Что явилось воспаленному воображению писателя, мучимого зубной болью, в точности никто и никогда не узнает. Сам Дик условно закодировал свои видения как «2-3-74» (февраль-март 1974 года): какие-то лазерные лучи, геометрические фигуры, присутствовал там также образ Спасителя и картины Древнего Рима, напомнившие писателю виденное в раннем детстве — «Империя не кончается»…
Как бы то ни было, с тех пор сознание писателя окончательно раздвоилось: он ощущал себя одновременно писателем Филипом Диком и апостолом Фомой (тем самым, что «неверующий»). Что касается писателя, то он с тех пор практически перестал сочинять научную фантастику и переключился на романы, которые можно условно назвать религиозно-философскими [16]. Или философско-религиозными — это уж кому что интереснее.
Меня, признаюсь, ни галлюцинаторное «Помутнение» (1977), ни тем более тетралогия об устройстве Вселенной, Боге, загробном существовании души (так и хочется добавить вслед за покойным Дугласом Адамсом: «и обо всем прочем»!), начатая романом «V.A.L.I.S.» (1980), ничем особенным не поразили и не захватили. В отличие от множества фанатов Филипа Дика, для которых именно эти поздние произведения стали во всех смыслах культовыми.
В 1976 году, когда писатель засел за свою тетралогию — мистическую, постмодернистскую и во многом автобиографическую, — пятая и последняя жена подала на развод. Но Дика это уже мало заботило — он был одержим идеей поведать человечеству свои откровения. Работал он снова на износ и не успел поставить финальную точку: последний роман «Радио «Свободный Альбемут» остался в рукописи и был опубликован посмертно, в 1985-м.
За три года до этого, 2 марта 1982 года, врачи больницы, в которой лежал без сознания Филип Дик, пятью днями раньше впавший в кому после очередного перенесенного сердечного приступа, с согласия родных писателя отключили системы поддержки жизнедеятельности. Отец Дика забрал тело сына и похоронил его рядом с могилой сестры-близняшки, которую покойный не знал.
Это было всего за три недели до триумфального выхода на экраны фильма «Бегущий по лезвию бритвы». Затем последовали новые экранизации [17], Дика начали «открывать» для себя модные режиссеры и философы, литературный мейнстрим и киберпанки, росло число его поклонников и верных адептов. Как и положено, начиналась вторая жизнь ушедшего гуру и пророка — мифологическая и оттого еще более красочная и увлекательная, чем первая.
Илья Иосифович Варшавский как будто всегда был писателем старшего поколения. Он пришел в литературу поздно, на шестом десятке лет. И воспринимался как мэтр — благодаря возрасту и жизненному опыту, благодаря мастерству, которое было очевидно уже в самых первых его произведениях. Дымящаяся трубка и шкиперская бородка дополняли образ «старого морского волка» советской НФ.
Какое стечение обстоятельств нужно для того, чтобы инженер- механик вдруг начал сочинять прозу? Семейная легенда гласит, что свой первый рассказ — это была юмореска «Роби» про упрямого робота — Варшавский написал, поспорив со своим сыном. Начинающему автору был к тому времени пятьдесят один год. Рассказ опубликовала «Наука и жизнь», следующий — «Индекс Е-81» — получил премию на международном конкурсе журнала «Техника — молодежи». А уже в 1964 году вышел первый сборник «Молекулярное кафе», окончательно закрепивший за писателем статус одного из лидеров советской НФ.
В этом стремительном признании есть какая-то легкость, напоминающая нам об атмосфере начала 1960-х годов. Удивительное время, когда слова «невозможно» и «невообразимо» исчезли из публичного лексикона, когда все было впервые и казалось, что любая поставленная задача может быть решена. Захотим — полетим в космос, захотим — построим справедливое общество. И ведь решали, летали, строили…
СЕРГЕЙ НЕКРАСОВ
ВСЯ ФАНТАСТИКА — В ОДНОЙ ПАПКЕ
В этом месяце исполняется 100 лет со дня рождения Ильи Варшавского. Он был одним из ярких представителей «Золотого века» отечественной НФ, одним из тех, кто заложил основы жанра в его нынешнем виде. На первом месте в его рассказах всегда находился человек, а фантастический антураж и весь жанровый арсенал служили для того, чтобы показать с новой стороны извечные человеческие проблемы.
