Выбрать главу

До нападения на Всемирный торговый центр в США еще более десяти лет.

Сейчас Сергей Переслегин — известный аналитик, эксперт, работающий по правительственным заказам.

В день августовского путча я прилетаю из Латвии. Все телефоны молчат, по телевизору идет «Лебединое озеро». Дома оказывается только Борис Стругацкий. Он говорит мрачным голосом: «Знаете, Андрей, я думаю, что это надолго…» Через пару дней ГКЧП разваливается, путчисты арестованы, приостановлена деятельность КПСС.

Начинается другая эпоха.

Таковы прогнозы фантастов.

Правда, Френсис Фукуяма, провозгласивший «конец истории», тоже предполагал, что Советский Союз будет существовать еще очень долго. И это за два года до распада СССР.

Происходит пожар в Доме писателя. Какая-то загадочная история, связанная, по слухам, с расположившимся там издательством. То ли небрежность, то ли поджог. Позже все это будет названо периодом «первоначального накопления капитала». Я приезжаю туда на следующий день. На креслах в актовом зале лежат обрушившиеся промерзшие балки. Пахнет дымом, нет света, где-то журчит вода. На лестнице — потеки грязноватого льда.

Прежняя жизнь закончилась.

Есть время разбрасывать камни и есть время их собирать. Есть время создавать семинары и есть время странствовать в одиночку.

Это как с первой любовью. Хорошо, что она была, но вернуть ее невозможно.

И все же она была.

У меня на книжной полке стоит фотография: Александр Етоев, Андрей Чертков, Николай Ютанов, Екатерина Ютанова, Сергей Переслегин, Вячеслав Рыбаков, Сергей Иванов, Андрей Лазарчук и я — с самого края. Мы снимались когда-то на углу Вознесенского проспекта и набережной Фонтанки.

Недалеко от издательства «Terra Fantastica»…

ВЕХИ

Вл. Гаков

Властелин кольца

В первый раз автор нынешнего очерка написал о Ларри Нивене более тридцати лет назад. Тогда фантаст проходил «по делу» как «яркий представитель нового поколения американской science fiction», лидер того ее направления, которое как раз science… Три десятка лет — срок солидный, но, празднуя в этом месяце 70-летие писателя, мир американской фантастики менее всего чествует его как «заслуженного пенсионера».

Без этого имени сегодня невозможен разговор о той фантастике, которая на английском зовется hardcore, а у нас часто переводится как «твердая». А то и «жесткая», что рождает совсем уж нежелательные ассоциации с другой продукцией — той, что «только для взрослых»! Правильнее, наверное, все-таки «строгая», в смысле научной достоверности и корректности. Причем все молчаливо соглашаются с тем, что под наукой в данном случае понимаются законы, относящиеся к Природе и к человеку как части Природы (например, биология и физиология). А вот законы, по которым человек живет в созданной им же «другой» природе, социуме, это уже сфера гуманитарных наук. Идущих по ведомству совсем иной фантастики — «мягкой», гуманитарной, социальной…

Лоуренс Ван Котт Нивен при рождении получил не только внушительную двойную фамилию, но и завидные стартовые условия. Мальчик, появившийся 30 апреля 1938 года в Лос-Анджелесе, был из тех, про кого в Америке говорят: «Родился с золотой ложкой во рту». Будущему писателю-фантасту повезло с родителями, успешными бизнесменами, а главное — с дедушкой. Внуку нефтяного магната Эдуарда Доэни ковровая дорожка в лучшие университеты страны, а позже в крупнейшие корпорации была расстелена уже при рождении.

Первым Ларри воспользовался, а вот от второго отказался. Он не пошел по стопам родителей и деда, предпочтя строить собственное будущее. Математические способности проявились у мальчика еще в младших классах школы, поэтому не удивительно, что Нивен решил посвятить себя науке. Он учился в знаменитом Calthech'е — Калифорнийском технологическом институте, а затем закончил Университет Уошберна в Топеке (штат Канзас) с дипломом математика и поступил в аспирантуру еще одного престижного учебного заведения — Университета Калифорнии в родном Лос-Анджелесе.

Но не закончил ее, пожертвовав будущей академической карьерой ради нового увлечения. Подобно многим «технарям» той поры, Ларри Нивен зачитывался научной фантастикой, а затем и сам начал писать.

