Сейчас, на пороге четвертого тысячелетия, лишь несколько сооружений могли хотя бы приблизиться к Библиотеке по масштабам и великолепию. С того дня, когда были перехвачены первые сигналы других галактических цивилизаций, а случилось это почти тысячу лет назад, человечество не сталкивалось с более важной задачей, чем добывать знания из этого неиссякаемого источника.
Со временем и Библиотека стала похожа на свое содержимое: огромная, старинная, полная таинственных темных закоулков. В ее официальном пантеоне, хранящем полноцветные движущиеся статуи легендарных Собеседников, стоял блок из черного базальта — «Розеттский камень», символ всего, чему библиотекари способствовали. Высеченным на его поверхности письменам исполнилось уже почти три тысячи лет. Проходя мимо, Рут подумала, насколько легкую для разгадки задачу они олицетворяют. Это всего лишь случайно найденный, один и тот же линейный текст на трех человеческих языках. Наличие текста на «греческом-2», который первооткрыватели могли прочесть, означало, что они сумеют расшифровать и курсивные демотические значки, и египетские иероглифы. Эта потрепанная временем черная плита, найденная солдатами, расчищавшими площадку для строительства форта, связала цивилизации, разделенные тысячелетиями.
Протянув слегка дрожащую ладонь, она погладила холодный гладкий камень. Прикосновение вызвало у нее невольный трепет. Те, кто здесь служил и работал, были частью великой многовековой традиции, уходящей корнями к самой сущности человека.
Ее легкие шаги беспечным звоном раздавались в мрачной атмосфере высоких тенистых залов и хранилищ. Мимо беззвучно мелькали писцы в развевающихся фиолетовых одеяниях. Она была здесь шумным новичком и знала это.
Только вчера она, спустившись с низкой окололунной орбиты, ехала к Библиотеке на фуникулере, с радостью вспоминая просторные лунные купола и ненавязчивую гравитацию. Здесь прошло ее начальное обучение, за ним последовали два обязательных года на Земле. Советникам нравилось прочно держать в руках руководство Библиотеки, поэтому выпускную учебную работу ей пришлось делать в суетливой и шумной Австралии, неподалеку от пенистых волн и темно-желтых пляжей. Луна же была местом более серьезным и неизменным.
Вышагивая пружинистой походкой человека, все еще приспосабливающегося к гравитации, она наслаждалась видом молочно-белых склонов далеких кратеров.
Стрелец, я иду.
Следующей и самой важной была для нее встреча с Верховным нотом [20]. Она соблюла обычные протоколы, обращаясь по очереди к менее значимым членам иерархии, пока ее не допустили к Сайло — гладкокожему ноту, который, очевидно, не научился улыбаться. Но не исключено, что причину этого следовало искать на клеточном уровне: ноты производили в своих организмах хитроумные настройки, компенсирующие их глубоко бесполую суть.
— Надеюсь, ты сможешь добиться согласованности с Архитектурой Стрельца, — произнес Сайло ровным тоном, каждая фраза заканчивалась легким урчанием. — Хотя я сожалею о твоих напрасно потраченных усилиях.
— Напрасно?
— Ты, разумеется, потерпишь неудачу.
— Но, возможно, свежий взгляд…
— Так говорили многие сотни стажеров до тебя. Хочу напомнить о последнем указании, полученном нами от Советников, — гелиосферной угрозе.
— Я думала, здесь почти ничего нельзя сделать.
— Похоже на то. — Сайло нахмурился. — Но и оставить попытки мы тоже не можем.
— Разумеется, нет, — согласилась Рут, надеясь, что выглядит серьезной. Она прекрасно сознавала, насколько трудно ей будет постичь эту личность, изрекающую только выводы и решения.
Ноты доказали свою незаменимость уже много веков назад. Полное отсутствие сексуальных аппетитов и органов, как физических, так и ментальных, снабдило их безжалостной объективностью. В роли дипломатов, работающих по контракту ученых и третейских судей они оказались непревзойденными. Они заменили большую часть разросшегося юридического аппарата, который обременял общество в ранние столетия.
