Роли поменялись. Вымерший соцреализм закономерно примкнул к ископаемым трилобитам, да и вообще мэйнстрим изрядно стушевался, а фантастика в магазинах и на лотках занимает иной раз до трети торговых площадей. И вот тут-то проницательный читатель начал подозревать: то, что ему предлагают, может оказаться вполне занимательным чтивом, и даже с неплохим литературным качеством (а иногда и просто замечательным!), но насчет полезности для самообразования — извините. Ляп на ляпе и незнание предмета.
Ладно еще, если бы фантасты нарушали в своих произведениях элементарные физические принципы. Вспоминаем незабвенного И.И.Варшавского: «Совершенно обязательным является опровержение Первого и Второго начал термодинамики (о существовании Третьего начала автор может и не знать)». И то правда: скучно и грустно годами плестись от звезды к звезде хоть на анамезоне, хоть на ка-гамма-плазмоине. Давно пройденный этап. Давайте-ка лучше пробуравим космос множеством нуль-каналов, выйдем в над-, под- или гиперпространство, домчимся втихую куда следует да ка-ак жахнем гаубичными аннигиляторами по жукоглазому супостату! Энергия, время, пространство — не проблема. Достанем в нужном количестве, по потребности, и неинтересен нам какой-то «эм-це-квадрат».
На то и фантастика, господа! В конце концов, если мы будем следовать азам науки, то непременно скатимся в плохой научпоп. Где ныне читатели фантастики, алчущие в первую голову научного ликбеза? Я таковых не встречал. Время Жюля Верна и Обручева безвозвратно ушло.
А фантастика тем не менее выжила и даже расцвела, сконцентрировавшись на характерах, приключениях, ситуациях и т. п. Фантастика, она ведь, как и вся литература, не о теориях и железяках — она о человеках. С единственным отличием: фантаст обязан расшевелить воображение читателя, живописуя невероятное. Не расшевелил — значит, не справился со своей задачей. Плохой, значит, фантаст. Хотя писатель, возможно, и хороший.
За отсутствием нужды в описании принципов действия всяческой машинерии фантаст ныне работает широкими мазками. Вот это — космоскаф, понятно? Нет, я могу, разумеется, подробно изложить, где внутри у него проходит какой топливопровод. Могу подробно перечислить бортовые системы и заодно указать, какие пакеты волн излучает противометеоритный локатор — только надо ли это кому-нибудь? Мы договорились: вот эта штучка — космоскаф. Как это — вид не товарный? Очень даже товарный! Что?… Нет, резать не буду, очередь ждет. Берите куском и следите за действием.
Ладно, с ролью науки-техники в фантастике, будем считать, разобрались. Подчиненная это роль, Реквизит. Повторю то, что уже говорил множество раз: фантастика — это вранье, которое не притворяется правдой. Фантаст по сути иллюзионист, который, в отличие от наперсточника, говорит публике: «Дамы и господа, сейчас я за ваши деньги буду дурить вам головы». И публика, что характерно, нисколько не возражает — конечно, если иллюзионист хорош. Разница лишь в том, что Дэвиду Копперфилду служат невидимые веревочки, а фантасту — наука-техника. У каждого свой инструментарий. Его может даже не быть вовсе, если речь идет о ненаучной (например, сказочной) фантастике, где «фокусник» демонстрирует «просто ловкость рук».
Но уж коли реквизит существует, то, по идее, следует держать его в порядке, разве нет? Разлохматившаяся веревочка или ошибка осветителя покажут зрителю, что Копперфилд отнюдь не левитирует. Грубый ляп, допущенный фантастом и замеченный читателем, обычно не способствует получению полного удовольствия от книги.
И вот тут-то со всей силой вступает в действие закономерность, отраженная в эпиграфе. Специалист — допустим, биолог — очень хорошо знает, «чего нельзя» в биологии, и имеет могучий внутренний тормоз. Как же тут порезвишься от души, коль скоро вокруг столь тесные рамки: того никак нельзя, это ни в коем случае не проходит… Нет, о биологии он, скорее всего, писать не станет, но сунется в ту область знания, где он не эксперт, а дилетант. И там уже развернется вовсю, легко опровергнув не только начала термодинамики, но и закон Архимеда, если сюжет того потребует. Фантастика же! Она о том, чего нет, так в чем же суть ваших претензий, господа?…
И то верно. Попробуем зайти с другой стороны. Гипотезы — гипотезами, но все-таки основная ветвь фантастики строится на реалистическом базисе. Можно изобретать какие угодно миры, менять законы природы, привносить магию — на здоровье! Не стоит лишь ошибаться в общеизвестных фактах.
