— Это не все, — сказала Ралия по-арабски. — У него Алина.
Она быстро объяснила ситуацию.
Выражение лица Масуда стало мрачным.
— Вы нечестный человек, мистер Мастерсон, но я поторгуюсь с вами. Отпустите девочку, и мы забудем все, что произошло сегодня вечером.
Мастерсон улыбнулся и положил ногу на ногу.
— Вы знаете, что мне нужно, доктор. Только это вы и должны мне предложить. Вылечите меня или девочка умрет.
Масуд вздохнул.
— Я мог бы убить вас прямо на месте и вытащить пульт из вашего кармана.
— Вы не знаете кода — и она погибнет наверняка. Без вашей тайны я в любом случае труп, так что мне угрожать бесполезно.
Масуд и Ралия обменялись несколькими быстрыми фразами, смысла которых Мастерсон не уловил, по-видимому, на каком-то берберском диалекте. Ему не нравилось, что он не понимает происходящего, однако Мастерсон не пал духом. Ведь все козыри по-прежнему оставались у него.
Масуд казался скорее грустным, чем разозленным.
— Хорошо, мистер Мастерсон. Мы можем сказать вам то, что вы хотите знать, в обмен на жизнь девочки, но вам это все равно не поможет. Это не в нашей власти.
Мастерсон колебался лишь секунду.
— Я рискну. Других вариантов у меня нет.
Масуд вошел в комнату через дверь, скрытую небольшим ковром. Теперь он приподнял другой, за которым открывался намного более широкий проем, который сразу резко уходил вниз. Держа в одной руке газовый фонарь, Ралия показывала дорогу, Мастерсон следовал за ней, Масуд замыкал процессию, нацелив пистолет в спину Мастерсона.
Спуск оказался недолгим. Земляной пол туннеля был хорошо утоптан, по нему явно часто ходили. Шагов через сто он выровнялся и тянулся еще шагов пятьдесят, пока не уперся в сплошную стену. Мастерсон дотронулся до нее и понял, что это металл.
— Пожалуйста, будьте осторожны. Здесь есть острые края, — предупредил Масуд.
Вскоре Мастерсон увидел, что имел в виду лекарь. В одном месте стена была расколота, метал порвался по неровной линии. Ралия уже осторожно пробиралась сквозь трещину.
— Что это такое?
— Посланец Аллаха, который принес подарок людям Тувареша, — ответила Ралия.
Мастерсон заметил слабое свечение, когда протискивался в узкий проход с зазубренными краями, — свечение, которое, казалось, становилось сильнее с каждой секундой. Сначала он подумал, что у него просто глаза привыкают, но потом понял: значительные участки стен вокруг него начинают светиться, будто в ответ на слабое мерцание фонаря. Меньше чем через минуту все помещение заливал свет, и Ралия поставила газовый фонарь на пол.
Стены были металлические, на них разместилось множество приборов или дисплеев, ни один из которых, насколько мог судить Мастерсон, не работал. В разных местах были выведены причудливые знаки, ему показалось, что они не арабские.
— Это то самое? — он не знал, кого спрашивает, но ответил Масуд:
— Да, пришелец из иного мира.
— Чертова летающая тарелка!
Масуд невесело хмыкнул.
— Скорее, летающая сосиска, сказал бы я, хотя с уверенностью утверждать мы не можем. Большая часть передних отсеков пострадала при аварии и ушла под землю. Только задние части корабля остались в целости.
Внезапно Мастерсон ощутил огромное удовлетворение.
— И здесь вы кое-что нашли, кое-что, помогающее людям.
— Лучше вам посмотреть на Целителя самому. Пожалуйста, следуйте за Ралией.
Проход в следующий отсек искривился от удара, но в остальном не пострадал. Они шли, пока не попали в новое помещение. Когда-то здесь, наверное, был люк или дверь, теперь ничего не осталось. Они вошли в более просторное, почти круглое помещение, и Мастерсон увидел, что у противоположного конца шевелится нечто. Нечто живое.
Оно походило на гибрид паука и осьминога и достигало огромных размеров, его тело занимало треть внутренней стены. Вверху под потолком виднелось луковичное образование с темными пятнами, которые могли быть какими-то органами чувств. Из-под мантии тянулись студенистые отростки, закрывавшие значительную часть стены, а десятки невероятно тонких ножек или щупалец быстро двигались взад-вперед вдоль тела, выполняя загадочные манипуляции. Часть стены была разрушена, превратилась в широкую ухмылку; бугорчатые отростки, извиваясь, уходили в том направлении и, подобно корням, исчезали в утрамбованной земле.
