— А вот и вождь Луи Пулоу, — воскликнул Месмерон.
— Месмерон, — пророкотал вождь. Голос его словно исходил из центра земли. — Давайте поскорее покончим с этим.
— Поверьте, вас достойно вознаградят за консультацию, — ответил Месмерон, словно деньги было тем единственным, что имело для него значение. С этими словами он взял сверток ткани, лежавший на столе, извлекая оттуда старую индейскую боевую дубинку — традиционное оружие индейцев абнаки с незапамятных времен. И без того грозная на вид дубинка была дополнена смертельно острыми шипами и тяжелым круглым набалдашником.
— Думаю, мое последнее приобретение заинтересовало вас. Хотелось бы услышать ваше мнение.
Вождь взял оружие и медленно повернул в руках. На обратной стороне было искусно вырезано лицо индейского воина, вселяющее страх в любого смертного: безумно вытаращенные глаза, рот, открытый в боевом кличе, глубокие шрамы и незажившая рана на щеке, сквозь которую проглядывали зубы. При виде такого кошмара Клем зажмурился.
— Хм-м… Микмак Моу, — пробурчал вождь Луи, вглядываясь в изображение воина.
Данки подался вперед, чтобы лучше видеть:
— Микмак… кто?
— Могавк. Из племени микмаков. При жизни был известен как Микмак Моу.
— А жил он, Данки, в начале восемнадцатого века, — пояснил профессор Стеббинс. — Время, когда английские колонии вели бесчеловечную политику оплаты каждого индейского скальпа, снятого неважно с кого: с мужчины, женщины или ребенка.
— Микмак Моу перенял этот обычай, — вставил вождь Луи. — Говорят, его личная коллекция скальпов янки насчитывала сотни экземпляров.
— Да-да, так и было, — подтвердил Месмерон, проводя пальцем по дубинке и показывая на цепочку символов, бегущую по рукояти.
— Посмотрите, эти иероглифы Микмака… по своей природе они могут служить талисманом?
— Талисманом? — Вождь Луи перекатил это слово подобно грому. — Я не шаман. Если бы ты объяснил, что твои интересы лежат в области магии, я попросил бы Раненую Печень сопровождать меня.
— А, Раненая Печень… Очень могущественный шаман, — вставил профессор Стеббинс. — Мы много раз работали вместе над различными случаями появления призраков, даже проводили церемонии экзорцизма. Он прекрасно умеет управляться с сильными духами.
— Самого разного рода, — добавил Месмерон и, вырвав дубинку из рук вождя Луи, протянул профессору Стеббинсу. — Возможно, ваше вмешательство было крайне удачным, доктор. Хотелось бы услышать просвещенное мнение признанного авторитета в данной области.
Профессор Стеббинс вставил в глаз монокль и смерил взглядом дубинку.
— Талисман? При беглом рассмотрении я сказал бы, что нет. Микмаки — единственное племя североамериканских индейцев, имеющее письменность. Думаю, эти иероглифы — просто какое-то изречение. Истинный талисман, скорее, имел бы вот такой вид.
Он сунул руку в карман и извлек спектральные оковы.
Реакция Месмерона была мгновенной. Лицо передернулось, как от нервного тика. Гримаса, исказившая лицо, выражала то ли восторг, то ли благоговение.
— Насколько я понял, вы распознали работу Морской старухи, — с усмешкой заметил профессор.
— О да. Разумеется…
Месмерон улыбался, словно змея-яйцеед, попавшая в курятник.
— Подлинные спектральные оковы, изготовленные самой могущественной повелительницей рун, которая когда-либо ступала по этой земле. Этот талисман намного превосходит любой образец моей коллекции. Я, разумеется, готов заплатить за него немалую сумму и настаиваю…
— О, это не для продажи, — перебил профессор.
— Жаль.
Месмерон рефлекторно сжал пальцы, словно борясь с желанием выхватить безделушку из руки профессора и пуститься в бега.
— Если бы вы дали мне оковы хотя бы на время… Да, вероятно, с них можно снять копию…
— Ни в коем случае, — покачал головой профессор. — Сомневаюсь, что хоть у одной живой души найдутся необходимые умение и знания, чтобы изготовить столь могущественный талисман. Кому, как не вам, знать, что Морская старуха стоит особняком от всех колдунов и ведьм.
