На противоположной стене висел плакат с изображением Бостона на фоне неба. И пока Хэммонд смотрел на очертания небоскребов и плывущие облака, на него снизошло вдохновение. А вместе с вдохновением пришел и ответ.
Он подошел к схеме станций метро. На следующей остановке он выйдет и поедет в обратном направлении, до конечной станции.
Хэммонд сунул рукопись обратно в конверт, подождал, пока остановится поезд, и ступил на платформу. Направляясь к турникетам, он прошел мимо киоска с газетами и сладостями. Телевизор на полке передавал городские новости. Очередной папарацци вел репортаж с места преступления. За его плечом виднелся дом с разбитыми окнами. Весь участок был отгорожен лентой. Во дворе суетились полицейские. Хэммонд едва не прошел мимо, но очередная фраза репортера приковала его к месту.
— …отказался комментировать, — сказал репортер в камеру, — но все указывает на то, что жертва, безработный инженер Леонард Рот, имел врожденный порок, так называемый «Situs inversus», весьма редкий медицинский синдром, который…
Хэммонд уставился на экран, и хотя не узнал дома, разгром показался весьма характерным. Что-то подобное произошло и с его жилищем.
Изображение сместилось к входной двери, в которую как раз входили детектив-азиат и высокая бледная женщина.
Еще одна жертва с «Situs inversus»…
Хэммонд отвернулся от телевизора. Его замутило.
Поколебавшись, он подошел к ближайшему телефону-автомату и схватил трубку.
Лайм вошла в ванную Леонарда Рота и включила свет. В комнате беспорядок, штора сорвана, зеркало шкафчика разбито.
Они с Хуангом узнали о последнем убийстве не больше часа назад. На этот раз нападение случилось днем, в Сомервилле, на глазах у всей округи: сосед видел, как осколки оконного стекла сыпались на мостовую, и вызвал полицию. Полицейские нашли труп Рота на диване в гостиной. Глубокая рана рассекла грудь. Медэксперт обнаружил, что сердце Рота расположено справа, и полицейские пришли к очевидному заключению.
— Это не прекратится, — заметил Хуанг, входя вслед за Лайм. — Наш убийца наглеет, становится все увереннее.
— Зато у Хэммонда, кажется, есть алиби, — сообщила Лайм, открывая аптечный шкафчик. — Он никак не мог вовремя успеть с «Южного» в Сомервилл, чтобы прикончить Рота.
— В любом случае, такой погром не под силу одному человеку. Тут действовала банда — три соучастника, не меньше.
— Ты прав, Хэммонду это не под силу, тем более, что он астматик.
Лайм помолчала, пробегая глазами названия лекарств.
— Как и Леонард Рот, — добавила она. — Смотри.
Она показала на выстроившиеся в ряд ингаляторы, похожие на игрушечные пистолетики, и пузырек с теофиллином. То же самое лекарство, которое Лайм нашла в доме Хэммонда.
— Это важно? — спросил Хуанг.
— Не знаю… Мы ведь ищем связи, верно? Если жертвы пользовались одним лекарством, это должно что-то означать.
— Я проверил медицинскую карту Хэммонда, когда впервые всплыл этот самый «Situs inversus», но не нашел ничего насчет астмы или болезни легких. Вряд ли; астматик способен так резво улепетывать от копов на «Южном». Но если ты хочешь проверить, какие лекарства принимали остальные жертвы, мы закажем анализы крови.
— Может, это и совпадение, — возразила Лайм, опуская флакон в пластиковый пакет. — Но возможно, кто-то находит жертвы, просматривая реестры приобретенных лекарств.
— С какой целью?
В этот момент в дверях появился полицейский с сотовым:
— Это оператор 9-11. Говорит, что Хэммонд на линии.
— Где? — вскинулся Хуанг.
— Звонит из автомата на станции метро «Парк-стрит». Туда уже направлены охранники.
Хуанг нажал кнопку громкоговорящей связи, чтобы Лайм могла слышать разговор. Секунду спустя в трубке раздался мужской голос.
— Я не убивал дежурного по станции.
— Это Джералд Хэммонд? — уточнил Хуанг.
— Я не убивал его, — продолжал голос, — но знаю, в чем причина. Не ищите обычного убийцу. Вам придется меня выслушать.
— Я слушаю.
