— Как человек, которого пытались убить, — сказал он, — я не очень-то рад, что все обойдется штрафами и взысканиями. Хотел бы я знать, как бы ты поступил, если бы Марселле удалось меня подстрелить.
И вновь Северин почувствовал напряженность в отношениях двух братьев и вновь подумал, что они, должно быть, не слишком-то любят друг друга.
Роланд совершенно невозмутимо поднес чашку к губам.
— Полагаю, после того как мы получили бы от Марселлы все, что нужно, — сказал он, — с ней мог бы произойти несчастный случай.
Мартинес смерил брата долгим взглядом, затем пожал плечами. Терца легонько похлопала его по руке.
— Благодаря капитану Северину, — сказала она примирительно, — эти проблемы нас уже не волнуют.
— Не столько благодаря мне, — смутился Северин, — сколько… Позвольте, вы сказали «капитану»?!
На губах Роланда заиграла сдержанная улыбка.
— Мы не хотим показаться неблагодарными, милорд. С высшей инстанцией Службы разведки уже проведена соответствующая беседа, в которой мы очень подробно разъяснили наше восхищение вашим подвигом. Так что, насколько я понимаю, вы получите повышение, а заодно и «Искатель», как только корабль выйдет из дока.
Северин вытаращился на него. «Неужели ты и на это способен?»
— подумал он в который уже раз.
— Вдобавок, — сказал Мартинес, — мой отец жалует вам несколько участков лучшей земли на Ши. Так что когда вы решите оставить службу в разведке, в вашем распоряжении будет богатое поместье.
— И, полагаю, вам причитается солидное вознаграждение от «Компании Ши», — добавил Роланд. — Хотя, как я понимаю, нам придется сначала получить разрешение вашего начальства.
У Северина голова шла кругом.
— Но, — пробормотал он, — я ведь не сделал ничего такого…
— Всего лишь спасли все капиталовложения «Компании Ши», — улыбнулся Роланд.
— Я обезвредил пульсар, это правда, но настоящая причина того, почему капитан Мартинес не присоединился к Великим Повелителям, заключается в том, что он настоял на сохранении операции с «Титаном» в тайне. Я к этому не имел никакого отношения.
Мартинес ухмыльнулся:
— Я ведь должен был защищать свои инвестиции.
Северин непонимающе взглянул на него.
— На выигранные у лорда Мукерджи деньги я скупил все фьючерсные контракты у этих несчастных идиотов Аллодорма и Па, — объяснил Мартинес. — Некоторые из них, безусловно, ничего не стоят, но все равно теперь я богатый человек. — Он откинулся в кресле и довольно улыбнулся — не кому-то в отдельности, а миру в целом.
— У меня никогда прежде не было собственных денег, — мечтательно произнес он. — Они всегда доставались мне от Терцы или от отца. Даже и не знаю, что я буду делать с таким капиталом.
— Перспективы ошеломляющие, — пробормотала Терца.
Мартинес взглянул на брата.
— Ну и, разумеется, часть штрафов от заговорщиков пойдет на компенсации обманутым вкладчикам.
— Они знали, чем рискуют. — В голосе Роланда послышалось раздражение. — Так что им не на что жаловаться. В конце концов, это же фьючерсный рынок!
— Роланд! — Голос Мартинеса был тверд.
Роланд хлопнул в ладоши.
— Хорошо! Раз ты настаиваешь. Но если ты будешь продолжать в том же духе, я скоро пожалею, что Марселла оказалась плохим стрелком.
Мартинес улыбнулся:
— Я всего лишь борюсь за справедливость во Вселенной.
— А! — радостно воскликнул Роланд. — Вот и мой завтрак!
Улыбчивая светловолосая служанка принесла Роланду яичницу и еще одну корзинку с булочками. Терца посмотрела на Северина из-за ободка своей чашки.
— Вы увидитесь с госпожой Лайао, пока «Искатель» стоит в доке? — спросила она.
Северин бросил взгляд на свой опаловый перстень. «Неужели все уже в курсе?» — подумал он.
— Я посылал ей записку. Но, боюсь, все будет зависеть от ее планов.
И планов ее мужа.
— А какие теперь планы у вас? — поинтересовалась Терца.
— Ну-у… — замялся Северин. — Вообще-то я подумывал о создании кукольного театра.