— Что оно делает? — Мастерсон, будто загипнотизированный, следил за беспрестанными движениями.
— Целитель лечит себя. — Масуд отошел от него, но оружие по-прежнему было направлено на Мастерсона. — Перед вами самый ценный секрет нашего народа.
— Не понимаю.
— Целитель был единственным из уцелевших, а может быть, и вообще единственным пассажиром. Я даже не уверен, наделен ли он разумом в нашем, человеческом, понимании. Возможно, это корабельный врач или просто органическая машина, созданная для избавления от недугов. — Масуд пожал плечами. — Неважно. Многие поколения жителей Тувареша держали его присутствие в тайне. Из его тела мы получаем некоторую жидкость, Слезы Целителя, и используем ее в медицинских целях. Она помогает и при инфекционных заболеваниях, и при травмах.
Мастерсон кивнул.
— Я могу заплатить вам более чем достаточно. Могу заплатить столько, что хватит всей деревне.
Масуд потряс головой, и рука с пистолетом затряслась в такт.
— Если бы жители Тувареша внезапно разбогатели, начались бы вопросы. Понаехали бы люди, и в конце концов они могли бы раскрыть нашу тайну и забрать его. Если бы власти Рабата знали вот об этом, — он указал на пульсирующее тело инопланетянина, — как вы думаете, разрешили бы они нам держать это у себя? Это великий подарок Аллаха жителям Тувареша, и мы будем охранять и чтить его.
— Тогда мы вернемся к сделке: жизнь в обмен на жизнь. Моей и Алины.
Дыхание Ралии напоминало шипение, голос Масуда звучал очень грустно.
— Я уже сказал, мы не в силах помочь. Слезы могут на некоторое время продлить ваше существование, но рак они не излечат. Для этого вам понадобились бы Объятия.
Голос Масуда дрогнул, и Мастерсон понял, что тот раскаивается в своей излишней откровенности. Ведь он мог бы выменять жизнь девочки на Слезы.
— Доктор Масуд, я знаю: вы излечиваете болезнь Гластонбери.
— Вы можете приехать через шесть месяцев? — голос Масуда вдруг прозвучал устало.
— К тому времени меня уже не будет, и вы это знаете.
— Да, и я бессилен этому помешать.
Масуд подошел поближе к инопланетянину, Мастерсон последовал за лекарем, подавив волну отвращения, когда во всех подробностях увидел это существо. Доктор указал на углубление, выдолбленное в стене корабля. Пульсирующая, капающая плоть разрослась и, закрыв верхнюю треть углубления, приобрела другую фактуру, стала волокнистой, почти похожей на ткань.
— Что это? — спросил Мастерсон.
— Мы называем это Объятиями. Только самые безнадежные больные получают сей дар. На одну ночь их помещают в Объятия, их тела сливаются с Целителем, а к утру они снова становятся здоровыми.
— Значит все, что мне нужно, это пролежать здесь несколько часов — и рака не будет?
— Верно, но сейчас это невозможно. Как вы видите, всего лишь треть пространства обросла. Целитель должен восстановиться полностью, чтобы сотворить чудо, а вы пришли на шесть месяцев раньше срока. После каждого исцеления проходит больше года, прежде чем он бывает готов к следующему сеансу. Теперь вы видите, мистер Мастерсон, даже если бы я хотел помочь вам, я не в силах.
Повисло долгое молчание, которое прервала Ралия.
— Девочка, мистер Мастерсон. Давайте спасем девочку.
Рассеянным жестом он достал пульт управления из кармана и бросил ей.
— Вот. Теперь это не имеет значения. Я не чудовище, как вы думали. Бомбы нет. Естественно, я не собирался взрывать свое единственное средство передвижения.
Ралия, посмотрев на иностранца со смесью жалости и презрения, направилась к выходу. Масуд глянул ей вслед и опустил руку. Мастерсон не колебался ни секунды. Он выхватил свой второй пистолет и выстрелил Масуду в грудь. Следующий выстрел поразил Ралию в затылок. Она упала на пол и больше не двигалась.