— Я зову его Честным Камнем. Он дешифрует эмоции. Рассказывает о людях правду. Иногда такую, какой сами люди за собой не знают.
— Пусть он расскажет вам, как я ненавижу Сару Сэйер, — предложил лейтенант. — Честно.
Проскочила мимо и ушла в город патрульная машина. За ней ковыляла спасательная платформа. Какой-то тип перегнулся через борт, сунул руку в нашу сторону и показал оттопыренный средний палец.
Лейтенант проводил спасателей тоскливым взглядом.
— И вот так каждый день… — протянул он. — Слушайте, двинем в закусочную? Самое время для ланча. Может, настроение поднимется хоть немного.
Билли встряхнулся, как собака, вышедшая из воды.
— Не хочу в закусочную! — заявил он. — В меня там все пальцами будут тыкать.
— Средними, — добавил я. — Мы лучше поработаем. Небольшая экспедиция в лес. Своими глазами оценим, что и как.
— Ты в форме, Ванья?
— А ты?
— Командуй.
Лейтенант слегка ожил. Он-то думал, что мы теперь в лес не сунемся.
— Поддержка?… — спросил он с готовностью. — Заказывайте. В полицию еще не все средними пальцами тыкают. Хотя уже начинается. Но что сможем — обеспечим.
Я минуту подумал.
— Во-первых, мне нужен до вечера один из местных резервных эшелонов, и повыше. Две тысячи футов. Во-вторых, зону леса и на две мили во все стороны закрыть для полетов на сегодня. Пускай городской транспортный диспетчер этим займется. В-третьих, сделайте так, чтобы в лес никто не забрел пешком…
— Я закрыл лес для гражданских, даже Сэйер в него не войдет без спроса. Это вас беспокоить не должно.
— …И наконец, пусть нам действительно кто-нибудь привезет сюда пожевать.
— Кларисса! — вспомнил Билли и аж подпрыгнул.
— Соси бензин! — мгновенно окрысился лейтенант.
— Да чего ты, лейтенант, как собака на винном складе? Ни себе, ни людям, хлоп твою железку!
— Увезешь Клариссу — догоню и уши надеру, осознал?!
— Ты сначала догони! — рассмеялся Билли. — Слушай, лейтенант, почему вы, местные, так боитесь, что мы кого-то соблазним прелестями столичной жизни? Может, вам тут хреново, а? Может, вам не хватает чего? Кларисса академию заканчивала в большом городе. Но вернулась же сюда, хлоп твою железку!
Лейтенант почесал в затылке и сказал очень сухо:
— Резервный эшелон. Ланч. Что еще?
— Один патрульный экипаж на всякий случай. Пусть сидит в машине, но без вызова не дергается. Согласуем частоты?
— Пятая кнопка, — лейтенант сгреб ком с капота машины. Ком у него был тяжелый, пригодный для удара по черепу, как и вся полицейская электроника. Недаром лейтенант таскал его на поясе, а не по-граждански, на руке.
— Пятая линия… Есть.
— Я буду слушать вас постоянно одним ухом, — пообещал лейтенант. — Погодите, а сапоги резиновые? Москитные сетки? Репеллент? Или ваши камни еще и мошкару отгоняют? Забыли, куда лезете, пижоны городские, хе-хе?
— Не надо, — отмахнулся я. — Внутренними резервами обойдемся. Вызывайте диспетчера, подгоню сюда «тэшку».
— Садитесь, поехали.
— Зачем? Сама прилетит.
Лейтенант хотел сказать что-то грозное и многозначительное, но выдавил только два слова: «задолбали» и «застрелюсь».
Однако диспетчера он вызвал.
Когда над городом показалась моя красненькая, вдруг защемило сердце. Я по ней соскучился.
— Лапочка… — проворковал Билли.
«Локхид альбатрос Т5» — одна из самых удачных по дизайну машин, а на мой вкус так самая-самая. Впрочем, есть аппарат красивее простой «тэшки». Называется «Т5 эволюция». Радость моя и гордость.
У большинства транспортных средств нового поколения дизайн не сбалансирован. То автомобильчик по небу летит, то самолетик из-за угла выкатится. Так диктует потребитель. Ему вынь да положь узнаваемый брэнд. «Корвет» должен быть плоским и чуть угловатым, «мустанг» без фальшрадиаторной решетки не «мустанг». «Вольво» — слегка зализанный кирпич, «мерседес» — обтекаемый чемодан. Если летит-порхает веселенькая финтифлюшка, она, скорее всего, японская. А если прёт что-то зловещее, железное, похожее на штурмовик, будьте уверены — сделано в России.
