Вскоре суета на озере стихла. Спецвездеход увез трупы охранников — Павлова тоже нашли в озере, но уже мертвого — в медучреждение полигона. Бекетов, с замазанными йодом синяками и ссадинами, доложил Старшинину по мобильному о случившемся, и тот велел ждать комиссию из Москвы. Бекетов попытался начать следствие по горячим следам, допросил всех свидетелей трагедии, охранников, персонал полигона, командиров подразделений, но особого успеха не достиг. Понять, что произошло, почему вдруг начальник полигона и командир охраны с тремя подчиненными решили убрать Лазарева, а потом Бекетова, от кого они получили приказ и на кого работали, с наскока было невозможно.
Лишь в шестом часу утра разбитый Бекетов добрался до своего домика и рухнул на раскладушку, не раздеваясь. Но отдохнуть ему не пришлось. В палатку заглянул Борис Константинович Шелест.
— Можно?
Бекетов выругался в душе, с трудом нашел в себе силы сесть, помял лицо.
— Заходите.
— Извините, Савва Андреевич, возникла срочная необходимость поговорить.
— Может, утром, часов в девять?
— Нет, я и так опоздал с этим разговором. Это моя вина, что погиб ваш коллега.
— О чем вы? — не понял Бекетов, наливая воды из фляги на ладонь и вытирая лицо.
— Они пытались вас вербовать?
— Кто? — Сон сняло как рукой. — О ком вы говорите?!
— О Павлове и Рутберге. Что они вам предложили?
— Откуда вы знаете?! И вообще… — Бекетов потянулся к пистолету.
— Не надо, — махнул рукой военспец. — Я сяду и все объясню.
Он примостился на краешек табурета возле крошечного стола, посмотрел на поднявшегося Бекетова снизу вверх.
— Да вы садитесь, Савва Андреевич, я не собираюсь сражаться с вами, как латеранты.
— Кто?
— Те парни во главе с Павловым. По сути — зомби, закодированные для определенной операции. К счастью, они торопились и зачистку провели небрежно.
— Ничего не понимаю! — Бекетов сел на раскладушку. — Какие латеранты? Какая зачистка?
— Сейчас все поймете. Помните, в самолете мы затронули тему оружия?
— Помню.
— Тогда мы пришли к выводу, что человек в первую очередь использует научные идеи для создания оружия. Так вот, эта деятельность и есть его главная задача. Человечество создано для разработки систем оружия для всей Галактики и успешно справляется со своим предназначением.
Бекетов с изумлением и недоверием посмотрел на собеседника.
— Вы… шутите?!
— Вы хотели спросить: не болен ли я? — Шелест усмехнулся. — Не болен. Просто я давно работаю по этой программе и получил задание найти помощника. По-моему, вы вполне подходите.
— Кто вы, черт возьми?! Тоже… из этих… из латерантов?
— Нет, я как раз из другого лагеря. Латеранты работают на галактическую безопасность, я же служу той стороне, которая нуждается в новом оружии. К сожалению, они вышли на нас в связи с созданием «глюка», и теперь нам придется заметать следы, делать зачистку, чтобы не произошла утечка информации.
— Подождите… ничего не понимаю… «глюк» — это…
— Новое поколение оружия, создатели назвали его «дыробоем». На самом деле при генерации импульса в вакууме появляется векторная «трещина» или «струна», в которой разрушаются даже кварки, глюоны и кванты пространства. Отсюда название оружия — «глюк».
— «Дыробой» не хуже…
— Это вопрос вкуса.
— Как же эти… латеранты вышли на вас?
— При испытании «струна» «глюка» не только пробила навылет гору, но и всю Землю, ушла далеко в космос, задев американский спутник, и была запеленгована аж в центре Галактики. Вот по ней на Землю и был прислан волновой «пакет» латерантов, внедрившихся в тела людей для ликвидации опасного инцидента.
— Значит, они тоже прилетели для зачистки?
— Только с иной целью.
— Чем же вы отличаетесь от них?
— Ничем, — спокойно пожал плечами военспец. — Или почти ничем. Просто они контролируют весь процесс разработки оружия, а мы его продаем… э-э, заинтересованным структурам в частном порядке.
