Вернувшись в люк, она пристегнула пояс вертикального взлета и надела прилипающие ботинки. Через открытую дверь она вылетела в плотную ядовитую атмосферу Орки. Блестящие обломки «Ирхарт» усеивали темное волнующееся море. Приземлившись на гладкий полузатопленный грузовой трап, она приказала ботинкам прилипнуть, потом осторожно двинулась в сторону входного люка и проникла внутрь. Вновь очутившись в привычной атмосфере, она сняла скафандр. Грузовой отсек, который был спроектирован так, чтобы плавать правым бортом вверх, казался почти целым: свет горел, воздух циркулировал, оборудования хватило бы на обустройство небольшой колонии, — жаль, что Рейчел не могла все это прихватить с собой. Она забралась в тесную кабину лихтера класса «поверхность-орбита», заказав проверку всех систем. В ответ автопилот сообщил: ВСЕ СИСТЕМЫ РАБОТАЮТ НОРМАЛЬНО.
Хорошо. Пристегнув ремни аварийной посадки, она приказала провести поиск источников электронного излучения или каких-либо необычных объектов на ближайшей орбите.
НИКАКИХ ИСТОЧНИКОВ ИЗЛУЧЕНИЯ. НИКАКИХ ОБЪЕКТОВ.
Ничего, кроме обычных лун и луночек. Стремительно опускалась ночь, ведь Орка вращалась быстро — один оборот за девять часов. Если предположить, что нападение было совершено со стороны солнца — темнота, когда сама Орка скроет ее от внутренней системы, это лучшее время для взлета. Рейчел дала указание автопилоту перейти в тактический режим и совершила набег на грузовой отсек, арсенал и продуктовый склад, загрузив в лихтер двухгодичный аварийный запас пищи и ракеты «Хеллхаунд» и «Озирис» — так, на всякий случай.
— Отличная работа, — похвалила она лихтер и подумала: «Жаль, что ты не в состоянии вывезти меня из этой системы».
Рейчел предстоит сменить этот гостеприимный послушный упаковочный ящик на корабль для дальних космических полетов. А это значит, что придется выяснять, в каком состоянии сейчас «Терешкова», да еще так, чтобы ее саму при этом не убили. Пока Тигрис Эридана А садился за невидимый горизонт, Рейчел разгерметизировала грузовой люк и велела автопилоту доставить ее на Иону, ближайшую ледяную луну Орки.
Вероятно, Иона была самым одиноким местом во Вселенной — изрытый ямами ледяной шар около тысячи миль в поперечнике. Безвоздушный, замерзший, никому не нужный шар идеально подходил для ее целей. Она посадила лихтер в глубокой ледяной расщелине со стороны Орки, где ее никак нельзя было увидеть от солнца. Здесь Ор-ка загораживала полнеба — огромный иссиня-черный шар, навсегда отпечатавшийся на короткой линии горизонта. Облачившись в скафандр, Рейчел перебралась к ледяной вершине на границе света и тени. Этот огромный айсберг застыл в гигантском замерзшем потоке, который перестал течь миллиарды лет назад. Она приземлилась и стала наблюдать за восходом Тигриса Эридана А над темными облачными вершинами Орки.
Тени становились короче, а граница света и тени приближалась к девушке по изрытому кратерами ледяному полю. Потом вдруг из-за темного силуэта планеты показалось маленькое желтое солнце системы. В макроскоп она заметила сверкающий белый шар на дальней стороне Тигриса А — это Иштар, окутанная дымкой богиня любви и войны. Рядом висела маленькая коричневатая луна Энкиду. По эллиптической орбите вокруг них вращалась сверкающая серебристая полоска. Есть! Рейчел усилила увеличение — это был корабль, с виду заброшенный, но нетронутый. Должно быть, «Терешкова».
Но как до нее добраться? Она приказала автопилоту вернуться в тактический режим и высказать свои предложения. В ответ раздалось: ПРОВЕРИТЬ ЗАЩИТУ С СОЛНЕЧНОЙ СТОРОНЫ. Рейчел согласилась, и одна из ракет «Хеллхаунд» с большим ускорением стартовала в сторону «Терешковой». В ожидании результата девушка легла и тут же погрузилась в глубокий сон — уже подходила к концу утренняя вахта того самого дня, который начался с ночного ада.