За столом наступила тишина, которую нарушал лишь пересвист утренних птиц.
— Оригинально, — пробормотал Мартинес.
— Вы так думаете? — оживился Северин. — Если хотите, я расскажу поподробнее.
И поскольку утро впереди было долгое, этим он и занялся.
Перевела с английского Зоя ВОТЯКОВА
© Walter Jon Williams. Investments. 2004. Публикуется с разрешения автора.
КРИТИКА
Глеб Елисеев
Битва за репутацию
В представлении многих читателей космическая опера тождественна НФ. Что, в общем, не удивительно — когда речь заходит об НФ, перед мысленным взором невольно возникает картинка: огромные звездолеты, бороздящие космические просторы, могучие флотилии, замершие в «пылающей тысячами лохматых солнц пустоте» перед схваткой, звездные империи и т. д. и т. п. А между тем у этого, пожалуй, самого популярного направления фантастической прозы петлистая и непростая судьба. Не жизнь, а настоящее «житие».
Понятие «телевизионная мыльная опера» давно стало привычным для любого россиянина. А впервые этот термин употребили в 1930-х годах американские журналисты, издеваясь над радиоинсценировками, спонсорами которых выступали многочисленные компании, в том числе и производящие мыло. Затем появилось родственное словосочетание «лошадиная опера», которым критики «клеймили» многочисленные однотипные вестерн-сериалы. А вот термин Space Opera впервые использовал писатель, критик и активный фэн У.Таккер в 1941 году в одном из своих выступлений по поводу «банальных, вымученных, омерзительных, избитых рассказов о космических полетах».
Термин прижился, со временем утратил оскорбительную интонацию и превратился в определение самостоятельного направления фантастической литературы. А сегодня появилось уже даже такое понятие, как «интеллектуальная космоопера».
По большому счету, границы этого поджанра критиками четко не обозначены. Самое общее представление: космическая опера — это произведение, максимально удаленное от правдивости и достоверности, рассказывающее о приключениях вне Земли (и вообще, желательно как можно дальше от Солнечной системы) на фоне межпланетной (межзвездной, межклановой) войны. А еще в этих произведениях нередко присутствуют атрибуты рыцарских и «морских» романов — королевства (разумеется, галактические), принцы, принцессы, пираты. Часто создатели космоопер заимствуют элементы и некий набор приемов из области героической фэнтези и даже «женских романов» (например, «Чакра Кентавра» Ольги Ларионовой). Отсутствие четкого определения поджанра приводит к тому, что зачастую в разряд космоопер читатели и даже критики записывают «космические одиссеи» и особенно НФ-боевики.
Попробуем разобраться.
Первый эпизод, из которого впоследствии выросли многотомные сериалы о космических рейнджерах, звездных империях и галактических баталиях, сотворил еще Лукиан из Самосаты в знаменитой «Правдивой истории»[2]. Лукиан описал первое сражение в космосе, которое наблюдал его герой, путешествующий по планетам Солнечной системы. В битве этой сошлись обитатели Солнца и селениты, которых поддержали союзники, прибывшие с Большой Медведицы. Забавно, что первое в истории космическое сочинение уже носило откровенно пародийный характер!
Подлинную же историю космооперы историки жанра ведут от романа англичанина Роберта Коула «битва за империю: рассказ о 2336 годе». В книге рассказывалось о войне землян, объединенных во всемирную Британскую империю, с пришельцами из звездной системы Сириуса. Однако, несмотря на масштабность и яркость картин космических баталий, нарисованных автором, роман не вызвал читательского ажиотажа и очень скоро был прочно забыт. Все очень просто: читатель рубежа XIX–XX веков требовал от фантастов научной достоверности, поэтому в уэллсовских марсиан, прилетевших с соседней планеты, он, читатель, верил с большей охотой, нежели в откровенный вымысел, вроде каких-то там агрессивных сириусян. Эпоха галактических перелетов в литературе еще не началась, и даже освоение родной Солнечной системы представлялось читателям слишком уж смелой фантазией.
2
Вообще, этот античный автор «застолбил» такое множество классических тем НФ, что просто удивительно, почему до сих пор не появилось жанровой премии, носящей его имя! (Здесь и далее прим. авт.)