— Сколько?
— Что — сколько?
— Сколько вы взяли?
— Я ничего не брал!
— А по версии обвинителей?
— Не помню точно… — толстяк махнул рукой, будто комара отгоняя. — Десять с чем-то.
— Тысяч?
— Миллионов!
— Рублей.
— Евро!
— Не слабо.
— Но я не взял ни копейки!
Теперь пришла моя очередь махать рукой.
— Это я уже слышал. Но для того, чтобы помочь вам, я должен знать всю правду…
— Я ни в чем не виноват! — уже с каким-то отчаянием взвыл толстяк.
Я поднял руку, советуя ему заткнуться.
— Во-вторых, я должен убедиться в вашей кредитоспособности.
— А вы уверены, что сможете мне помочь?
— Услуги частного детектива оплачиваются вне зависимости от результата.
— Но это!..
Я вновь жестом предложил толстяку умолкнуть.
— Если вы приехали в гости на такси и уже на месте выяснили, что хозяев нет дома, полагаю, вам не придет в голову на основании этого отказываться оплачивать услуги таксиста.
— Но это же совсем другое дело!
Надо же! Я полагал, что жирдяй сломлен, раздавлен и выпотрошен, а он, оказывается, еще готов торговаться.
Но у меня наготове имелся другой пример.
— Допустим, вы наняли частного детектива для того, чтобы убедиться в неверности своей супруги. Он же, проведя тщательное дознание, выяснил, что она чиста и невинна, как младенец. Нравится вам это или нет, но платить по счету все равно придется.
— Какое это имеет отношение ко мне? — едва ли не с возмущением воскликнул толстяк.
Я подался вперед и придавил его к креслу холодным, абсолютно бесстрастным взглядом — каждое утро я отрабатывал его перед зеркалом. На меня пахнуло кислым запахом пота и страха. Да, он все-таки боялся, хотя и пытался хорохориться.
— Не виновны, говорите? А если я все же смогу доказать, что вы прикарманили десять миллионов евро? В таком случае, я должен буду передать материалы в Службу внутренней безопасности. Они, конечно, поблагодарят меня, но не заплатят ни копейки. Поэтому раскошелиться придется вам.
Для убедительности я ткнул жирдяя пальцем в пуговицу на груди — побрезговал касаться его мокрой рубашки.
Толстяк сразу сник.
— Да, конечно… — вяло забормотал он. — Я готов… Конечно… Как скажете…
— Обычная моя такса — триста евро в день плюс расходы на бензин, — я нажал пару клавиш на элноте и показал толстяку отпечатанный чек. — Вы платите за три дня вперед… — я выдержал паузу. — Платите?
Толстяк быстро кивнул и извлек откуда-то из складок своего нездорового тела кредитную карточку.
— Вы в своем уме? — я сложил руки на груди и с тоской посмотрел на клиента. — Вас преследуют за кражу десяти миллионов, а вы предлагаете мне воспользоваться вашей кредиткой? Да меня схватят через две минуты после первой же операции. Забудьте!.. Кстати, поскольку вы находитесь в розыске, вам потребуется убежище. Так ведь?… Я могу вам его предоставить, но это тоже стоит денег.
— А… у меня нет столько наличных, — развел руками толстяк.
— Медицинская страховка? Пенсионный счет?
— Да, конечно! — толстяк обрадовался так, будто опоздал к отплытию «Титаника».
Он быстро продиктовал мне коды счетов. Через элнот я вошел в соответствующие базы данных, ввел коды, ликвидировал счета, а деньги вразбивку перебросил на десяток фиктивных страховок, оформленных на несуществующих лиц. Операция была просчитана до мелочей и тщательнейшим образом отрепетирована. Отследить такой перевод денег возможно лишь в одном, маловероятном, случае: если в тот самый момент контролер проделывал какую-то операцию с ликвидируемыми счетами.
Одним нажатием клавиши я удалил коды толстяка из памяти элнота и с удовлетворением захлопнул крышку.
— Что ж, теперь можно перейти к делу, — я сел в кресло, вытянул ноги и сложил руки на животе. — Начинайте.
Толстяк растерянно глянул по сторонам, будто искал суфлера.
