— Почему по дороге сюда вы поднялись по лестнице?
Не такого начала я ожидал.
— Люблю быть в форме, — сказал я, умолчав, что у лифта стояли два типа, чей вид мне не понравился. Я пришел в обычное офисное здание, тут неприятностей не ждешь, но лифт не самое подходящее место, чтобы убедиться, что излишне доверял ближнему.
— Понятно. И вы знали, что дверь на этом этаже будет заперта со стороны коридора?
— Сегодня с большинством дверей так поступают, но я некоторое время работал курьером. Если постучать, обычно кто-нибудь откроет.
— А если бы вам не открыли?
Я решил рискнуть. Или им нужны мои умения, или мне тут не место.
— Замок не слишком мудреный.
Кейн удовлетворенно кивнул.
— Мужичины у лифта состоят у меня на службе. Что бы вы сделали, если бы я и на лестнице поставил своих людей?
— Пошел бы домой.
— Вы так легко сдаетесь?
— Следует взвешивать риск в соответствии с целью.
— Вы считаете, что цель настолько ничтожна?
— Черт, это же работа, верно? Даже не работа, а собеседование. Я не прочь рискнуть, но не ради одной лишь надежды на чек.
— А ради чего бы вы рискнули?
— Ради моей страны, моей миссии, ради тех, кто в подчинении у меня, и ради тех, кому подчиняюсь я. В таком порядке.
— Кажется, вы уже над этим задумывались?
— Да.
— Вы пропустили камеру в ножке стола, но засекли камеру в сумочке секретарши. Это хорошо. Что можете рассказать о расстановке сил на европейском рынке?
— Большую часть времени я убил на статейку о ценах на серебро.
— Как зовут секретаршу?
— Рейчел.
Ничто в приемной о ее имени не говорило, но я забочусь о теле, включая уши. Я услышал ее имя из динамика, когда она взяла трубку.
— Сколько у меня пальцев на ногах?
— Если бы пришлось гадать, я рискнул бы сказать десять, — и добавил, помедлив: — Но ваш вопрос поколебал мою уверенность.
— Есть в вашей квартире что-нибудь ценное?
— Нет.
— Прекрасно. Осталась пара формальностей, и я введу вас в курс дела.
— Сперва вопрос.
— Отвечу, если смогу.
— Когда вы решили меня нанять?
Кейн улыбнулся, в глубоких складках бесцветного лица залегли тени:
— Когда вы сказали «сперва вопрос».
Другие. Какое простое обозначение для них. Тогда я еще спрашивал себя, как же они называют нас. Это казалось важным, пока мы старались взять друг друга за глотку. А сейчас я с трудом вспоминаю, как мы сами себя называли. Войска Особой Обороны. Бессмысленное наименование, окончательно потерявшее значение в сокращении — BOO. К концу нашей маленькой войны осталась лишь аббревиатура, ни одно из слов не сохранило смысла. Мы не были ни «войсками», ни «обороной» и, уж конечно, не «особыми».
Смиту принесли вино. Осторожно пригубив, он кивнул.
— Блага цивилизации, — заметил он, ставя бокал.
— Зачем вы здесь? — спросил я.
— Уже забыли? Чтобы поработить вашу расу. — Хмыкнув, он печально качнул головой.
— Я не о том. Как вы меня нашли?
— Это вы меня нашли.
Я наградил Другого скептическим взглядом.
— Я всего лишь сидел в кафе.
— Говорят, в мире есть особые места: если сидеть там достаточно долго, встретишь всех. Вы научили нас, мистер Нэш, что главное в охоте — замереть в засаде. А вы замерли надолго.
— Просто я слишком устал, чтобы двигаться.
Смит вздохнул.
— Да. И я тоже. Порабощение вашей расы придется отложить еще на денек.
Обойдусь, как говорится, без формальностей. В данном случае «формальности» были назойливыми и малоприятными, пока у меня выискивали малейшую физическую слабость или зависимость, которые подорвали бы мою способность выполнять задания. За осмотрами последовала серия тестов и собеседований, призванных найти изъяны в моей психике. Я мирился с банальными вопросами и даже умудрился не выложить врачам, что на самом деле о них думаю. Все, что вам нужно знать о моей психике, есть в моем деле. Компетентный. Опытный. Одиночка.
