Я сбавил скорость.
— Здорово! Я бегу уже пятнадцать минут и даже не запыхался.
И проделываю не меньше мили в минуту. Я бью все рекорды.
— Кончай бахвалиться, чемпион. Сосредоточься на нашей миссии.
Мэвис ехала в Саусалито окольными путями, избегая главных дорог. Я следовал за нашей красной «тойотой» по извилистым проселкам и по узким дорогам, вдоль которых были посажены деревья.
Мое зрение обострилось. Я видел тормозные огни и номерные знаки на расстоянии четверти мили. Люди в округе Марин не занимаются бегом трусцой по ночам, и я снижал темп до нормального при появлении редких машин, поэтому не привлекал лишнего внимания.
Хотя один водитель «вольво», поравнявшись со мной, крикнул: «Бери с собой фонарик, задница!» Какая-то немецкая овчарка увязалась было за мной, но я легко оставил ее позади.
— Приближаемся к месту назначения, — объявила правая коленка.
Мы достигли пригородов Саусалито, стоящего на холмах над заливом. У подножья холма Мэвис включила сигнал правого поворота и съехала с дороги на маленькую стоянку рядом с небольшим клубом под названием «Смертельная инъекция».
Я перешел на медленную трусцу, потом остановился в рощице эвкалиптов на краю парковки.
— Как вы узнали, что Мэвис направится сюда? — шепотом спросил я.
— Подслушивали, пока ты храпел, приятель.
— Как вы могли…
— Твой слух усилили, дорогой мальчик.
— Мы можем притаиться здесь и быть в курсе ночного рандеву твоей супруги.
— Я не слышу ничего, кроме стрекота цикад.
— Сосредоточься! Мы поможем тебе настроиться на нее и на того парня, который наставляет тебе рога.
— Даже если это правда, в чем я сомневаюсь, какое это имеет отношение к доктору Даулингу и…
— Слушай, дурень!
— …первая группа гаражного рока, которая объединила хип-хоп, бибоп и ретро-рок, — услышал я голос ведущего. — Последний концерт «Попов-расстриг» в «Смертельной инъекции».
— Ой! — охнул я, когда очень громкие звуки электроинструментов хлынули в мою голову.
— Понадобится еще минута, чтобы найти Мэвис и отфильтровать окружающий шум.
— …хип-хоп всегда напоминает мне о тебе, — пропел кто-то гнусавым голосом.
— …но откуда они узнали, что мы с тобой спим, Эдмонд?
— Они же шпионы, цветик, — произнес Эдмонд. — Работа у них такая.
— Этот чудак называет твою жену «цветиком»?
— Кажется, да.
— Очень милое прозвище.
— Тихо, сестренка, а не то мы пропустим их болтовню.
— Это ты начала.
— Заткнись.
— …поверить не могу, что кто-то может считать Фрэнка важной птицей, — ворковала Мэвис своему банджо-музыканту.
— Они заплатят двадцать тысяч долларов, если мы заманим твоего муженька в их лабораторию.
— Это, конечно, поможет финансировать возвращение на сцену «Скэттергуд Сингерз», но…
— «Эдмонд, Фрэд и Мэвис», — поправил ее Эдмонд.
— Все равно, — продолжала моя жена. — Я не понимаю, как они смогут удалить колени Фрэнка, не причинив ему вреда. Следует признать, как муж он не очень, но мне будет не по себе, если он зальет весь дом кровью.
— Послушай, Мэвис, они держат этого доктора Даулинга в своей секретной лаборатории, — напомнил он. — Этот парень должен уметь сделать простую операцию на коленках.
— Но тогда у Фрэнка не будет никаких коленей.
— Не глупи, детка. Они, конечно же, заставят его вставить Фрэнку новые колени. — В голосе собеседника зазвучало нетерпение. — Эти шпионы показались мне довольно гуманными.
— Ты не сказал, какую страну они представляют.
— Я думаю, Соединенное Королевство.
— Разве ты не знаешь точно?
— Ну, трое из них очень вежливые и воспитанные. Одеты в твид, и произношение у них, как у дикторов Би-Би-Си, — объяснил Эдмонд. — Я бы сказал, что они англичане, хотя они открыто не заявили об этом.
— Великобритания как будто союзник Соединенных Штатов. Так что это совсем не то, что продать колени Фрэнка, скажем, Китаю или Кубе…
— Конечно, нет! И нам очень пригодятся двадцать тысяч.
