— И все? — удивленно приподнял бровь официант.
Видно, парню было в диковинку, что кто-то отказывается от дармовой выпивки.
— Пока все, — кивнул Ре-Ранкар. И, заговорщически подмигнув, добавил: — Ты не волнуйся, я здесь долго сидеть буду. Может быть, до самого утра.
Официант дернул плечом и удалился.
Пока он ходил за дхутом, человек двадцать подошли к столику и поинтересовались у Ре-Ранкара, нельзя ли присесть рядом с ним. Старший дознаватель отвечал неизменным отказом. При этом он еще и выражение лица делал таким неприязненным, чтобы ни у кого более не возникло искушения обратиться к нему снова с тем же вопросом.
Вернувшийся официант поставил перед особо почетным гостем наполненный всклянь стакан светлого дхута, постоял рядом пару минут — видно, получил указание от хозяина быть внимательным и вежливым — и, убедившись в полной своей ненужности, отбыл восвояси.
Не спеша потягивая дхут, Ре-Ранкар изучал публику. По большей части это была молодежь в возрасте от восемнадцати до двадцати четырех. Судя по модным шмоткам и стильным прическам, ребятки не из нуждающихся семей. А судя по глуповатым выражениям лиц, иных интересов, кроме перманентной тусовки, у них не было. Интересно, в каких положениях находились сейчас их вариаторы? И было ли кому-то из этих ребят сейчас хоть какое-то дело до того, что показывал прибор, выбирающий для него базовый тип личности? Ре-Ранкару Доводилось слышать о том, что на некоторых частных вечеринках принято снимать вариаторы перед началом веселья. Говорят, что таким образом люди сбрасывают с себя все моральные ограничения, после чего предаются безудержной гульбе. А потом, что бы они ни натворили в этот вечер, никто не чувствует ни малейших укоров совести. Потому что без вариаторов это уже как бы вовсе и не они, а нечто безымянное, лишенное личностной самоидентификации. Вот чем следовало бы заняться Ал-Алии: на что способен человек в состоянии, когда не чувствует за собой никаких обязательств и ни малейшей ответственности? Это, если выплеснется на поверхность, окажется, пожалуй, пострашнее, чем высосанный из пальца заговор слетевших с катушек монотипов.
— Простите, к вам можно присесть?
Ре-Ранкару уже так надоел этот вопрос, что он ответил, даже не взглянув на спрашивающего:
— Нет.
— Но за вашим столиком свободные места.
Вот теперь Ре-Ранкар поднял взгляд, чтобы изучить дотошного правдоискателя. Рядом с ним стоял парень лет двадцати пяти, одетый в черные брюки на широком ремне, такую же темную водолазку и короткую куртку из кожзаменителя с блестящими клепками на груди. Лицо узкое, смуглое, подбородок гладко выбрит. Широкий нос с мясистыми крыльями. Глубоко посаженные глаза настороженно смотрят исподлобья. Темные волосы гладко зачесаны назад, но лоб от этого все равно не становится больше. Выглядит уверенно, он чуть шире обычного расставил ноги и сложил руки за спиной.
— Занято, — медленно процедил Ре-Ранкар.
— У вас два свободных стула, — уперто стоял на своем парень в куртке.
Он относился к тому типу людей, которых Ре-Ранкар терпеть не мог: наглых и самоуверенных. Парень явно нарывался на конфликт, который в данный момент никак не вписывался в планы Ре-Ранкара.
— Шел бы ты отсюда, — примирительно предложил Ре-Ранкар.
Парень ногой отодвинул свободный стул, сел, засунул руки в карманы. Набычился.
— Зажигалку принес?
Если Ре-Ранкар и растерялся, то лишь на секунду-другую. Его визави мало соответствовал тому образу, который мысленно нарисовал для себя старший дознаватель. Да и явился он раньше, чем ожидал Ре-Ранкар.
Старший дознаватель не спеша допил остававшийся в стакане дхут. Поставив пустой стакан на стол, он двумя пальцами достал из кармана зажигалку и кинул ее парню на колени. Тот взглянул на нее, хмыкнул и положил в пепельницу.
— Уважаемый!
Ре-Ранкар показал пробегавшему мимо официанту пустой стакан. Тот на ходу кивнул и растворился в толпе. Отсутствовал он минуты две. Все это время старший дознаватель и парень в кожаной куртке молча изучали друг друга. Каждый ждал, что другой заговорит первым. Вернувшись, официант поставил на стол запотевший стакан и ретировался.
