Он с радостью заметил, как все ярче разгораются в их глазах пытливые искорки.
И тогда Мартин достал еще одну, такую же… Простую зеленую бумажку с надписью «one hundred dollars»…
Распугивая машины мигалкой, уазик кометой пронесся по ночному городу. Тормознул у ограждения Станции.
Мартин открыл дверцу.
— Не робей, парень. Мысленно мы с тобой, — напутствовал его сержант.
— Россия тебя не забудет! — кивнул прапорщик.
С объемистым пакетом в руке Мартин выбрался наружу. Сейчас вокруг Станции было пустынно. Никого, кроме скучающих пограничников и таможенников.
Мартин двинулся вперед быстрым шагом. У подножия лестницы оглянулся. Уазик был на месте. Сержант помахал рукой.
Он махнул в ответ.
Все-таки вышло! Их разум уже не спал, и хотя к двум первым бумажкам пришлось добавить еще две, Мартин об этом не жалел.
Слишком многое стояло на кону. Слишком важное… Да и ночевать в Кащенко не хотелось.
Поднимаясь по ступеням, он вспоминал минувший день. Теперь он знал. Череда событий не была случайной. Будто кто-то подсказывал ему…
Да, разум способен принимать такие удивительные формы. Но есть что-то общее…
Путана рядом с безарийцем… Милиционер, охаживающий дубинкой гуманоида.
Разве той путане были нужны лишь двести кляксов? Разве милиционер требовал лишь московской регистрации? Мартин вспомнил его взгляд, вспомнил пальцы, сжатые на рукояти дубинки… Будто в немой мольбе…
Есть общее для всех во Вселенной. И нет разницы — милиционер ты или путана.
Есть главное.
Главное — чтобы тебя понимали…
Мартин вошел внутрь Станции. И оказался в коридоре. Длинном, как взлетная полоса.
Ряды дверей — слева, справа…
Мартин не останавливался. И безошибочно нашел ту, единственную.
Он распахнул ее.
Дядя и ключник сидели за столом. Уже в обнимку. Тихими, нестройными голосами пели «Подмосковные вечера».
Бутыль практически опустела. Плавленых сырков и кильки тоже не осталось.
— Привет, Мартин, — хором сказали дядя и ключник. — Ты развеешь нашу грусть и одиночество?
В голове еще слегка шумело. И время не торопило, растягиваясь вязкими секундами.
Но Мартин не искал легких путей.
Он полез в пакет и выгрузил на стол четыре бутылки «Русского стандарта» — единственной водки, которую принимала больная дядина печень.
Так важно достичь взаимопонимания между расами. Так много для этого надо.
Мартин выложил из пакета шесть банок кильки в томате.
И Истина открылась ему…
После первой бутылки Мартин осознал, что он не частица, а волна.
После второй — вспомнил, что уже сотни раз рождался и умирал. И в прошлой жизни точно был дайвером Леонидом.
После третьей — слился с Высшим Разумом. И Высший Разум подсказал ему, что пора закругляться…
Каждый охотник знает — в любом путешествии есть точка возврата. И если ты хочешь опять увидеть свой дом — нельзя ее пропускать. Будь ты даже охотник за Истиной — остановись у черты.
На нетвердых ногах они выбрались на террасу Станции. Все втроем. Над Москвой разгоралась заря. Красная, как лицо дяди.
Ключник предложил покататься на летающей тарелке.
— Н-не надо, — махнул рукой дядя. — Нас отвезут…
И в экстазе швырнул с террасы пустую бутылку. Бутылка разбилась о капот милицейского уазика.
Сержант и прапорщик вылезли из машины.
Мартин улыбнулся — так важно, когда о тебе не забывают…
— Зах… зах-ходите почаще! — подмигнул ключник.
— Раньше, чем через пятнадцать суток, не жди, — трезво оценил шансы дядя.
Но Мартин не верил в неизбежность. Теперь не верил. Широкими гранитными ступенями он направился вниз.
«Двести? Или соткой обойдется?»
