Он попытался не думать о Лаки.
— Скромность полезна для души. Постарайся к этому привыкнуть.
Улыбка не дрогнула, но словно немного ужесточилась.
«Ладно, я этого ожидал».
— Мне просто хочется, чтобы ты знала: мы расстаемся не из-за Элуин. И сказал тебе чистую правду: не думаю, что стану хорошим мужем и для нее!
— Ну так стань хорошим.
Теперь раздражение ощущалось еще отчетливее. Люк изумленно уставился на девушку. Керив взяла его руку, чтобы смягчить удар.
— Люк, ты чудесный парень. Но не всегда будешь оставаться центром Вселенной.
Для пущей убедительности она встряхнула его руку.
— Элуин любит тебя, Люк, всегда любила. Похоже, это знают все, кроме тебя. И теперь она нуждается в тебе или, по крайней мере, в том человеке, которым ты можешь стать.
Люк кивнул. Снова кивнул. Ему пора повзрослеть. И больше тут сказать нечего.
Керив подошла к нему и обняла, сначала нежно, потом почти свирепо. Он ответил тем же. Она прижалась к нему щекой. Мокрой щекой.
— Ты, конечно, уже решил идти к отцу, но дай мне поговорить с ним первой.
Щекой она ощутила его кивок.
Снег хлестал в окна: очевидно, ветер усиливался. Может, стоит поискать Элуин?
Достаточно ли тепло она одета?
Из раздумья его вывел голос Кериса:
— Заходи, сынок.
Несмотря на уже поседевшие виски, он все еще полон энергии.
Керис похлопал по стулу, стоявшему рядом с конторкой, на кото-, рой уже ожидали небольшая стопка счетных книг и заполненный цифрами листок бумаги.
— Простите за Керив, сэр, — пробормотал он, садясь.
— Не стоит волноваться, — отмахнулся Керис. — Поверь, она скоро утешится.
И, подавшись вперед, заговорщически подмигнул:
— Между нами говоря, я насчитал не меньше троих, которые ждут не дождутся, пока ты уберешься с их дороги. Ей понравится стать королевой бала, хоть и ненадолго. К сожалению, я примерно знаю, кто станет моим будущим зятем. Редкостный зануда, хуже чирья в заднице, но Керив скоро сделает из него человека, не сомневайся.
Люк и не думал сомневаться. Керису можно доверять. Он прекрасный знаток человеческой натуры. Не говоря уже о том, что еще и любящий отец. На душе стало полегче.
— Ты пришел вовремя. Твоя мать просила меня поговорить с тобой в двадцать первый день твоего рождения, который, как я припоминаю, будет завтра.
Керис принялся перечислять имущество, которое сохранял для Люка все эти годы. Прежде всего деньги. Мать оставила изрядную сумму, несмотря на низкие доходы Целителей. Все записано в самой маленькой счетной книге. Его ученическое жалованье, тщательно подытоженное в другой книге, положено в банк. Чуть большее жалованье, которое он стал получать с восемнадцати лет, скрупулезно занесено в ту же самую книгу. Доля прибыли от новых изделий, предложенных Люком, также старательно отражена в третьей книге. С каждой новой строчкой Люк ощущал, как растет его состояние. Общий итог ошеломлял. Бережливый человек мог прожить на такие деньги десяток лет, не ударив пальцем о палец.
— Сэр, вы ничего мне не должны. В конце концов, я был всего лишь подмастерьем.
— И чертовски хорошим, я бы сказал, — благожелательно улыбнулся Керис.
— Но вы взяли меня к себе и воспитывали как собственного сына. И я наверняка должен вам что-то за еду, одежду и кров.
— Ты делал свою долю работы, и нужно заметить, немалую. Ты был хорошим мальчиком и прекрасным компаньоном. Вполне достаточная плата.
Снова благожелательная улыбка. Керис, очевидно, был очень доволен собой.
Люк поколебался. Но мысль об очередной нотации Элуин перевесила.
— Я искренне ценю ваше великодушие, сэр. Трудно высказать, как я вам благодарен. Знаю, вы ожидаете, что я стану вашим партнером. И поэтому на душе моей тяжело. Но я должен сказать правду.
Керис ответил ободряющим взглядом.
