— Гм… в порядке, полагаю.
Это что-то новенькое. Гривз не любитель болтать о пустяках и никогда не позволяет собеседнику выбрать тему. В обществе Гривза ты говоришь о том, что интересно Гривзу. Точка.
— Сегодня утром тебя не было в церкви.
— Я проспал.
— Похоже, в последнее время это случается все чаще.
— Правда? Мне так не кажется. В этом семестре я головы не поднимаю. Вы. же знаете, я сдал последние экзамены и разослал необходимые бумаги, чтобы в январе пойти в магистратуру.
— Да, конечно.
Опасный знак. Гривз всегда говорит «конечно», когда собирается возразить. Откуда ждать атаки на этот раз?
— Ты, конечно, знаешь, что здесь, в Святом Иуде, мы весьма серьезно относимся к посещению церковных служб.
— Да, сэр. Думаю, все уже как нельзя лучше осведомлены о вашей новой политике.
Гривз нахмурился.
— Политика здесь присутствует исключительно по необходимости, чтобы помочь возрождению духа. Истинной общиной становится только та, которая воистину разделяет общие ценности.
Вещая, Гривз всегда впадал в высокий стиль, грешивший повторами и витиеватостью выражений.
— Да, сэр.
Единственный по-настоящему безопасный ответ.
Гривз поднял с бокового столика первый лист.
Залп номер один. Товсь!
— Заметив сегодня утром твое отсутствие в церкви, я послал за тобой Макалистера.
Эту жабу? Какого черта?!
— Э… вы очень внимательны, сэр, но вряд ли это было так уж необходимо. Я ведь просто проспал.
— Макалистер утверждает, что твое радио работало на полную громкость. Даже из-за двери все было слышно.
Гривз помедлил, словно решил сначала прочитать документ.
— Он клянется, будто стучал, что было сил, но не смог тебя разбудить.
Гривз положил бумагу и поглядел на Лаки поверх очков для чтения.
Мостит бумажную дорожку. Но для чего?
— Похоже, я здорово устал, — объяснил Лаки с легкой улыбкой, решив, что ректор напрашивается на ответный залп. — Вы всегда требуете, чтобы мы хорошенько высыпались, и, не сумев оторвать голову от подушки, я понял, что надо бы получше отдохнуть сегодня утром. — И чтобы окончательно добить врага, добавил: — Насколько я знаю, ваша политика допускает определенное количество пропусков утренней службы, и, кажется, у меня еще остался один. Если, конечно, мои подсчеты верны.
Гривз аккуратно положил бумагу в правый верхний угол стола, хлопотливо подровнял стопку. И поднял с бокового столика еще один листок.
Залп номер два. Товсь!
— Да… конечно. И в самом деле, один пропуск у тебя еще есть.
Он сделал вид, что внимательно изучает отчет о посещаемости.
— Хотя мы не слишком жалуем студентов, которые работают по минимуму.
Для пущего эффекта два последних слова были произнесены с соответствующей долей презрительной жалости.
— Вы довольно часто высказываетесь подобным образом в связи с низкой академической успеваемостью, сэр, и я вполне с вами согласен. Но мои оценки, надеюсь, показывают, что я всегда делаю больше… минимума.
Ужасно трудно не передразнить его. И Лаки не смог воспротивиться соблазну сделать многозначительную паузу в конце фразы.
В кабинете повисло молчание. Его нарушил голос ректора:
— Итак, у тебя остался один законный пропуск, но ты уведомил меня, что намерен проигнорировать две церковных службы в январе. Как ты собираешься это уладить?
Снова каменный взгляд поверх очков для чтения.
— Простите, сэр, но я думал, что мы уже обо всем договорились. Колледж всегда освобождал старших студентов от дополнительных нагрузок, давая им время на собеседования в магистратурах при условии, что это не помешает выпускным экзаменам. Вы уже два месяца знаете о моей предстоящей поездке на Итаку.
Гривз так же аккуратно положил второй листок поверх первого и возился еще дольше, выравнивая всю стопку. Лаки давно подозревал, что у ректора садистские наклонности. В подтверждение этих наблюдений Гривз взял следующий листок, поднес к глазам и принялся изучать.