— Было бы славно, если бы цена была немного…
— Завтра днем я встречусь с одним из них, чтобы обсудить подробности доставки Фрэнка. Могу намекнуть, что двадцать пять тысяч устроили бы нас больше.
— Проси тридцать. В конце концов, он мой муж. — Голос Мэвис затих.
Снова вступили «Попы-расстриги».
— Хватит, — сказал я, и все звуки клуба умолкли.
Вступил ансамбль цикад, потом я услышал, как какую-то девицу тошнит на парковке.
- Записка была прикреплена к поверхности холодильника магнитом с изображением Боба Дилана. «Пришлось неожиданно уехать в Сан-Франциско. Встреча с рекламным агентом, дорогой. Так как ты все еще не можешь сесть за руль, то не будешь против, что я взяла машину. Вафли в морозилке. Не увлекайся кленовым сиропом, ведь мы следим за потреблением сахара. Привет, М.»
— Мозги пудрит, — заметила правая коленка. — Поехала поваляться в сене с виртуозом банджо.
— Замороженные вафли, подумать только! — возмутилась вторая коленка. — Давай напечем оладий.
— Я не особенно хочу есть.
— Дорогой мальчик, мудрость гласит, что надо начинать день с основательного завтрака.
— Ладно, ладно. — Я достал из холодильника пакет пахты.
Бразильские секретные агенты явились как раз в тот момент, когда я поставил на стол тарелку с оладушками, щедро политыми кленовым сиропом.
Очевидно, они забросили снизу абордажные крючья и вскарабкались по толстым пластиковым тросам.
— Добрый день, сеньор, — произнес первый, — мы здесь, чтобы спросить о ваших хоэлос.
— О ваших коленях, — перевел второй.
— О, я чувствую себя просто прекрасно, собственно говоря, лучше, чем ожидал. — Я остался стоять и приветливо улыбался. — Очень любезно с вашей стороны взобраться сюда наверх, чтобы спросить о…
— Закати штанину выше колена, — приказала правая коленка.
Я повиновался, не совсем понимая, в чем дело.
— Что придумал этот тип? — спросил один из незваных гостей у своего напарника.
— А теперь, дорогой, прицелься левой коленкой в ближайшего бразильца. Остальное предоставь нам.
— Я вижу, наша легенда о том, будто мы всего лишь заботливые соседи, не имела успеха, сеньор, — произнес один из агентов и сунул руку за пазуху синего блейзера.
Не успел я поднять ступню достаточно высоко над полом веранды из красного дерева, чтобы прицелиться в свою мишень, как штанина спустилась и закрыла колено.
— Недоумок, — заметила вторая коленка. — Ультразвуковой луч не сработает, если колено закрыто.
— Откуда мне знать об этом, черт возьми? — я протянул руку вниз, чтоб снова поддернуть штанину. — Если бы вы были чуть-чуть более откровенными, мы…
— Сеньор, — произнес бразилец, который теперь целился в меня из револьвера тридцать восьмого калибра, — не соблаговолите ли вы отправиться вместе с нами в лабораторию, дабы мы могли извлечь ваши колени и вернуться в Рио вместе с…
— Прицелься своим проклятым коленом, парень!
Второй южноамериканский агент вытащил автоматический пистолет сорок пятого калибра. И тоже направил его на меня.
— Мы бы предпочли провести эту операцию в лабораторных условиях, но готовы сделать работу прямо здесь, пускай и более топорно.
— Бросай оружие! — Голос доносился с остроконечной черепичной крыши моего дома.
Я поднял глаза и увидел стройную рыжеволосую женщину лет тридцати пяти, одетую в накрахмаленный халат медсестры. В каждой руке она держала по револьверу тридцать восьмого калибра.
— Сестра Мансон, — громко произнес я, — что вы делаете на моей крыше?
Джинджер Мансон была моей ночной сиделкой во время недавнего пребывания в клинике Шлезингера.
Как раз в тот момент, когда один из бразильцев прицелился в сестру Мансон, мое колено выстрелило. Тонкая струйка сгустившегося воздуха устремилась к ближнему агенту. Она попала ему в центр грудной клетки, потом исчезла.
— Дьявол! — крикнул он, падая на пол веранды, по пути сокрушая стол и опрокидывая мою тарелку с оладьями.