— Сэр, я чувствую, что нуждаюсь в чем-то вроде отпуска, перед тем как приняться за дело. Я хочу путешествовать. Очень хочу. Не знаю зачем. Может, для того, чтобы немного повзрослеть. Не могу представить никого другого, с кем хотел бы работать все последующие годы, но просто не готов начать прямо сейчас.
— У-у-ф! — с преувеличенной досадой выдохнул Керис. — И это все? Я уж боялся, что ты собираешься податься в конкуренты и открыть магазин на другой стороне улицы!
Похоже, он и в самом деле почувствовал облегчение!
— Впрочем, даже если и так, вряд ли я имею право тебя осуждать. Ты бы в два счета заткнул меня за пояс. — И, хлопнув Люка по плечу, добавил: — Хочешь погулять? Можешь начинать прямо с завтрашнего дня. Ты и раньше в свой день рождения уходил в горы. Черт, да иди прямо сейчас. Товара у нас хоть отбавляй, к тому же я и сам подумывал закрыть мастерскую на праздники зимнего равноденствия.
Очередная приветливая улыбка.
— Если будешь готов вернуться к работе — в следующем месяце, в будущем году, когда угодно, — мы будем здесь на месте ждать тебя.
Люк взял руку старика в свои.
— Спасибо, сэр, — пробормотал он, борясь со слезами.
Керис что-то пробурчал, сделав вид, будто выравнивает стопку книг, и резко сменил тему:
— Керив сказала, что теперь вы с Элуин вместе. Давно пора, черт побери, если хочешь знать. Повезло тебе! Впрочем, ты всегда был везунчиком.
— Вы так великодушны, сэр, и не держите на меня зла…
Керис мгновенно стал серьезным.
— Сынок, давай посмотрим на вещи с другой точки зрения. Я вижу, сколь упорно ты стараешься стать взрослым. Сегодня ты вел себя по отношению к Керив и ко мне как порядочный человек. Ты всерьез заботишься о своем будущем. Но настала пора подумать и о той общине, которая заботилась о тебе всю твою жизнь. Пора взять на себя свою долю обязанностей.
Задумчиво:
— Время от времени в наших местах появляется женщина с воистину широкой душой. Такой была твоя мать, Джиллиан. Такова и Элуин. И неудивительно, что обеих тянуло к Целительству. — Он грустно взглянул на Люка. — Это занятие отнимает очень много сил и крайне важно для общины. Люди платят Целителю, они безмерно благодарны ему за помощь, но часто этого не хватает для поддержания редкого дара. Целитель сгорает молодым, если рядом с ним нет надежного умного друга.
Люк вспомнил сверкающие серо-зеленые глаза, затуманенные преждевременной печалью.
— Нравится тебе или нет, но ты — лучший спутник Элуин. Ты хороший человек, но этого недостаточно. Союз с Элуин потребует от тебя громадного напряжения сил, большой душевной работы. Только не робей.
Керис сжал его руку и улыбнулся.
— Путешествуй, сколько хочешь, броди по разным местам, смотри на мир. И береги себя, чтобы оказаться достаточно сильным для тех, кому надо подставить плечо. А потом тащи свою задницу обратно и женись на своей избраннице. Клянусь, что после этого твоей удачливости хватит на всю вашу совместную жизнь.
Грустные размышления Люка оборвал порыв ледяного ветра, принесший с собой снежный вихрь. На улице похолодало еще больше.
Элуин с усилием захлопнула дверь, стряхнула снег и принялась разматывать шарф и расстегивать плащ. Люк подскочил, чтобы помочь, и, обняв ее, прижал к себе. Элуин дрожала в ознобе.
— Ах, как хорошо. Может, стоит время от времени выходить из дома, а потом возвращаться.
Она почти жадно поцеловала его. Он сжал ее подбородок, провел по щеке пальцем.
— Как там Кандра?
— Не слишком хорошо, но пока держится.
Она сунула замерзшие руки ему под рубашку и лукаво усмехнулась, когда он подпрыгнул.
— Малыш еще не родился, а уже озорничает, — объявила она, но тут же встревоженно нахмурилась. — Если ребенок не появится на свет сам, мне придется вмешаться, а это довольно опасно.
Ее ладони постепенно согревались у него на груди. Их взгляды встретились.
— А что случилось с Лаки?
— Боюсь, тоже ничего хорошего.
Озноб у нее прекратился, но она все еще ежилась от холода. Он толкнул Элуин на постель, снял туфли, сначала с нее, потом свои, и прижался к ней всем телом. Она не протестовала.