Ему повезло с пилотом. Хороший пилот способен скрасить самое гадкое путешествие. Лина — пилот экстра-класса. Столь высокий класс в таком юном возрасте, да. Двадцать один год, и метка «Экстра-П» на левой кисти. А вдобавок изумительно правильное лицо, точеная фигурка, грация кошки. Полноценный интеллект, отличный комплект доминантных генов. Пожалуй, последнее уже не вдобавок. Это главное. Большая ценность в мире людей, маскирующих кукольной внешностью свой вырождающийся набор генов.
Все правильно, все логично. У Виктора может быть только такой пилот. И только такая девочка. Без вариантов. Он всегда берет самое лучшее.
Ему нельзя допускать просчетов. Потому что на карту поставлено самое главное. Поставлен он сам.
Виктор — «победитель». Правда, побеждать ему некого — он больше не играет по стандартным правилам. Победить себя. Доломать себя, разрушить напрочь и выстроить из обломков нечто новое.
Виктор снова ощутил дурноту и головокружение. Скипер спикировал вниз, завис, тонко вибрируя, на несколько секунд, а потом скользнул в отверстие, открывшееся в скале.
Шлюз. Никаких знаков, ориентиров на поверхности астероида. Так задумано — никто не должен знать, что астероид обжит. Пусть внутри он просверлен, источен шахтами во всех направлениях и нашпигован всем, что необходимо для комфортного существования, снаружи он должен выглядеть обычным камнем, не отличимым от прочих гор, скал и булыжников разного калибра, бессмысленно болтающихся в космосе.
Именно так он и выглядит.
Мягкий толчок снизу. Скипер выпустил опоры, опустился на пол.
— Кажется, мы на месте, — улыбаясь, сказала Лина. — Надеюсь, мы не перепутали астероид. Они все такие одинаковые.
Шутит. Она все время шутит. Иногда это раздражает.
Время шуток скоро кончится. Хорошо, если она поймет это вовремя. Впрочем… не имеет значения.
— Рад вас видеть, сэр, — сказал Тутмес. — Надеюсь, вам у нас понравится.
— Хозяин. Просто хозяин. Ты забыл, Тутмес?
— Да… Хозяин. Извините. Добро пожаловать на нашего «Слона». Так вы, кажется, его называете?
— Да, — Виктор сухо кивнул. — Но это не твой Слон. Он мой. Только мой. Запомни.
— Прошу прощения. Конечно, он ваш, Хозяин.
Слон мой. И ты, Тутмес, мой, — ты знаешь это. И Лина моя, хотя она еще не осознала этого. Не забыла еще глупой штуки, которая называется на Земле свободой. Здесь, на астероиде, нет ничего такого — примитивного, ненужного. Здесь есть я. Все остальное вторично.
Виктор смотрел на Тутмеса, сложившего руки передо лбом, склонившегося с излишним подобострастием. Смотрел с легкой брезгливостью. Похоже, за два года, проведенных на Слоне, парень успел почувствовать себя здесь не слугой, а кем-то большим. Это ненадолго.
В присутствии Виктора Д. все быстро начинают понимать, кто истинный Хозяин. Так уж он, Виктор, устроен.
Лина стояла чуть поодаль, изумленно озиралась. Коридор идеально квадратного сечения, серые матовые стены, светящийся потолок, рубчатый резинопластик на полу. Поодаль — ряд массивных дверей из тусклого металла. Для Земли — ничего необычного. Разве что чуть ослабленная гравитация.
— Ничего себе, — сказала Лина. — А почему пластик? И двери эти тяжеленные… Ты что, с Земли все это дело сюда кидал? И свет везде горит. И воздух нормальный. Это во сколько же тебе встало?
Ну да, конечно. Внутри астероидов так не делают. Виктор представил стандартный интерьер туннеля, идущего от шлюзовой камеры: стены из астероидного субстрата, оплавленные до стекловидного состояния, тонкие титановые перегородки, переносные источники освещения. Каждая тонна полезного груза, доставленная в Пояс с Земли, обходится в целое состояние. Да и кому придет в голову обживаться на астероиде с комфортными условиями? Разве что миллиардеру, не знающему, куда девать деньги.