— Меня что-то преследует. Именно ЧТО-ТО. Звоню, чтобы сказать: я единственный, кто может это остановить. Если полиция попытается вмешаться, будут новые трупы.
— Хэммонд, мы можем вас защитить.
— Только не от этого. Не от того кошмара, с которым я столкнулся…
— Все это как-то связано с вашим переводом? — неожиданно спросила Лайм. — С «Зазеркальем»?
Молчание. Хуанг свирепо уставился на Лайм и уже раскрыл рот, когда Хэммонд вдруг ответил:
— Что вы об этом знаете?
— А вы? — спросила Лайм.
Очередная долгая пауза.
— Каббалисты шли по верному пути, — выговорил Хэммонд. — Не знаю, как это произошло. И не хотел этого. Но прошлой ночью какие-то линии пересеклись. Может, дело в переводе, может, в чем-то большем. Но мои давние подозрения подтвердились самым неожиданным образом… Зеркальный мир существует!
— Минуту, — попросил Хуанг. — Хэммонд!
Молчание и слабый шум поезда в трубке. Прошла еще минута. Они услышали звук шагов, звяканье трубки.
— Служба охраны бостонского метро, — сказал незнакомый голос.
— С кем я говорю?
— Детектив Натан Хуанг. Где Хэммонд?
— Здесь никого нет. Трубка снята с рычага.
— Черт знает что! — выругался Хуанг, — протягивая телефон полицейскому и поворачиваясь к Лайм. — Он ускользнул.
Лайм рассеянно поморщилась.
— Зеркальный мир, — протянула она.
Хуанг так и лопался от злости.
— Зачем ты встряла в разговор? Хэммонд либо действительно спятил, либо прикидывается невменяемым. С твоей помощью, разумеется.
— Вероятно, он действительно немного не в себе, — кивнула Лайм.
— Нам надо сообразить, где его искать.
— Ты усматриваешь в его словах какой-то смысл?
— Во всяком случае, теперь нам есть, с чем работать. Хэммонд перевел «Алису в Зазеркалье» на иврит, верно? А евреи, в отличие от нас, пишут справа налево. Это зеркальный язык.
Хуанг как-то странно посмотрел на нее.
— Положим.
— И это язык с богатыми традициями, если учесть могущество печатного слова. Древние каббалисты верили, что буквы иврита — орудия, которыми пользовался Господь, создавая Вселенную. И если соединить эти буквы определенным образом, можно многое получить.
— И ты этому веришь?
— Неважно, во что верю я. Просто пытаюсь сообразить, во что верит Хэммонд. Ты взял меня как аналитика, вот я и занимаюсь своим делом… Ты видел переведенные им книги. Исследование каббалы, мистического еврейского учения. Хэммонд с головой ушел в него и, может, постепенно уверовал.
— Во что?
— Легенда гласит: каббалисты с помощью букв иврита вызывали духов и ангелов. Возможно, Хэммонд считает, что и его перевод имеет такую же силу. Он случайно наткнулся на определенное сочетание символов, и в этот момент был уничтожен его дом. Хэммонд бежит, добирается до метро, но что-то снова настигает его; ему опять приходится спасаться — в полном убеждении, что тварь из Зазеркалья пытается с ним покончить.
— То есть он псих!
— Может быть.
— Но какое отношение это имеет к нам?
— Помнишь, что сказал Хэммонд охраннику? «Отпустите меня. Я должен сам положить этому конец». Ему недолго осталось бегать. Он ищет собственных демонов. Охотится за ними. Но как можно охотиться за созданиями зеркального мира?
— Понятия не имею, — беспомощно поднял руки Хуанг. — Найти по-настоящему большое зеркало?
— Верно, — выпалила Лайм и застыла.
«Парк-стрит»… Всего несколько остановок от площади Копли.
Недостающий кусочек головоломки встал на место, и очевидность решения потрясла аналитика.
— Я знаю, куда направляется Хэммонд!
— Знаешь?
— Ты был совершенно прав, — бросила на ходу Лайм, устремившись к лестнице. — Для охоты на существо из зеркального мира следует прежде всего отыскать зеркало. Самое большое зеркало во всей Новой Англии. А после — ждать, когда охотник придет. Только тогда Можно затолкать его обратно, в чертово Зазеркалье.