Через несколько часов автопилот разбудил ее, и она надвинула на глаза макроскоп. Из-за маленькой коричневатой луны появились ракеты — целых две. Ее «Хеллхаунд» выпустил холостые снаряды по десятку различных траекторий. От Энкиду отделились еще четыре ракеты. Это было похоже на стандартную запрограммированную реакцию. Рейчел наблюдала, как ракеты наносили удары. Одна попала в «Хеллхаунд», остальные атаковали «пустышки», уцелевшие же холостые снаряды полетели дальше в сторону солнца. Она запросила анализ, и автопилот отозвался: ПРОСТАЯ АВТОМАТИЧЕСКАЯ ОБОРОНА. ПОДАВИТЬ ПРИ ПОМОЩИ МНОЖЕСТВА РАКЕТ.
Уловив презрение в немногословном ответе машины, она приказала автопилоту: «Давай, наделай побольше пакостей». Стартовали три «Хеллхаунда» и «Озирис», а сама Рейчел вновь прилегла еще немного поспать. Теперь шла уже дневная вахта, и хотя она приняла таблетку, заменяющую полноценную еду, заснуть девушка так и не смогла. На нее нахлынули воспоминания, навалилось чувство страха и одиночества. В шлеме Рейчел были таблетки, которые бы с легкостью погрузили ее в забытье, но девушка хотела свести к минимуму зависимость от медикаментов и вместо этого потягивала воду с глюкозой и рассматривала ледяную пустыню.
Время от времени она надевала макроскоп, проверяя, как там ракеты. Наконец они появились, целых четыре. Рейчел будто завороженная смотрела, как рассеиваются ракеты, пытаясь поразить десятки «пустышек». Ракета «Озирис» класса «орбита-поверхность» осталась совершенно незамеченной и нанесла удар в расчетное место запуска вражеских ракет; ее боеголовка из антивещества проделала внушительную дыру в Энкиду.
Сердце девушки возрадовалось. Это за «Ирхарт»! За Нину, Джоэла, Али. И всех остальных. Рейчел ощутила примитивное удовлетворение, наблюдая, как от взрыва ракеты поднялось облако пыли. Месть приятна, особенно месть безликому врагу на расстоянии миллиардов миль.
Торжество длилось недолго. Рейчел одолела какую-то смертоносную систему с микропроцессором вместо мозгов, созданную ради того, чтобы заставать врасплох невинные жертвы, но не рассчитанную на длительную оборону. И пока она остается пленницей данной заброшенной звездной системы, это даже победой назвать трудно. Она стартовала в грузовом лихтере в сторону солнца, выпуская вперед ракеты — так, на всякий случай. Высокоскоростные ракеты достигали внутренней области системы через несколько часов, но лихтеру, чтобы преодолеть это расстояние, требовались дни. Время тянулось медленно. Воительница стала обустраиваться в грузовом отсеке среди оставшихся «Хеллхаундов» — примитивное существование, без виртуальной реальности, которая бы скрыла переборки, без виртуальных развлечений, без контактов с людьми. Ничего, кроме консервированной еды и гнетущего чувства утраты. Раньше девушку окружали семья, экипаж корабля — родилась она на борту, там же росла и воспитывалась. Поскольку ее родители были межзвездными исследователями, ей пришлось избрать тот же путь, вот только она никогда не собиралась работать в одиночку.
На мониторе росло изображение Тигриса А, но никаких новых ракет в обозримом пространстве не появлялось — обнадеживающий знак. То, что поразило «Ирхарт» и обездвижило «Терешкову», исчезло. Узнает ли она когда-нибудь, что это было? Может быть, но главной заботой Рейчел оставалась «Терешкова». Уцелел ли кто-нибудь на поврежденном корабле и сможет ли судно доставить ее домой? А с выяснением вопроса, кому не удалось убить Рейчел, можно и повременить.
Но скоро стало ясно, что покинутый корабль на эксцентрической орбите — не «Терешкова». Рейчел, онемев, вглядывалась в увеличенное изображение, узнавая очертания видавшего виды древнего военного корвета, в котором зияла дыра от прямого попадания. Вокруг выпотрошенного и разломанного корпуса вращалось облако льда и обломков. А еще мертвые тела, которые плавали на фоне моря звезд. Никаких признаков ни «Терешковой», ни остатков экспедиции Рейчел.
В подавленном настроении она выровняла орбиты с брошенным кораблем, облачилась в скафандр и отправилась посмотреть, нет ли чего полезного. Немного. Развалину давно пора было списать, уцелевшие узлы оказались слишком древними, чтобы на них стоило тратить время. На передней части корпуса виднелась надпись «Драко», что соответствовало изображению дракона на комбинезонах экипажа. Рейчел надеялась, что сможет снять межзвездный двигатель с боевого корабля и каким-то образом присоединить его к грузовому лихтеру, но ракета угодила точно в двигательный отсек. Единственной частью корвета, оставшейся в целости и сохранности, была капсула глубокой заморозки, вращавшаяся среди тел.