— Да, конечно. В прошлом мы так и поступали.
Легкое ударение на «прошлом».
— Но, боюсь, теперь наша политика несколько изменилась.
На этот раз Гривз вручил листок Лаки, очевидно, требуя немедленного прочтения. Это, разумеется, была выдержка из последнего свода правил для студентов, касающаяся обязательного посещения церкви.
Залп номер три. Товсь!
— Как видишь, в списке просто перечислены службы и минимальное количество посещений каждой из них.
Ректор снова принял облик Поборника Строгой Дисциплины.
— Тебе следует тщательнее планировать свой распорядок дня, Лаки.
Он определенно наслаждается произведенным эффектом.
Студент наскоро пробежал глазами правила в поисках выхода.
— Раньше я, как известно, делал для тебя исключения, Лаки.
Гривз любил повторять его имя, словно накликая на Лаки невезение. Навлекая неудачу.
— Как твой опекун, я иногда разрываюсь между желанием действовать в твоих интересах и при этом не забывать о благе колледжа.
Гривз помолчал, словно давая Лаки возможность поблагодарить благодетеля.
Молчание.
— В конце концов, правила… э… есть правила, — заикаясь, докончил он.
— Да, сэр.
И только.
Лаки нашел выход, но пока не собирался его обнародовать. Пусть Гривз выложит карты на стол. Может, тогда станет ясно, к чему он клонит. А пока пусть считает, что загнал свою жертву в угол.
Гривз выразительно пожал плечами и поднял следующий листок бумаги.
Залп номер четыре. Товсь!
— Если ты все же не будешь настаивать на этой… э… необдуманной поездке на Итаку, еще не все потеряно.
И снова нос в бумагу. Делает вид, что читает.
— Профессор Фрейзер любезно составил программу аспирантского курса, которую, по его мнению, ты найдешь достаточно перспективной.
Он поднял глаза. Лаки терпеливо выжидал.
— Как я уже упоминал раньше, мы уверены, что ты сможешь получить степень магистра в рамках университетской системы штата. Тебе есть над чем поразмыслить.
Гривз протянул было программу занятий, но, увидев в руках Лаки прежний листок, немедленно передумал. Лаки искренно забавлялся происходящим. Его совершенно не интересовало, что там наизобретал Фрейзер по его поводу.
— Собственно говоря, сэр, об этом я не имею ни малейшего понятия. Вы постоянно намекаете мне, что трастовый фонд моего отца почти истощен, но я все еще не знаю деталей. Во всяком случае, недостаточно хорошо, чтобы строить какие-то расчеты.
Гривз что-то невнятно проворчал, явно стараясь перехватить инициативу.
Лаки поспешил направить беседу в более безопасное русло.
— Но, как я уже объяснял несколько раз, пришла пора покинуть эти места. Я уже одолел дошкольное обучение, школу, колледж. Жил здесь с детского сада. Более того, прошел все математические и физические программы, которые мог предложить колледж. При всем уважении к профессору Фрейзеру мне необходимо расширять горизонты. Что же касается денег, я решил, что смогу сам оплатить свое обучение в магистратуре. Руководство Корнелла заверило меня: я вполне подготовлен к должности ассистента и имею право на бесплатное проживание, если, разумеется, результаты собеседования их удовлетворят. Каково бы ни было состояние моих финансов, я сумею обойтись.
Гривз, помрачнев, уселся за стол и надолго замолчал. Наконец снова взял со стола отчет о пропущенных Лаки церковных службах и водворил на место программу занятий. И даже не попытался выровнять новую стопку.
Вот это да! Похоже, Лаки действительно ухитрился вывести старика из равновесия!
— Значит, ты извещаешь меня о том, что не намерен выполнить норму посещений церкви в этом семестре?! И готов нести ответственность за последствия, которые, несомненно, скажутся на твоей университетской карьере?
— Собственно, сэр, я ничего подобного не говорил. И даже не намекал. Вопрос о посещении церкви не имеет ничего общего с моим намерением поступать в Корнелл после окончания колледжа в июне этого года.