Без их умения проникать в суть вещей Библиотека вряд ли смогла бы функционировать. В отличие от сочинений, написанных людьми, инопланетные тексты лишены бездумной ауры сексуальности. Или, точнее, Послания могли изобиловать инопланетной сексуальностью, как бы создатели ни пытались сделать их объективными и прозрачными. И пробиваться сквозь нее обычным людям было очень нелегко. В первые десятилетия своего существования Библиотека упорно сражалась с этой проблемой, но решили ее ноты.
Сам процесс перевода Посланий, выполняемый мужчиной или женщиной, значительно искажал их смысл. И многие переводы, сделанные в первые годы, оказались затуманены «человеческим фактором». Впоследствии для очистки этих ранних текстов были приложены немалые усилия. Ныне же ни одна работа не покидала Библиотеку без контрольного просмотра нотов, во время которого устранялись непреднамеренные ошибки.
— Вторжение в гелиосферу оказалось непосильной задачей для наших лучших умов, — мрачно проговорил Сайло. — Я хочу подойти к ней с другого конца. И хоть один раз Библиотека сможет принести немедленную пользу.
Рут эти слова озадачили. Во время обучения ей говорили о более возвышенных аспектах миссии Библиотеки. О том, что она стоит на берегу потока времени. Любой, кто желает сосредоточиться на Посланиях, предназначенных храниться вечно, обязан мысленно дистанцироваться от повседневных событий.
— Я не совсем понимаю…
— Подумай о Библиотеке так, как это делают непосвященные. Им редко удается осознать те ее высшие функции, которые должны обеспечивать мы. Вместо них они видят лишь мимолетную возможность. Вот почему нас заваливают просьбами взглянуть на Хранилища как на источник изобретений, всяческих трюков и новинок.
— А мы, как нам и положено, такие просьбы отвергаем, — поддакнула Рут, надеясь, что ее слова не покажутся слишком уж верноподданическими.
Но Сайло одобрительно кивнул:
— Вот именно. Я думаю, что древнее общество, наподобие Архитектуры Стрельца, уже сталкивалось с подобными проблемами. И куда лучше наших астроинженеров знает, как справиться с разбушевавшимися природными силами.
— Понимаю. — И почему она сама об этом не подумала? Слишком погрузилась в эту культуру абсолютного благоговения перед величественностью задачи Библиотеки? — Э-э… но мне трудно представить, как…
— Твоя задача не представлять, а постигать, — строго произнес Сайло.
Ноты ее смущали, а Сайло — особенно. Многие из них обходились без волос, но Сайло щеголял ободком вьющихся, бронзово поблескивающих локонов, создававших впечатление, будто на его голый череп опустился нимб. Бледные ресницы нота моргали редко и неторопливо, демонстрируя розовые упругие веки. Белесые, почти невидимые брови постоянно оставались приподнятыми, поэтому каждое его слово как бы таило в себе подтекст, а интонации проскальзывали между слогов со звучным изяществом. Выражения лица перетекали от одного нюанса к другому, а само оно напоминало пластичный материал, без устали меняющий форму, подобно глади пруда, которую морщит неощутимый ветер. Ей пришло в голову, что не помешало бы записать все его высказывания. Даже не моргнув, Рут включила режим записи, позволив встроенному в спинной мозг блоку памяти записывать все, что прошло сквозь ее глаза и уши. Так, на всякий случай.
— Возможно, я не слишком следила за новостями, — сказала она. Казаться скромной — всегда кстати. — Вторжение…
— Почти достигло орбиты Юпитера, — сообщил Сайло. Стена за его спиной превратилась в экран, на котором солнце отважно пробивалось сквозь бурю межзвездного газа.
Человечество лишь недавно узнало, что зародилось в благоприятную эпоху. Когда-то древняя сверхновая звезда породила «пузырь» в межзвездном газе, и Земля плыла сквозь этот почти чистый вакуум все то время, пока млекопитающие эволюционировали от древесных землероек до разумных покорителей планеты. Во всех же прочих отношениях Солнце ничем особым не выделялось. Обращаясь вокруг центра Галактики, оно перемещается за миллион лет всего на пятьдесят световых лет. При этом каждые тридцать три миллиона лет оно то поднимается над галактической плоскостью, то опускается ниже ее — этого ныне оказалось достаточно, чтобы лишиться защиты локального «пузыря». И теперь плотный межзвездный водород давил на порождаемый Солнцем плазменный ветер, пробиваясь во владения хрупких и уязвимых планет.