— Неважно, сколько я заплатил, — холодно сказал Виктор. — Здесь нет ничего лишнего. Ни одного лишнего килограмма. Если я считаю нужным сидеть в кресле, созданном старыми флорентийскими мастерами, значит, я буду сидеть именно в нем. Это необходимо для адекватной работы. Так, Тутмес?
— Так, Хозяин.
Тутмес поднял голову. Кожа цвета орехового дерева, полные, четко очерченные губы, короткий нос с широкой переносицей. Черные глаза, блестящие, слишком лукавые для безупречного слуги. Скорее негроид, нубиец, чем истинный араб. Впрочем, имя «Тутмес» не претендует на арабское происхождение. Это что-то древнеегипетское, в греческой транскрипции. Впрочем, какое это имеет значение, если любой человек может взять любое имя, выкрасить кожу в любой цвет и переделать лицо в соответствии со своими прихотями.
С одним условием — этот «любой» должен иметь немалые доходы.
Можно ли доверять Тутмесу?
Доверять нельзя никому, но будем надеяться, что Тутмес более или менее надежен. Виктор лично проверил его. Людям нельзя доверять, но приборам — можно. Приборам и технике. Тутмес прошел тесты — единственный среди пяти сотен претендентов. Он подходит Виктору. И он получил присадку «serve». Теперь у Тутмеса много денег на счету, очень много. Правда, они не нужны ему здесь, на астероиде. Они вообще ему больше не понадобятся. Тутмес добровольно отказался от личной свободы, от воли совершать собственные поступки. Отказался надолго. В контракте записано: десять лет. Тутмес еще не знает, что навсегда. Если он окажется хорошим слугой, то будет жить здесь долго, всю жизнь. Если плохим — тоже останется здесь, только в виде субстанции, распыленной на молекулы дезинтегратором.
В любом случае, Тутмес уже выполнил большую часть задачи, возложенной на него. Купил астероид на свое имя, предоставил заявку на добычу редкоземельных металлов, получил лицензию, начал разработки. Это — для всех. Но он совершил то, о чем не знал никто: пробуравил астероид десятками туннелей, создал залы и лаборатории, отделал их так, чтобы радовали глаз, начинил самой лучшей аппаратурой, смонтировал гравитатор. Пять десятков роботов — и один человек, Тутмес.
Сколько это стоило?.. Какое это имеет значение.
Большая часть активов корпорации «HGC» ушла на приведение Слона в рабочее состояние. Теперь, после официальной смерти Виктора Д., после гибели его в автокатастрофе, на Земле разразился громкий скандал. Крупнейшая компания, занимающаяся генными присадками, созданная лично Виктором Д., оказалась полностью обескровленной. Огромные долги, опустошенные счета, фиктивные технологические разработки. Вряд ли «HGC» оправится… Скорее всего, вольется после банкротства в одну из компаний-конкурентов. Пусть так и будет. Теперь это уже не важно.
В течение трех последних лет Виктор имитировал процветание корпорации, интенсивно выедая ее тело изнутри и оставляя благополучную внешнюю оболочку. Адски трудная рутинная работа… Виктор справился. Конечно, он подставил сотни людей — тех, кто с ним работал, кто служил ему преданно и ни о чем не подозревал. Их благополучие рухнуло в один день. Что ж поделать — у Виктора не было другого выхода. Он просто взял свое. Когда-то он создал фирму, вырастил ее, развил в могущественную корпорацию. Теперь, когда она стала мешать, свернул ее.
Деньги нужны ему для другого — гораздо большего. И это не подлежит обсуждению.
Этические дискуссии способны загнать в гроб самое лучшее начинание.
Бассейн располагался в центре большой искусственной пещеры. Сталактиты, свисающие с потолка, подсвеченные изящно и мягко.
Известковые натеки на стенах, сверкающие вкраплениями драгоценных камней. Чистая вода, с тихим журчанием стекающая в центральный резервуар. Конечно, профессиональный дизайнер скривился бы при виде такой банальности, но здесь, на астероиде, не было места эстетскому снобизму. Все сделано так, как захотел Хозяин.
Виктор вспомнил, как он сам рисовал проект этого зала, как связывался с Тутмесом, объяснял, что и где нужно установить. Изумленные глаза слуги: «Хозяин, простите… Это будет стоить слишком дорого. Зачем двадцати метровая высота? К чему эти сосульки с подсветкой? Это нефункционально, бессмысленно…»