В городе Москва, основанном восемьсот семьдесят четыре года три месяца два дня шесть часов восемь минут пять секунд и шестнадцать неделимых единиц времени назад, стоял посреди Гагаринского переулка человек по имени Мартин. И два милиционера терпеливо ждали, пока он сделает свой выбор. □
ПОЧЕМ КАТАСТРОФА?
Здоровенный космический булыжник (бывший спутник Нептуна?) устремляется к Земле и разносит ее вдребезги. Была планета — и нет планеты. Страшно?
Нет, это не свершившийся факт, это лишь угроза. Да, движется к нам что-то большое и мрачное, но, может, все обойдется? Перенервничаем, конечно, но в итоге справимся с незваным гостем?
Казалось бы, сюжет не нов. Разные были варианты — планета, комета, заблудшая звезда, корабль Чужих (или своих, но из будущего). Во всех случаях изображалась массовая паника, разрушение всего и вся — политических систем, экономики, идеологий, моральных устоев…
Владимир Михайлов, однако, повернул тему иначе. В его варианте до таких вселенских потрясений не дошло, большинство населения так ни о чем и не узнало. А вот меньшинство… Политики, финансовые магнаты, спецслужбы, — этот муравейник разворотило основательно. И вовсе не потому, что сильные мира сего так уж испугались катастрофы. Нет, они вообще далеко не сразу осознали ее реальность. Зато мгновенно сообразили, как эту информацию можно использовать. Передел сфер влияния, биржевые спекуляции, срыв грядущего ядерного разоружения, подковерные интриги. Словом — деньги и власть. Их можно делать не только из воздуха, но и из космоса. Точнее — из космической угрозы.
Мэтр отечественной «твердой» НФ детально, обстоятельно описывает, как сообщение астронома-любителя перехватывается спецслужбами, как ставится информационная блокада. Но круги от брошенного в пруд камня все равно расходятся — даже если камень еще не долетел. О странном объекте узнают олигархи, преступные авторитеты, политики (что характерно, российский президент узнает в последнюю очередь). В том, чтобы информация не дошла до населения, заинтересованы все причастные к тайне. Политикам не нужны преждевременные потрясения, олигархам необходимо время, чтобы спокойно сбросить активы, а потом уже произвести обвал рынка ценных бумаг… Но никто из них пока еще не очень верит в угрозу планете — либо это ошибка, либо провокация. Другое дело — угроза собственной карьере или бизнесу: это уже реально, это мобилизует. И открывает перспективы… Словом, разворачивается тончайшая интрига в мировом масштабе.
Но тело-то приближается к Земле, и постепенно до «хозяев планеты» доходит, что все гораздо серьезнее, чем думалось. Надо как-то спасаться. Это, конечно, усложняет интригу, по ходу дела игроки меняют стратегию, да и правила игры меняются. Приходится действовать сообща — поместив, конечно, камень за пазуху и козырь в рукав.
Собственно, самое главное в романе — демонстрация механизмов современной власти, как официальной, так и теневой. Действие, правда, отнесено в недалекое будущее, но суть от этого не меняется. Подход автора вполне понятен — запустим жука в муравейник и, наблюдая суету муравьев, сделаем выводы об их жизни.
Это несомненный плюс романа, но это же и минус. Подавляющее большинство героев, мягко говоря, несимпатичны. Продажные политики, циничные магнаты, самоуверенные вояки… Даже «положительный» журналист Минич, который вроде бы стремится прорвать информационную блокаду, не вызывает никаких положительных чувств. Скучный человек. То же самое — целительница-астролог Джина… Увы, сопереживать некому. А без сопереживания читателю как-то неуютно. Не с кем себя отождествить, некого пожалеть, некем восхититься… Но читательское внимание надо ведь чем-то держать, и одной лишь интриги для этого недостаточно. Тем более что авторская манера — обстоятельная, несколько тяжеловесная, отстраненная — не всякому по зубам.
Космическая линия проработана скрупулезно, в лучших традициях классической фантастики. Астрономическое объяснение этой летящей к нам угрозе дается самое убедительное. Но версия происходящего выстраивается не сразу — и потому кроме интриги социальной в романе есть и интрига научная.