Юноша велел принести журналы. Один назывался «Берег надежды», другой — «Свет ожидания». Оба предлагали истории, написанные, казалось, одним человеком: как некто N в тяжкую минуту готов был лезть в петлю от обиды, как соседка (прохожий, родственник, продавец в магазине) рассказала о Центре восточной мудрости (тут Игорь Николаевич смутно вспомнил, что действительно у двери имелась вывеска с этими словами на русском и на восточном языках), как этот N купил сперва месячный, потом годовой абонемент, сидел на берегу часами, днями, месяцами, и когда совсем было отчаялся, по реке проплыл труп врага — изуродованный в автомобильной катастрофе, так что аромат справедливого воздаяния овеял всю реку. Игоря Николаевича очень обрадовало полиграфическое исполнение — тут были цветные снимки N в детстве, отрочестве, юности, зрелости, депрессии, на берегу в кресле, по колено в воде, в восторге и в просветленном спокойствии.
В ожидании чая он вычитал также ценные советы: как вести себя при встрече с врагом, чего не рекомендуется делать (громко кричать, плакать, бить врага, выражаться нецензурно), что, напротив, обострит удовольствие (можно заранее заказать подходящую музыку, скажем, Грига, «Пещеру горного короля»). Были очень точные психологические рекомендации: например, входить в воду медленнее, чтобы растянуть удовольствие, и при этом еще дышать особым образом, вводя себя посредством счета вдохов и выдохов в легкий возвышенный транс.
Имелись в журналах и письма читателей — как правило, женские. В них раскрывался полный спектр мужской подлости — к счастью, без портретов — и приводились горячие слова благодарности Центру восточной мудрости (а вот тут воспоминание о вывеске оказалось куда более отчетливым). Игорь Николаевич получил полдюжины экземпляров в подарок, и его внимание было обращено на последнюю страничку с прейскурантом. Он вчитался и задумался.
Получалось, что ему ожидание трупа врага просто не по карману. Правда, в утренние часы предоставлялась скидка, самым дорогим оказался вечер. Юноша объяснил, что многие приезжают сюда после работы часиков на пять-шесть, иные берут термосы и бутерброды, это не возбраняется, хотя можно приобрести легкие закуски прямо тут, на месте, вон стоит круглосуточный киоск.
Игорь Николаевич стал задавать наивные вопросы, надеясь, что юноша проболтается и выдаст возможность ждать труп врага на халяву. Оказалось — все не так просто. Если человек купил абонемент и стал клиентом, его враг где-то наверху вносится в списки и после смерти направляется именно в данную реку, которая является рукавом другой, большой реки. А если покойника в списках нет — то его по большой реке куда-то там и сплавляют. И кресел на берегах большая река не имеет.
Получалось, нужно искать деньги.
Игорь Николаевич крепко задумался. Мысль, что он может увидеть труп своего садиста, грела душу. Он спросил, сколько стоит разовое посещение, и получил ответ: полчаса ожидания входят в стоимость его билета.
Юноша достал смартфон, вышел в локальную сеть, вывел на экран схему того, что условно можно было назвать зрительным залом, и указал стилосом на свободное кресло. Затем он провел туда Игоря Николаевича, усадил и пожелал приятно провести время.
Был в этом какой-то подвох судьбы — соседкой Игоря Николаевича оказалась та самая блондинка, подруга Сидорчука.
Она была в меру грустна, глядела не на реку, а сквозь реку, и во взгляде, осанке, поникших кистях рук была печаль неизбежной разлуки. Все правильно, подумал Игорь Николаевич, и здесь — как всюду, кто-то из двух первым встречает врага и уходит…
По другую сторону от блондинки сидела пожилая женщина, чьи тяжелые драгоценности и вычурная прическа плохо гармонировали с ситцевой юкатой. Женщина смотрела на реку в театральный бинокль. На коленях у нее стоял большой, почти до подбородка, пакет чипсов «Вражки».
Игорь сел в кресло и долго возился, натягивая юкату на колени.
— Вы не стесняйтесь, — меланхолично сказала блондинка. — Здесь все очень просто…
— А вы… вы — давно?.. — спросил Игорь.
