Дрын, к которому крепилась дощечка, был не деревянный, как полагается, а из какого-то светлого металла. Но Никиту это вполне устраивало — и он решительно пошел выкорчевывать указатель.
— Ты не представляешь — оказывается, третьего врага ждешь с восьмидесятипроцентной скидкой! — поделилась Ева. — Вот, читай, у меня интервью взяли…
Она раскрыла журнал, показала разворот с картинками.
— Какого врага?.. — растерянно спросил Игорь Николаевич.
— Тебе не все ли равно? Ну, есть у меня еще один враг, я про него даже забыла, представляешь?.. Забыть про врага! Ужас! А потом, конечно, вспомнила.
Игорь Николаевич молча поднялся с колен.
— Ты что? — спросила Ева.
— Сюда, Игореха! — крикнул сражавшийся с указателем Никита. — Мочить будем! Помогай! Мочить!
Оказалось, дрын в песок воткнули не просто так — а в бетонную лепеху, и она, закаменев, крепко его держала.
Вдвоем они вытянули эту лепеху из неглубокой ямы, и Никита поволок ее, чтобы она набралась инерции и раскрутилась в его руках, словно гигантская булава.
Тут к нему подбежала девушка в повязке.
— А мы вас всюду ищем! — воскликнула она и схватилась за мобил-ку: — Враг номер семьсот тридцать пять — двенадцать, выводите на течение!
После чего она, схватив Никиту за руку, повернулась к Игорю Николаевичу:
— Вы не волнуйтесь, ваш враг тоже скоро проплывет, вы сядьте, отдохните…
— А пошли вы все вместе с этими!.. — невежливо выразился Никита, но девушку это не смутило.
— Вы ведь похоронный марш заказывали? И костюм? Идемте скорее! Скорее, враг через три минуты будет здесь!
Она за руку поволокла Никиту в белый павильон.
— Игореха, подожди, я скоро! — крикнул Никита, оставляя в руках у Игоря Николаевича страшный дрын с бетонной лепехой. И был втянут в двери павильона.
— Вот повезло человеку! — сказала Ева. — Ты чего молчишь? Садись. Это будет классное прощание.
Игорь помотал головой.
Бухнули тяжкие аккорды похоронного марша в исполнении гигантского духового оркестра.
Из павильончика вышел Никита — весь в белом. Костюм-тройка с бабочкой явно были от лучшего кутюрье. Он встал у самой кромки воды и покосился на экран, где мог видеть самого себя — невыносимо элегантного.
Рядом сразу оказалась фантастически красивая девушка в бикини.
С обеих сторон набежали операторы с камерами и прочая пресса. Все были заняты только Никитой в эксклюзивном костюме, никому не было дела до человека в перепачканной юкате, стоявшего тут же с вывернутым из песка указателем.
Под буханье оркестра из-за поворота выплыло тело врага.
— Клиент, соберитесь с духом, — прошептала, прижавшись к Никите всеми своими соблазнами, девушка в бикини. — Вы должны уложиться в пять минут. Ступайте.
Никита медленно вошел в воду и двумя руками взял труп подплывшего врага за плечи — все, как положено. Следом вошла девушка и встала у него за спиной.
Музыка крепчала.
— Вашего врага больше нет. У вас впереди — слава, деньги, женщины, а у него впереди — великая пустота, — нараспев, профессионально поставленным голосом произнесла девушка. — Вас ждет счастье, вас ждет любовь! А у него уже не будет ни славы, ни денег, ни женщин, ни счастья, ни любви… Теперь — отпускайте. Отпускайте!
Никита снял руки с вражеских плеч, и тело медленно поплыло мимо него.
— Замечательно, — вполголоса похвалила девушка. — Теперь поворачивайтесь. И с достоинством возвращайтесь… не спешите, они подождут…
Никита неторопливо вышел на берег под общие аплодисменты. Его окружила пресса, которой ненавязчиво руководил давний знакомец — стройный юноша в повязке…
— Журнал «Берег надежды»! Несколько слов о себе! — потребовала журналистка с диктофоном.
— Журнал «Свет ожидания»! Всего три вопроса! — крикнула другая журналистка с диктофоном.
— Высший класс! Я прямо наслаждался! Эти кадры пойдут в учебный ролик! — высказался телеоператор.
