участком на расстоянии пешей прогулки от города (как можно короче, требовали его ноющие меркурианские ноги). Чао Мень-Фу в поперечнике не дотягивал до 150 километров, но каким огромным он казался!
— Лифты переполнены, — напомнила ему регистраторша. — Но через пару-другую часов толпа рассосется.
— Участки регистрируются на первого, кто подает заявку. Я просто хочу получить шанс. — Он вздохнул. — А нет возможности спуститься побыстрее?
Она пожевала губами и лукаво улыбнулась.
— Вам нравится ходить по краю? Рисковать?
— Я полдесятка лет провел на постройке Чао Мень-Фу, причем не внутри, а снаружи. А стоит на южном полюсе Меркурия чему-нибудь не заладиться, как вы рискуете отморозить ноги и испечь голову. Причем одновременно. — Бик ухмыльнулся. Он слегка преувеличил, но надеялся, что произвел на даму впечатление.
Произвел впечатление? Его психотерапевт счел бы это шагом вперед, подумал Бик. Уже давным-давно ему было безразлично, что о нем могла подумать какая бы то ни было женщина. За исключением Кэри.
Регистраторша улыбнулась. Черт, а ведь она заставила его забыть о ноющих ногах!
— Меня зовут Сувон, и вы можете попробовать полет-прыжок.
Еще одна любительница подразнить.
— Извините, я не хотел вас затруднять.
Она засмеялась.
— Да нет, я в буквальном смысле. Индивидуальный эвакуатор с такой высоты теоретически обладает достаточным радиусом, чтобы доставить вас в Порт-Тангейзер, если вы прыгнете достаточно точно. Существуют и спортивные модели — мы с другом пару раз ими пользовались. Кибам такое не нравится, но плевать на них. Это моя жизнь. Я покажу вам, что и как, если у вас хватит духу.
Он покачал головой. Опять попался. О людях он судить не умеет и принял ее заигрывания за что-то более серьезное. И как ловко она сообщила о своем дружке — до чего деликатный отлуп.
Симпатичная женщина, надо признать, и, возможно, искренне желает помочь, но прыжки с трехсоткилометровой высоты в его планы не входят.
— Ну, это в самом крайнем случае. А пока, может быть, вы отыщете для меня место в лифте?
Она кивнула и снова на несколько секунд уставилась в пространство.
— Я могу устроить вас на «десять-сто», а также запасным на «ноль-триста», но места только стоячие.
Его кости, мышцы, связки и суставы взвыли, однако он даже не моргнул.
— Подходит. Послушайте, нет ли способа продвинуть мою очередь? Это очень важно.
Сувон вопросительно посмотрела на него.
Почему-то он решил поделиться с ней.
— Мой сынишка. Его мать недавно умерла, и я оспариваю у ее второго мужа право опеки над мальчиком. Если я сумею приобрести островок или часть острова, то это послужит аргументом в суде. Мне надо произвести впечатление на опекунский совет, и, по-моему, такой участок они сочтут подходящим для воспитания ребенка.
Улыбка исчезла, женщина плотно сжала губы.
— Я сделаю, что смогу. А пока я передала ваши отпечатки пальцев на вход в зал для иммигрантов, уроженцев миров с малой силой тяжести. Там полно кресел с откидными спинками. По коридору налево, дверь РС-три.
А пожалуй, она и правда ничего, подумал Бик, прощаясь, и поспешил в объятия мягких кресел.
В списке ожидающих лифта «ноль-триста» оказалось больше фамилий, чем было предусмотрено сидений. Он сверился со статистикой регистрации. В Порт-Тангейзере присутствовало уже десять тысяч человек, а участков на разных островах имелось лишь около пятнадцати тысяч. Выбор стремительно уменьшался.
А место было красивейшим. Архипелаг чуть южнее города представлял собой вершины затопленных гор и возник менее ста лет назад. Его береговые линии все еще менялись с каждой высокой или низкой волной, по мере того как тихий солнечный прилив завершал свой месячный цикл. Видеосюжет манил темно-зелеными чувственными пляжами, обрызганными пеной прибоя и глянцевой зеленью деревьев, усеянных яркими цветами и птицами.
Кэри пришла бы от этого в восторг, останься она с ним, подумал Бик. «Видишь, Кэри, и у меня в душе есть место романтике».
Глядя на огромный, во всю стену, экран, расположенный перед глазами других раскинувшихся в креслах жертв непривычной силы тяжести, Бик вспоминал свою свадьбу под звездами южного полюса Меркурия. Затем его мысли переметнулись к рождению сына, к кратким встречам по выходным дням во время многомесячной разлуки, когда он участвовал в строительстве Нового Локи, и к тому дню, когда Кэри сказала ему, что влюбилась в офицера-звездолетчика с Цереры, Тора Вендта, уезжает с ним и берет с собой Бикки.