– Чего ты, Ванька, придуриваешься? Делать больше нечего?
– А разве есть чего делать? – натуральным образом удивился Петлов. – По-моему, только и осталось – глазеть, как эти ребята нашу Христину дырявят.
И Петлов принялся сверлить вторую скважину. Но тут его перфоратор чего-то забарахлил, Ванька уволок его обратно в корабль, наполовину разобрал и так бросил. Осталась одна сиротливая скважина, отмеченная антенной с красным флажком-отражателем. А буквально на расстоянии ладони от нее протянулся ряд пахнутьевских флажков, обозначавших заряды. Они соединялись проводами в единую систему и были оборудованы датчиками движения и телекамерами.
Кивнув на телекамеры, Басильев сказал:
– Боится, паразит, что мы его систему подрыва из строя выведем. Бурильщики работали круглосуточно, сноровисто перебрасывая мощные сверлильные установки с места на место. Пахнутьев тоже порывался участвовать, разматывал толстую кишку губчатой термовзрывчатки, постоянно ее перекручивая. С ним прилетели две партнерши, которых ему только раз удалось выгнать из жилого модуля. Зачем он это сделал, совершенно непонятно, поскольку толку от них было – ноль, а хлопот доставили немало. Одна, когда ей поручили подтянуть кабель бурового станка, дернула так нерасчетливо, что не удержалась и отлетела в космос. Там с ней случилась истерика, и она позабыла, что у скафандра есть маневровый движок. Визжала и дрыгала ногами. Бурильщиков это раздражало, потому как визжала она в общую систему связи. Пришлось Пахнутьеву за ней слетать. А вторая партнерша, увидев, что случилось с первой, в ужасе вцепилась в тот же кабель и отказывалась тронуться с места. Четверо бурильщиков с трудом оторвали ее и внесли в модуль. Всю дорогу она визжала не хуже своей подруги. Это зрелище оставило тяжелый осадок в душе капитана Басильева.
– Ты как хочешь, а я считаю, бабам в космосе делать нечего, – мрачно сказал он Петлову.
– Да я бы и мужиков не всех пускал, – развил его мысль Ванька. – Пахнутия, подлеца, уж точно и близко бы не подпустил, будь моя воля. Ты хоть соображаешь, что он замыслил?
– Понятно что, – вздохнул Басильев, – зашвырнет нас за пределы Солнечной системы, а сам на своей половине астероида полетит к Земле. И зачем, спрашивается, мы продолжаем тормозить эту Христину?
– Не забывай: сто тысяч в сутки, – ответил Петлов. – А за десять суток целый миллион Пахнутий нам отваливает.
– Слушай, Ванька, у тебя же миллиард космобаксов за одни только проданные акции на счетах лежит, а ты за паршивый миллион тормозишь астероид для этого гада, – укоризненно сказал Басильев. – А он тем временем половину нашего богатства откусывает. Ты вообще что-то собираешься предпринять или мы так и улетим после взрыва черт знает куда?
– Обсчитываю, Саня, обсчитываю, – успокоил его Петлов, – но не так быстро, как хотелось бы. Сам понимаешь, дело серьезное. Ведь и Пахнутий соображает, что мы тоже к взрыву готовимся. И тоже меры принимает против наших мер.
– А давай, когда он приготовится к взрыву, отработаем двигателями в другом режиме, чтобы изменить амплитуду вращения астероида. Что он будет делать?
– А ты бы что сделал в таком случае? – усмехнулся Петлов.
– Да я бы, наверное, ничего не стал делать, – пожал плечами Басильев. – Снова пришлось бы все пересчитывать.
– А заранее просчитать такой вариант слабо?
– Нет, не слабо. – Капитан почесал затылок. – Если заранее просчитать алгоритмы изменения вращения, то это дела не меняет. Компьютер сделает подрыв в нужный момент, и мы полетим к чертям, а Пахнутий к Земле. А если мы еще раз успеем поменять амплитуду, компьютер тут же снова сделает поправку. Тогда мы можем один двигатель выключить, а два оставить, и не только амплитуда, но и угол вращения изменится. Что тогда?