— Ну?…
— Я попал в невообразимо глупую ситуацию…
— Нет, нет, нет! — помахал я рукой. — Начинать нужно с другого. Кто вы такой? Как вас зовут? Чем вы занимаетесь?
Собственно, это была пустая формальность — всю необходимую информацию о клиенте я скопировал из файла пенсионного фонда. Но я должен был узнать его версию и таким образом понять, насколько клиент со мной откровенен.
— Петр Грибанин, — представился жирдяй. И еще раз, более уверенно: — Грибанин Петр Николаевич. Москвич. Двадцать семь лет. Работаю старшим маркетологом в компании «Вис-Тис»…
Замечательное название для компании, отметил я про себя. Под таким брендом можно выпускать и продавать все, что угодно — от памперсов до портландцемента.
— Давно вы занимаетесь этим своим «Вис-Тисом»? — поинтересовался я.
— Пять лет… Через полтора месяца будет ровно пять.
— А прежде?
— Это мое первое место работы.
— Учились?
— Да.
— За рубежом?
— Нет, дома. Государственный институт кадров народного хозяйства.
— Вы финансовый гений или вас туда родители пристроили?
— Родители, — чуть смутившись, признался Грибанин. — Папа у меня…
— Биография ваших предков меня пока не интересует, — перебил я клиента. — Компания, в которой вы работаете, российская?
— С долевым участием западного капитала. Канада, Австрия и Китай.
— Получаете хорошо?
— Не жалуюсь, — деликатно ушел от прямого ответа Грибанин.
— Квартира, машина, отпуск на Канарах?…
— Я предпочитаю Испанию.
— Так чего же вам еще не хватало?
Петя Грибанин опустил глаза и стал перебирать складки брюк на коленях.
Ясно, мы подошли к сути вопроса.
— Петр Николаевич, — я с укоризной посмотрел на клиента и слегка развел руки.
Мол, сам должен понимать, нечего ждать. Уж если пришел к частному детективу, так выкладывай все как на духу. Московский частный детектив — это исповедник и психоаналитик в одном лице.
— Любви, — едва слышно прошептали пухлые губы Грибанина.
— Что? — я слегка наклонил голову, будто боялся ослышаться.
— Да вы посмотрите на меня! — Грибанин вскинул голову. Губы трясутся, в глазах — слезы обиды. Как будто я виноват во всех его бедах. — На меня же ни одна девушка не взглянет!
— Ну, если с умом использовать имеющиеся у вас преимущества… — я многозначительно приподнял бровь. — Море в Испании — это ведь не речка в Серебряном бору.
— А!.. — нервно дернул подбородком Грибанин, да так, что живот заколыхался. — Мне не нужна любовь, купленная за деньги! Мне нужна настоящая! Чтобы меня любили таким, какой я есть…
Я озадаченно поджал губы: тяжелый случай.
— А спортом заниматься не пробовали?
— Бесполезно, — махнул рукой Грибанин. — У меня конституция такая… По отцовской линии…
— Но папа-то ваш, как я понимаю, все же сумел найти себе спутницу жизни?
— Папа, — Грибанин кивнул, не то насмешливо, не то с завистью. — Папа — это совсем другое дело…
Скупым жестом я предотвратил продолжение семейной истории.
— Значит, следуя примеру папы, вы решили доказать подруге, что вы личность, а не просто… — «Кусок сала» чуть не сорвалось с языка, однако я осекся. Передо мной сидел все же клиент, хотя и здорово смахивающий на кабана, объевшегося желудей. — …Не просто маркетолог. — Вот так-то будет лучше. — И ради этого пошли на преступление. То есть не преследуя корыстных целей…
— Да нет же! — перебил меня Грибанин. — Сколько раз вам повторять! Я не брал чужих денег!
— Значит, это была имитация ограбления?
— Нет!
— Так что же?
Грибанин с присвистом вдохнул и выдохнул.
— Сам не понимаю.
Я задумчиво постучал пальцами по столу. Мы разговаривали уже полчаса, а так и не сдвинулись с мертвой точки. Нужно было найти какой-то подход.
— Так все началось с любви? — осторожно, словно боясь вспугнуть немыслимо красивую тропическую бабочку, в которую вдруг могла обратиться душа Грибанина, поинтересовался я.