Бекетов покачал головой.
— Контрабанда…
— Именно, молодой человек. И сегодня вы нам здорово помогли. В связи с чем я уполномочен сделать вам деловое предложение: не хотите ли работать на нас? Эта работа очень неплохо оплачивается.
Бекетов снова качнул головой.
— Ну и влип! Выходит, сам того не зная, я угрохал галактических чекистов и помог контрабандистам?
— Выходит, что так, — флегматично кивнул Шелест.
— Черт бы вас подрал! А если я не соглашусь? Сообщу в органы…
— А кто вам поверит? Я же первый заявлю, что вы психически больной человек. После чего вас ликвидируют.
Бекетов встал, сделал два шага, сел.
— Вы считаете, у меня нет выбора?
— А вы как считаете?
Бекетов достал пистолет.
Шелест прищурился, ни капли не испугавшись, оставаясь сидеть в прежней позе.
— Убив меня, вы ничего не измените. Придут другие. Но я вас понимаю. Подумайте над моим предложением до утра. Это все, что я могу для вас сделать. Если согласитесь, выиграете очень многое.
Бекетов посмотрел на светлое окошко палатки.
— Уже утро…
— Часа через два я к вам зайду. — Шелест поднялся и вышел.
А Бекетов остался сидеть, абсолютно опустошенный. Он поверил Шелесту… и в то же время все еще надеялся, что с ним пошутили, сейчас в палатку вернется военспец, кашлянет, улыбнется и признается, что все это розыгрыш.
Но таяли секунды, складывались в минуты, часы, а военспец не возвращался. И тогда майор понял, что он действительно поставлен перед смертельным выбором.
Он глубоко вздохнул, расправил плечи, пробормотал вслух, вспомнив перестрелку с латерантами на озере:
— Простите, ребята, я не знал, что мы коллеги…
Еще раз вздохнул, засунул пистолет в кобуру, встал.
«Что ж, господин контрабандист, сейчас ты мне все расскажешь о своей системе, а уж потом я решу, на чьей стороне воевать…»
Он откинул полог палатки и шагнул в удивительно спокойное и свежее утро новой истории…
Грег Иган
Синглетон
Я шел на север по Джордж-стрит в сторону железнодорожной станции «Таун-холл», размышляя над способом решения хитроумной задачки из контрольной по линейной алгебре, когда путь мне преградила небольшая толпа. Я не стал особо задумываться над тем, почему она здесь образовалась — возле ресторанов часто собираются группы людей. Но когда я попытался обогнуть толпу, стало ясно: это не какие-нибудь служащие соседней конторы, собравшиеся проводить на пенсию коллегу. Потому что увидел объект их внимания. В переулке, метрах в двадцати от них, лежал на спине мужчина, прикрывая лицо окровавленными руками, а над ним склонились двое парней, размеренно и безжалостно взмахивая какими-то тонкими палками. Сперва я подумал, что это бильярдные кии, но потом заметил на концах жердей металлические крючки. Такие палки мне доводилось видеть только в одном месте — в начальной школе. Дежурные по классу вооружались ими, чтобы открывать и закрывать старомодные форточки, расположенные под самым потолком.
— Кто-нибудь вызвал полицию? — бросил я вопрос в толпу. Одна из женщин кивнула, не глядя на меня:
— Да, кто-то позвонил по мобильному пару минут назад.
Поверженный был одет как подручный с ресторанной кухни. Он все еще шевелился, пытаясь защититься, однако кричать от боли уже не мог.
По моему телу пробежал холодок, отвратительное леденящее ощущение, которое на миг опередило сознательный вывод: сейчас на моих глазах убьют человека, а я ничего не сделаю, чтобы этому помешать.Но здесь была не пьяная драка, когда несколько очевидцев могут вмешаться и разнять драчунов. Эти парни — явно серьезные преступники, а их жертва — не случайный прохожий. От таких типов лучше держаться подальше. Я пойду в суд, выступлю как свидетель, но никто не вправе ожидать от меня большего. Особенно когда еще человек тридцать ведут себя точно так же.