– Хочешь узнать, что бы тогда я сделал, находясь на месте Пахнутьева? – Петлов опять усмехнулся. – Да все то же самое. Компьютер за две секунды откорректировал бы время подрыва и очередность зарядов.
– Так это получается, что никак мы ему помешать не можем? – растерялся Басильев.
– Получается так, – констатировал Петлов, – но это не повод впадать в уныние.
– Это повод застрелиться, – грустно резюмировал Басильев. – Из активного ружья.
Через несколько дней приготовления к разделочному взрыву были закончены. Буровики, подхватив свои станки, влезли в «Рассекатель» и отбыли к Земле. В жилом модуле остался Пахнутьев с двумя партнершами. Похоже, он пребывал в полной уверенности, что взрыв пройдет как надо и он на своей половине астероида тоже полетит в направлении Земли. Потому и не запасся никаким кораблем.
Басильев оторвал покрасневшие глаза от монитора, потер их, несколько раз крепко зажмурился и сообщил Петлову:
– Смоделировал я взрыв. Разница в скорости подрыва зарядов за счет их разноса от источника питания составляет двести миллисекунд. Встречная волна термобарического давления путем взаимоналожения дает смещение усилия примерно в четыре градуса по радиану. В общем…
Его напарник, только что вернувшийся из разведки, расстегивал скафандр.
– Брось, не напрягайся, – сказал он. – Миллисекунды тут ничего не значат. Сейчас «Рассекатель» подальше отскочит, и на следующем обороте астероида Пахнутий подорвет заряд.
– Хватит, не собираюсь сидеть и ждать, пока меня отправят за орбиту Урана! – Басильев сорвался с кресла. – Где мой скафандр?
– И что ты собрался предпринять? – поинтересовался Петлов.
– Возьму активное ружье и разнесу все его кабельную разверстку.
– А ты думаешь, зачем он телекамеры всюду понатыкал? – Петлов продолжал выбираться из скафандра. – Тебе сразу промышленную диверсию пришьют, и получишь по полной с конфискацией и возмещением. Тебе это надо?
– Тогда придумай, как задержать взрыв. – Капитан принялся влезать в скафандр в то время, как Петлов из своего скафандра уже выбрался. – Может, какие-то помехи навести? Замкнем компьютер и остановим все это дело. Сколько у нас времени?
– Минут двадцать, – Петлов укладывал свой скафандр в шкаф. – Только компьютер тормозить бесполезно. Пахнутий нашел простое и эффектное решение. Он поставил солнечный датчик. Как только астероид повернется к солнцу нужной стороной, так тут же произойдет инициация термовзрывчатки. Гениальная идея!
– И чему ты радуешься? – в отчаянии закричал Басильев. – Где мой шлем? За двадцать минут я успею к этому датчику. Просто затеню его рукавицей. А ты думай, что делать, у тебя на это целый оборот будет.
И тут раздался раскатистый противный хохот. Это с экрана голографа заливался Пахнутьев. К нему жались две смазливые партнерши и тоже хохотали.
– А у меня два датчика, – ржал брокер. – Только второй ты не найдешь. Я вас, умники, насквозь вижу! Давай, Саня, сюда, маши варежками. Так и улетишь со мной. Я с тебя недорого возьму за доставку на Землю – по миллиончику в день. Кстати, до подрыва осталось пятнадцать минут.
– Ошибаешься, Парамоша, – улыбнулся Петлов. – До подрыва осталось четыре секунды. Три, две, одна…
Голографический Парамон расплылся цветной кляксой. Петлова с Басильевым бросило на стену. Звезды в иллюминаторе шарахнулись в сторону.
– Предупреждать надо, – просипел капитан.
– А я предупредил. И даже отсчет сделал, – не согласился Петлов. – Кстати, что там на дисплеях? О-о, полет нормальный, курс – Земля.