— Уже пять лет. Как постоянный клиент имею скидку.
— Что значит постоянный?
— Это у меня уже второй враг, — сказала блондинка и посмотрела на часы.
— Спешите?
— Да, я сегодня уйду пораньше. Мне завтра в семь утра ехать в аэропорт, встречать делегацию.
— Может, познакомимся? Я — Игорь.
— Ева.
В мире за пределами Центра восточной мудрости такие женщины Игорю Николаевичу могли только сниться. В ней чувствовалась порода, ее озаряло то легкое высокомерие, которое свойственно женщинам, не привыкшим оставаться без мужского внимания. И она шла на контакт спокойно, без суеты и пошлости, ради одного этого стоило прийти сюда.
Игорь Николаевич вспомнил, как такие дела делаются: взял узкую белую руку, обремененную двумя дорогими перстнями, и поцеловал.
— Не надо, — тихо сказала Ева. — Мне сейчас лучше побыть одной.
— Да, конечно… — смутившись, пробормотал Игорь Николаевич. И оба как бы не заметили, что ее рука еще ненадолго осталась в его руке.
К ним подошел продавец закусок с лотком. На лотке пестрели пакетики.
— Пожалуйста, «Ожиданчики» с маком, «Ожиданчики» с тмином. Шоколад «Встречайка» — с орехами, с изюмом, — благовоспитанным полушепотом предложил продавец.
Игорь Николаевич первыми увидел шоколадки в трогательной обертке — хорошенькая девочка с бантиками по колено в воде.
— Мне с орехами, большую, — попросил он.
Цена оказалась приемлемой. Игорь Николаевич расплатился, вскрыл шоколадку, разломал ее сквозь фольгу, протянул Еве:
— Угощайтесь.
— Спасибо, — она взяла один квадратик.
— Вы берите, берите… В шоколаде есть вещество серотонин, против плохого настроения…
— Спасибо.
Она взяла еще квадратик.
Игорь Николаевич устроился в кресле поудобнее, отгрыз кусочек шоколада и мечтательно уставился на реку. Река была прекрасна.
Нельзя сказать, что Игорь Николаевич был таким уж патологическим бездельником. Свою небольшую зарплату он отрабатывал честно. Однако — в суете. Он и сам не знал, насколько истосковался по обыкновенному покою, по сладостному бездействию, по простой и непритязательной тишине. Мудрая мысль посетила голову: всякий человек имеет право на покой и тишину, почему бы не воспользоваться и не насладиться? Почему бы не впустить в себя ощущение умиротворенного ожидания, от которого думается как-то мягко, плавно, без резких срывов и перескоков? Почему бы не насладиться красотой, проявившейся в изысканных и точных деталях: зависшая над водой стрекозка, оттенок облака, стильные линии восточной керамики, профиль красивой женщины, на который можно скосить глаза и от избытка чувств вздохнуть всей грудью?
Понемногу Игорь Николаевич и Ева разговорились. Ева знала многих клиентов Центра восточной мудрости, и знала хорошо — в журналах о зрителях писалось довольно подробно.
— А вон тот дяденька взял годовой круглосуточный абонемент, — показывала Ева. — Он тут живет, чтобы не пропустить труп.
— А что, такое бывает? — удивился Игорь Николаевич.
— Как еще бывает. Они, конечно, никогда не признаются, но я знаю несколько человек, которые сидели тут годами, а потом случайно выяснялось, что враг давно умер и похоронен. Эта компьютерная система учета врагов — она, знаете ли, тоже дает сбои. Или что он проплыл, пока ты бегал за чипсами. Там мужики в заводи — они тоже могут проворонить и вовремя не спрятать в камышах. А потом его уже из моря не вернешь.
— Они плывут в море?
— Ну да… куда же еще?.. — тут уж удивилась Ева. — Так что дяденька правильно делает, ему тут дали хорошую скидку на питание и отель. Вы не видели наш отель? Если понимаешь, что уже поздно, и хочешь еще пару часиков посидеть утром, до работы, можно остаться. Номера двухместные, душ, чай и кофе бесплатно. Вон он, обернитесь, еще левее…
Игорь Иванович увидел за деревьями верхние края окон и крышу.