— Я думал, ты меня угостишь, — усмехнулся парень.
Усмешка у него была некрасивая. Будто вымученная — когда живот от боли сводит, а приходится улыбаться.
— С чего бы вдруг? — Ре-Ранкар даже и не думал скрывать неприязнь.
— Ну… мы вроде как… — парень сделал неторопливое, плавное движение рукой, будто невидимую горизонтальную плоскость протер. — За одним столом…
Ре-Ранкар сделал глоток дхута и поставил стакан на стол.
— И что дальше?
— Дальше? — удивленно наклонил голову парень.
— Что тебе от меня нужно?
— По-моему, у нас… взаимный интерес, — покачал головой парень.
— Нет, — решительно отказался старший дознаватель. — Я знаю, что нужно мне — засадить тебя за решетку. И я сделаю это, будь спокоен.
Парень раскинул руки в стороны.
— Разве похоже, что я нервничаю?
Он нервничал. Еще как! Ре-Ранкар видел, как мелко подрагивают кончики его пальцев. Как то и дело косит в сторону левый глаз. Это не хладнокровный садист-маньяк и не дерганый убийца-психопат. За годы службы Ре-Ранкар повидал и тех, и других. Первые невозмутимы, как фонарные столбы, об любого из них можно лоб расшибить, а он тебя и не заметит. Вторых трясет, как в лихорадке, и говорить они спокойно не могут — то и дело на крик срываются. Ни тот и ни другой. Но и не просто лох с улицы. Кого же ему подсунули?
Ре-Ранкар сделал глоток дхута и посмотрел на парня поверх края стакана. Интересно, как он представлял себе эту встречу?
— Ты не хочешь меня кое о чем спросить? — с вызовом вскинул подбородок парень.
— Нет, — качнул головой Ре-Ранкар.
— Зачем же пришел?
Прежде чем ответить, Ре-Ранкар посмотрел по сторонам. Ритмичное буханье сделалось еще чаще и громче. Да и народу вроде бы прибавилось. Хотя, казалось бы, куда уж больше?
— Отдохнуть. Послушать музыку, — старший дознаватель еще раз приложился к стакану. — Дхута попить.
Парень зябко передернул плечами.
— Что? — изобразил удивление Ре-Ранкар.
— Я тебя не понимаю.
— А я не так прост, как думает Ал-Алия.
— Ал-Алия? Кто это?
Ре-Ранкар усмехнулся и промолчал. Парень вытащил из кармана пачку дорогих сигарет. Щелкнув ногтем, выбил одну. Взял со стола зажигалку и прикурил от голубоватого язычка пламени.
Зажигай!
Глубоко затянувшись, он стряхнул пепел в пепельницу и повернул ее так, чтобы острый угол был направлен на Ре-Ранкара.
— Ты не хочешь ни о, чем меня спросить?
Парень тщетно пытался удержаться в рамках заготовленного сценария.
— Зачем?
— Ты ведь искал меня.
— Но встречу назначил ты.
Парень замялся. Бросил взгляд в сторону, как будто искал кого-то в толпе.
— Я хочу сделать заявление.
Он раздавил сигарету в пепельнице.
— Прямо здесь? Сейчас?
— Да!
— Ну, хорошо. Вон, видишь? — Ре-Ранкар указал на свисающие с потолка микрофоны. — Обратись к кому-нибудь из обслуживающего персонала, и он включит один из них.
— Ты шутишь?
— Я похож на шутника?
— Ты не похож на старшего дознавателя.
— Мне все об этом говорят.
— Это я! — парень подался чуть вперед и ткнул себя пальцем в грудь. — Я убил четырех человек! Сначала подсыпал в питье каждому из них нескаин, а потом выпотрошил! И я буду продолжать убивать! Знаешь, почему?
Ре-Ранкар с безразличным видом откинулся на спинку стула.
— В больных мозгах убийцы копается судебный психолог. А для меня нет большего удовольствия, чем вышибить ему эти самые мозги.
Парень нервно дернул подбородком. Ре-Ранкар, как хворост, ломал сценарий, который заучил парень.
— Тогда, может, тебе будет интересно узнать, кто станет следующей жертвой?
— Есть мнение, что я.
— Или кто-то очень на тебя похожий.
— А, так ты еще не сделал окончательный выбор! — Ре-Ранкар был возмущен, точно преподаватель, уличивший студента в том, что тот не подготовился к занятиям. — Тогда какого рожна ты меня сюда пригласил?