Анатомическое открытие: в ноге обнаружена лучевая кость. Историческое открытие: Тунгусский метеорит упал, оказывается, в 1906-м, а не в 1908 году. Физическое открытие: радиоуглеродный метод успешно работает на «дистанциях» в 50 — 300 млн лет. Химическое открытие: кислород принадлежит к той же группе, что и фтор. Астрономическое открытие: Ио — спутник Сатурна, а вовсе не Юпитера… Так и хочется спросить: господа фантасты, вы в школе вообще учились?
Для тех, кто еще не опознал: «господа» в данном случае — это А.Громов, Б.Штерн, П.Амнуэль, М.Крайтон, С.Лукьяненко. Как видите, ваш покорный слуга, памятуя притчу о бревне в своем глазу, уподобился самосекущей унтер-офицерской вдове. С другой стороны, и компания подобралась неплохая! Если копнуть глубже, то… ой, лучше не надо. То есть не вдруг. Постепенно. Перепояшем чресла, вздохнем погубже… Начали?
Поклассифицируем немного? Честное слово, увлекательное занятие. Было бы оно занудным, биологии пришлось бы долго ждать своего Линнея. Итак, встречающиеся в фантастике ляпы можно поделить на следующие таксоны-разновидности:
1. Немотивированное поведение персонажей. Лишь стремление к полноте картины заставляет меня учесть данный тип ляпов, характерных в основном для начинающих писателей и застарелых графоманов. Если, например, с героем по ходу действия совершается какое-нибудь членовредительство, а он в ответ мило улыбается и острит, читатель вправе заподозрить, что его неумело морочат. Извольте мотивировать!
2. Внутренне противоречивый мир. Не помню, кто сказал, но сказано верно: «Если описывается мир, в котором люди ходят на головах, то на макушках у них должны быть мозоли». С сожалением констатирую: пресловутые мозоли не всегда присутствуют даже в творениях фантастов-профи. Иногда противоречивость мира нарочита, на ней ведется игра, и все заканчивается тем, что главный герой постигает истинную суть, но чаще же автор попросту не замечает того, к чему въедливый читатель непременно придерется. В хорошем романе Ольги Елисеевой «Сокол на запястье» среди описаний непростой жизни амазонок-меотянок есть примечательный эпизод: во время судебного поединка вдруг прилетает грифон, садится на трибуну, с интересом наблюдает за мечемашеством на арене, и никто — решительно никто! — из зрительниц ему нисколько не удивляется. Знамо дело, у них там сознание донельзя мифологизировано, и вообще в те времена грифоны стаями летали. Как воробьи. Эка диковина! Из текста, однако, это совершенно не следует.
Внесу ложку меда в бочку дегтя: данный тип ляпа далеко не самый худший. Читатель «ан масс» все-таки прощает его, если драйв, шарм, мысль, характеры и все прочие ингредиенты борща-романа положены в кастрюлю в должном количестве и сварены со вкусом.
3. Внутренние противоречия текста. Это уже гораздо серьезнее. Если безрукий старик вдруг махнул рукой — это ляп. Если персонаж внезапно и необъяснимо меняет имя, внешность, привычки, служебную должность — это ляп. Если точно так же меняются детали описываемого мира — это ляп.
Из широко известных фантастов рекордсменом по невнимательности, кажется, является Крайтон. Перечитывая «Парк юрского периода», я обнаружил в нем по меньшей мере десяток ляпов данного сорта, вряд ли объяснимых огрехами перевода. Самолет «Гольфстрим-3», превратившийся в «Грумман», живые лаборанты, трансформировавшиеся в конце романа в автоматические устройства для переворачивания динозавровых яиц, беззубый детеныш велоцераптора, обнажающий зубы, мелкие зловредные прокомпсогнатусы, легко меняющие число своих пальцев с трех до пяти и обратно, и т. д. и т. п.
4. Ляпы научные. Мало кто из фантастов их не допускал. Пожалуй, это самый распространенный тип ляпа. И самый простительный (см. высказывание И.Варшавского). Худо только, когда научный ляп не работает на сюжет, а маячит в тексте сам по себе, вроде лишней колонны, которая, ничего не подпирая, почем зря торчит перед глазами. Но и в этом случае громадное большинство читателей ляпа не заметит. Все-таки для разоблачения завравшегося автора сплошь и рядом требуются узкоспециальные знания.