Всего два века назад те же докторишки прописывали пиявки от всех болезней. Они не понимают, как работает мозг, поэтому изобрели «разум». Мало-мальски сносная базарная гадалка прочтет все по руке лучше этих недотеп. Задним числом даже жаль, что Кейн такую не нанял. Но это было бы не по Науке.
Тем не менее из череды надругательств я вышел целым и невредимым — и с работой. Тем же вечером я вылетел рейсом в Колорадо, зная лишь, что наняло меня не ФБР. Вопреки обещанию, в курс дела меня не ввели. Опять увертки. Впрочем, надо признать, мне было любопытно, и я даже гордился, что меня взяли в настолько секретное и элитное подразделение.
В самолете я листал данную Кейном газету.
— По большей части здесь ерунда, — сказал он напоследок. — Но среди вздора встречается и такое, что лишь маскируется под него. На самом деле это важные крупицы информации, закамуфлированные под чепуху. Ищите совпадения. Читайте между строк, изучайте стиль. Именно так мы выслеживаем Врага.
— Довольно субъективный подход.
— Неопытному, вероятно, может так показаться. Но на практике вы ясно будете видеть их ходы. Есть зацепки, которые приведут вас к ним, и есть следы, которых вам лучше не оставлять. Вы не сможете связываться со своей группой обычным способом, ведь противник станет перехватывать и расшифровывать все, на что способна наша технология.
— Кто? Израильтяне? Японцы? Ведь русским мы уже не по зубам.
— Остальное вы узнаете, когда окажетесь в более безопасном месте. До свидания, мистер Нэш. Скорее всего, до завершения битвы мы не встретимся.
Разумеется, тут он ошибся.
Дождь припустил. Прохожие спешили мимо, скорчившись под зонтиками, опустив глаза.
— С тех пор как вы сюда прибыли, многое изменилось, — сказал я.
— Да. У вас сохранилась способность к самоуничтожению, но про страх вы забыли. Или, точнее, растрачиваете его на мелочи.
В любой истории настает момент, когда правда открывается.
— Вот черт, — сказал я.
Коммандер Хайтауэр напряженно следил за моим лицом. В моем деле, наверное, имелся ярлык «скептик», и он чертовски хорошо знал, что я не проглочу байку про маленьких зеленых человечков. Я же испытал разочарование. Подготовка была самой напряженной (и самой интересной), какую мне только доводилось проходить, и я чувствовал, как с каждым часом приобретаю все больше знаний и навыков. В центре мне мало что могли преподать по части рукопашного боя, я сам часто учил ему других. Однако он был лишь незначительной частью курса, да и, прямо скажем, наименее важной.
Мы учились, как проникать туда, где нам не место. Мы учились обращаться с компьютерами (конечно, не с теперешними, наши тогдашние даже близко до них не дотягивали, но в то время мы были на переднем крае того, что сегодня зовется «взломом»). И главное, мы учились анализировать горы данных и находить в них единственный важный факт. Иголки в стогах сена стали для нас детской игрой.
Мы. Нас. Подготовку проходили четверо. Отис, Роджер, Даррил и я. Никаких фамилий. Отис более всех остальных отличался умением прошерстить кучу информации и выудить что-нибудь неожиданное. Со временем он стал беспокоен.
— В чем дело? — спросил я однажды, когда мы шли в столовую.
— Что-то не так, — сказал он. — Что-то не сходится…
Стоило ему произнести эти слова, как я тут же понял, о чем он.
— Наша цель.
— Найти и уничтожить, это очевидно. Но кто враг?
— И почему нас не учили ничему по части новейших технологий, — согласился я. — Я слышал, уже придумали сногсшибательные приборчики.
Возможно, сомнения во мне заронил еще Отис, но сейчас я не спешил отмахнуться от рассказанного Хайтауэром. Нас учили сопоставлять разрозненные факты, делать выводы и доверять своим инстинктам. А теперь я вдруг понял, почему так тревожился Отис. Он уже знал. Похоже, маленькие зеленые человечки наконец явились на Землю, и моя миссия — их остановить.