«Тэшка» самодостаточна и никого не копирует. Это вытянутая капля с двумя небольшими килями сзади и аккуратными крылышками по бокам. «Тэ-пятая эво», в отличие от стандартной модели, немного сплюснута и выглядит мощнее, крепче.
— Прелесть, — сказал Билли. — Ну согласись, лейтенант, хлоп твою железку!
Моя алая капелька, тихо шелестя, снизилась, выпустила шасси и четко встала на четыре точки в десяти ярдах от нас. Кили и крылья я ей складывать не разрешил, мало ли, вдруг счет пойдет на секунды.
Вблизи, конечно, было заметно, что это не «эво», а, скорее, «эво в квадрате». Некоторые элементы ходовой части у красненькой прямо-таки топорщились. Нахально. И фактура поверхности бросалась в глаза. И легкое вздутие силового отсека.
А я Джонсону говорил.
— Стильная машина, не спорю, — сказал лейтенант. — Только вы мне ответьте — кто этот… этот звездолет сертифицировал для гражданских трасс?!
— Мы скорость не превышаем! — свернул на привычную тему Билли. — Мы бы на штрафах разорились, хлоп твою железку!
— А как вы сюда доехали за три часа? Мне Вейланд хвастался.
— Вот и умножь разрешенную скорость на три. Осознал?
— Да не может быть! — взвился лейтенант. — А зоны перестроения? Там поток еле ползет!
— А мы их — вот так! — Билли показал рукой, как мы их. Напоминало это стремительный змеиный извив.
Лейтенант пожевал губами. Поправил кобуру. Снял и надел фуражку. Сплюнул.
Нелегко ему с нами было говорить на одном языке.
Я открыл багажник и хлопнул ладонью по крышке сейфа. Тот послушно щелкнул в ответ. Признал хозяина.
— И все-таки как вы получили сертификат? — не унимался лейтенант. — Никому не скажу. Просто любопытно.
— Хьюстон, у нас проблема, — сказал Билли.
— Чего?
— Кодовая фраза. Стучишь на один секретный ком и говоришь: Хьюстон, у нас проблема. И проблему решают. Осознал?
Лейтенант вспомнил, чем мы занимались до курьерской службы, и крыть ему стало окончательно нечем. Он не допускал и мысли, что Билли над ним издевается. И правильно, кстати. Билли не издевался. Билли вообще старается никогда не врать. Я его за вранье ругаю.
— Это ты еще нашего Джонсона не видел, — то ли пообещал, то ли пригрозил Билли.
— Спасибо, мне вас двоих хватает. Прилетел, называется, привет от НАСА! На какой-то помеси утюга со сварочным аппаратом… Даже спросить боязно, сколько «махов» она делает.
— Достаточно, — промолвил Билли со значением.
— А знаете, я, конечно, полицейский, — сказал лейтенант. — И уличные гонки ненавижу. Но если Грег Вейланд уговорит вас посостязаться где-нибудь от города подальше, я, наверное, посмотрю на это сквозь пальцы. Надоело выписывать Грегу штрафы за опасное вождение. Пусть без машины погуляет. В памперсах!
— Слышишь, Ванья, он осознал!
Я вынырнул из багажника. На пороге дома стояла и разглядывала «тэшку» Вера Сэйер.
Она переоделась. Вместо бесформенной тряпки заношенного домашнего платья на ней теперь были голубые джинсы и ярко-белая блузка с отложным воротничком. Русые волосы она собрала в хвост, и это очень шло ей.
А обуви на ней по-прежнему не было. Вера знала, что у нее красивые ступни.
Черт побери, она вдруг захотела нравиться.
Я улыбнулся ей.
— Ванья, не дури, — прошептал Билли. — Тетка замужем, хлоп твою железку. И она сейчас малость сумасшедшая, у нее дочь пропала, забыл?
— Она снова хочет жить, — бросил я через плечо.
— Ребята! — позвала Вера. — Вам перекусить не пора? Заходите, Иван. И вы тоже. Ланч готов.
— Простите, мэм, но меня в участке ждут, — засуетился лейтенант. — Айвен, мы обо всем договорились, да? Ну, удачи!