Материальный вопрос перед начинающим фрилансером не стоял, к тому же его первые публикации сразу привлекли внимание и читателей, и редакторов журналов. Дебютировал молодой автор рассказом «Самое холодное место», опубликованным в 1964 году. Уже в первом произведении никому не известный фантаст продемонстрировал свое желание и, главное, умение «играть» с идеями и гипотезами, взятыми с переднего края науки. Другое дело, что в данном рассказе он капитально ошибся: популярная тогда гипотеза о том, что Меркурий не вращается вокруг своей оси и постоянно обращен одной стороной к Солнцу, была опровергнута буквально за месяцы до публикации. Оказалось, что планета все-таки вращается, но уникальным образом — меркурианские звездные сутки равны примерно двум третям меркурианского года, то есть за него планета успевает повернуться вокруг своей оси всего на полтора оборота.

Эту ошибку автору простили, ведь вместе с ним пребывала в неведении и вся наука… И уже спустя три года молодой писатель получил первую в жизни высшую премию «Хьюго» за рассказ «Нейтронная звезда». В данном случае Нивен мог быть спокоен — точные, экспериментально подтвержденные данные о том, что действительно творится в окрестностях нейтронных звезд, наука, очевидно, представит еще нескоро. А сам рассказ стал одним из самых ярких примеров того, как в научной фантастике можно приобщать читателя к последним изысканиям науки, не жертвуя ни сюжетным нервом, ни образами, ни интригой.

Однако в середине шестидесятых у направления, которое исповедовал Ларри Нивен, было много противников. Мир фантастики в ту пору отдавался иным страстям и увлечениям. На слуху были имена звезд, пришедших с «Новой волной»: Урсула Ле Гуин, Джон Браннер, Роджер Желязны, Роберт Силверберг, Сэмюэл Дилэни… Но коль скоро находились авторы, желавшие писать старую добрую научную фантастику, и находились читатели, желающие ее читать, то Нивен быстро отыскал свою нишу. Доказательством тому стали еще три премии «Хьюго», полученные в семидесятые годы за рассказы «Непостоянная Луна» и «Человек-дыра» и короткую повесть «Солнечное пограничье».

Что характерно: в случае с другой высшей премией в жанре — «Небьюлой», присуждаемой не фэнами, а профессионалами, для Нивена все сложилось не столь радужно. Писателю пришлось довольствоваться одной-единственной «Небьюлой». Но зато награжденный ею роман принес автору еще и «Хьюго»! Подобный дубль в мире американской фантастики означает практически абсолютное признание.

Этим романом был «Мир-Кольцо» (1972) — одно из лучших произведений мировой НФ.

Роман был переведен на русский язык, что избавляет меня от необходимости пересказывать сюжет. Замечу только, что обнаруженное землянами циклопическое сооружение неведомых космических «странников» (аналогии с произведениями Стругацких возникают сами собой) — искусственное кольцо диаметром в сотни миллионов километров, обращающееся вокруг центрального светила, — по сей день остается одним из самых значительных рукотворных «чудес» в американской фантастике. [7]

Роман стал вехой и в выстраиваемой писателем «истории будущего». Она рождалась постепенно, от произведения к произведению, но уже с первых рассказов и романов становилось ясно, что Ларри Нивен оказался достойным учеником Роберта Хайнлайна, Пола Андерсона, Кордвайнера Смита. А в чем-то пошел дальше.

* * *

События, входящие в суперцикл под условным названием «Освоенный космос» (Known Space), охватывают примерно 1200 лет будущего нашей цивилизации, начиная с середины 1970-х годов. Напомню, что в годы, когда были опубликованы первые произведения цикла, для автора и его читателей семидесятые были хоть и близким, но будущим. Начинается повествование с момента, на первый взгляд, сугубо «земного» — бурного развития трансплантологии. Следствием стали радикальные изменения в уголовном законодательстве: совершивших тяжкие преступления отныне не казнили, а отдавали «на органы». Появился и соответствующий криминальный бизнес — органлеггерство [8]. Чуть позже была открыта телепортация, также принесшая с собой не только блага, но и новые проблемы.

вернуться

7

Позже Нивен написал романы-продолжения — «Инженеры Кольца» (1980), « Трон Кольца» (1996) и « Дети Кольца» (2004). А в прошлом году в соавторстве с Эдвардом Лернером выпустил своего рода приквел — роман « Флот миров». (Здесь и далее прим. авт.)

вернуться

8

Производное от «бутлеггеров» (bootlegger) — так называли контрабандистов спиртным во времена «сухого закона» (буквально «бутылки на ногах» ).