— Можно было подумать, что вы уже десятого врага провожаете. Так спокойно, с достоинством, со скорбью — ну, высший класс! — добавил фотограф.
— Аккуратненько в пять минут уложились! Вы всем доставили огромное удовольствие, — похвалил юноша в повязке. — Прямо жалко расставаться с таким замечательным клиентом. Ни криков, ни слез — вы просто по-джентльменски его проводили. Позвольте вручить приз Центра восточной мудрости…
Пресса, не хуже вышколенного кордебалета, тут же образовала просторный круг, в круг вошла девушка с подносом, на подносе стоял картонный куб, перевязанный широкой золотой лентой.
Никита, радостно улыбаясь, развязал ленту, вскрыл куб и достал большой чайник из коричневой глины, ручной работы и очень дорогой.
— Ну, класс! — искренне, от души, воскликнул он.
Юноша в повязке поднял руку, собирая на себя общее внимание.
— Как десятитысячный клиент нашего Центра восточной мудрости, дождавшийся врага и блистательно проводивший его, вы получаете еще один приз — бессрочный и бесплатный абонемент в наш центр! Приходите и ждите поочередно всех своих врагов! Приятного ожидания!
— Приятного ожидания! — дружным хором пожелала пресса. Игорь и Ева видели всю эту суету вокруг Никиты на большом экране.
— Десятитысячный! Вот это удача! — воскликнула Ева. — Подойди к нему, поздравь!
Она тоже в упор не видела металлического дрына в руках у Игоря Николаевича.
Игорь, волоча за собой дрын, пошел навстречу выбравшемуся из окружения прессы Никите.
— Слушай, Игореха, это такой кайф! — воскликнул сияющий Никита. — Особенно когда разжимаешь пальцы и отпускаешь!
— Но ты… ты же все знаешь! Про поток времени, про мировой бизнес!.. И откуда они берутся!
— Да, знаю. Ну и хрен с ним. Ты просто не представляешь, какой это кайф!
Он уселся в кресло, поставил рядом чайник, закинул ногу на ногу и предался откровенному блаженству — от души, как и все, что он в жизни проделывал.
— А мочить? — растерянно прошептал Игорь Николаевич. Ответа не последовало.
Он осторожно положил на песок дрын и пошел прочь.
Где его носило и какие мысли рождались в голове? Этого он не рассказал. И просил не задавать вопросов. Проболтался только, что ему все время мерещился керамический чайник, из которого льется коричневый кипяток, выливается и уходит в песочек.
Наутро Игорь Николаевич заявился в офис, откуда его уволили.
Нового сотрудника еще не взяли, его стеклянный закуток был пуст. В других закутках трудились бывшие коллеги.
Игорь Николаевич включил компьютер и пошел с чашкой в коридор — там стоял автомат, выдававший горячую воду, чтобы заваривать чай или растворимый кофе.
Он принес кофе, поставил чашку, как всегда, на папку с документами, и полез в локальные сети — посмотреть, чем тут без него занимался офис.
Изучал файлы он ровно двенадцать минут — кто-то догадался сбегать доложить шефу-садисту про это неземное явление. Шеф помчался разбираться с уволенным придурком.
Он подошел к закутку, увидел Игоря Николаевича, остановился — подождал, пока все тело нальется ярой злостью — и вошел.
— Ну, знаешь ли! — произнес он очень отчетливо. — Ты что, шутки со мной шутить вздумал? С твоими куриными мозгами?
Игорь Николаевич посмотрел на часы — было девять часов шестнадцать минут сорок пять секунд — и встал.
— Кретин! Придурок! — продолжал шеф. — Чтоб ноги твоей… Игорь преспокойно взял чашку и выплеснул горячий кофе ему в
лицо.
Шеф схватился обеими руками за щеки, обалдев до полной немоты. Образовалась тяжелая тишина.
— Ты что, ты совсем охре?.. — начал было он.
Игорь выплеснул ему в лицо остатки кофе. При этом молча смотрел в глаза.
Ему было просто любопытно. Ни страха, ни возмущения — одно любопытство, которым, возможно, он заразился от Никиты.
Все сослуживцы, повскакав с мест, напряженно ждали — что будет.