— Скажите, профессор, — заговорщически прошипел Месмерон, — можно ли употребить этот объект в качестве политического орудия?
— Прошу прощения?..
— Можно ли каким-то образом использовать оковы, чтобы управлять толпой?
— Управлять? — Профессор свел брови. — Полагаю, весьма ограниченным образом. Путем запугивания и страха.
— Как насчет большой политической организации? — не отставал Месмерон. — Скажем, Содружество штата Массачусетс?
Профессор поджал губы.
— Не совсем понимаю, как этого можно достичь. Впрочем, я никогда о таком не задумывался.
Месмерон ощерился. Присущее ему самодовольство снова вылезло наружу.
— Кроме того, — продолжал профессор Стеббинс, — в данный момент оковы не держат в плену никого из духов. Молчаливая женщина освободилась и теперь осаждает Клема Краудера, что подводит меня к истинной цели нашего визита.
— Вы хотите найти ее захоронение, — договорил за него Месмерон.
— Совершенно верно. Мы надеемся, что в недрах вашей обширной коллекции найдется разгадка местоположения могилы.
— Позвольте мне избавить вас от лишних трудов. — Месмерон потянулся к свисавшей со стены бечевке и развернул большую карту штата Мэн. — Она лежит здесь.
— О небо! — Стеббинс вставил в глаз монокль и воззрился на то место, куда уперся палец Месмерона. — Не сказал бы, что кладбище находится бок о бок со старой колонией Питибога.
Клем уставился в карту. Профессор был прав: место, показанное Месмероном, находилось гораздо дальше, чем прежняя колония, в заметном удалении от побережья, вернее, в глубине самого штата.
— Команда судна, доставившего припасы, обнаружила, что колония полностью уничтожена, и испугалась повторного нападения дикарей, — пояснил Месмерон. — Матросы собрали тела, отвезли в более безопасное место, где и похоронили.
— Хм-м, — проворчал вождь Луи, подходя ближе. Но Месмерон дернул за бечевку, и карта свернулась, прежде чем вождь успел ее рассмотреть.
— Давайте покончим с нашими расчетами. — объявил Месмерон, поспешно оборачиваясь и щелкая пальцами. Один из Стептоу немедленно выступил вперед. В руке он держал бумажник.
— Вампума [4], извините, у нас не в ходу.
— Ничего, сойдут и наличные, — невозмутимо отозвался вождь.
Стептоу протянул ему несколько банкнот.
— Мы прошли долгий путь с тех пор, как продали Манхэттен голландцам за несколько долларов, — покачал головой вождь.
Дождавшись кивка хозяина, Стептоу вручил индейцу еще несколько бумажек.
— Пожалуйста, проводите вождя к каноэ, — распорядился Месмерон, — и приготовьте спальни для наших гостей. Завтра на рассвете мы отплываем.
Клем, Данки и профессор переглянулись:
— Мы?!
— Естественно, — кивнул Месмерон. — Я единственный способен привести вас к могиле Молчаливой женщины. Полагаю, возражений не будет?
При этом Месмерон смотрел прямо на Клема. Впервые с минуты их появления здесь Клем ощутил, что смотритель маяка осведомлен о его присутствии. Он неуклюже стащил с головы шляпу и принялся нервно мять ее в руках, ломая голову в поисках отговорки, любой отговорки, какой бы несуразной она ни казалась. Лишь бы не дать Месмерону присоединиться к ним на конечном этапе их путешествия.
Клем сокрушенно вздохнул. Как ни старайся, на ум ничего не приходило.
Эта ночь для Клема выдалась бессонной. Уже в который раз. Он лежал в гостевой спальне маяка, прислушиваясь к шуму прибоя, и затягиваясь пенковой трубкой, подаренной адмиралом Сибери. Хоть и треснувшая, она сохранила благородные очертания, и с ней было легче вспомнить лучшие времена и спокойную жизнь.
— Когда собирается появиться этот чертов призрак? — буркнул Месмерон, сидевший в кресле у постели Клема. И без того не слишком большой запас терпения истощался с каждой секундой.
4
Бусы из полированных раковин, во многих индейских племенах игравшие роль не только украшения, но и денег.