«В моей биографии нет ничего такого, что может объяснить, почему на пятьдесят втором году жизни я начал писать научно-фантастические рассказы. Поэтому биографические данные я опускаю», — писал автор в предисловии к своему первому сборнику. Однако его лукавство не должно вводить нас в заблуждение. Нас интересует не то, почему он стал писателем. Интересно понять, почему он стал писателем Варшавским, в произведениях которого так своеобразно сочетаются юмор и скепсис, вера в научный прогресс и социальный критицизм. И тут без биографии не обойтись.
Варшавский родился 14 декабря 1908 года в Санкт-Петербурге. Еще в юности, не поступив в театральную студию, он пошел в «мореходку» и несколько лет плавал механиком торгового флота по морям и океанам. Позже работал инженером в московском институте теплотехники. Но основная часть трудовой биографии будущего фантаста оказалась связана с кораблестроением: несколько десятков лет он проработал на ленинградском заводе «Русский дизель», создавая и испытывая двигательные установки для кораблей морского флота.
Несколько строк о том времени: исторический оптимизм и готовность людей мириться с бытовыми неурядицами, бюрократические войны между разными учреждениями и отделами в учреждениях, индустриализация страны и быстрое развитие новых видов техники. И, конечно, война, проехавшаяся катком по всей стране. В ноябре 1941-го Варшавский был отправлен в эвакуацию, баржа на Ладожском озере затонула, из полутора тысяч пассажиров до берега добрались лишь триста — в их числе будущий писатель, сумевший продержаться в ледяной воде до прихода спасательного катера. (Уже тогда у него начались проблемы со здоровьем — о которых знали близкие, но о которых невозможно догадаться по его текстам.)
К началу 1960-х перед нами — опытный инженер-производственник, автор нескольких изобретений оборонного значения, наставник молодежного конструкторского бюро. Разворот его к НФ был неожиданный, но столь же мощный, как у создаваемых им кораблей. Поначалу Варшавского записывают в категорию авторов-юмористов. Действительно, отличительной чертой многих его произведений является умение увидеть смешное в типическом, развернуть привычную сцену в юмористический скетч. Быстрому росту известности писателя способствовало и то, что юмор его был направлен поначалу на такую модную тему, как кибернетика.
К началу 1960-х бывшая «прислужница империализма» была реабилитирована и превратилась в модную новинку. В те годы академики становились «поп-звездами», а лекции на тему «Может ли машина мыслить?» собирали многотысячные аудитории. Рассказы Варшавского попали в точку и даже сделали его местной знаменитостью. Несколько лет, пока позволяло здоровье, писатель вел на ленинградском телевидении передачу «Молекулярное кафе», посвященную проблемам развития науки в современном обществе.
Юмористический эффект в рассказах Варшавского часто возникает за счет совмещения фантастического образа и старых образцов человеческого мышления, свойственных «донаучной» эпохе. Фантастическое — это когда что-то происходит не так, как заведено, встраивается в мир человека как полноправный участник тех склочно-комических процессов, какие мы привыкли видеть в жизни. Например, в том же «Роби» забавнее всего не логические ошибки робота-зазнайки, а его союз с тещей главного героя. В рассказах о жизни ученых интересны не законы биотоков, а безответственные действия лаборантов и бюрократические склоки докторов наук, которым эти биотоки вверены на попечение.
Многие стереотипы Варшавский берет в фантастическое будущее из собственного прошлого. Например, рассказы о бывалых космонавтах — очевидный парафраз легенд и историй о «старых морских волках». О привязанности человека к своей профессии, что становится особенно очевидно на исходе лет. Космос, кибернетика, биохимия — ко всем направлениям нового технологического уклада автор примеряет истории и мифы предыдущего периода, индустриального общества.
16
Во многих романах Дика 1950—1960-х можно встретить религиозные мотивы и упоминания о разнообразных (часто весьма экзотических) религиозных культах, Достаточно вспомнить романы «Космические марионетки», «Небесное око», «Лабиринты смерти или уже упомянутый «Три стигмата Палмера Элдритча». Но это, по моему убеждению, все-таки произведения, написанные научным фантастом, исследующим с помощью своего, по определению, рационального инструментария религию, метафизику и прочие «внерациональные» объекты. Особняком о этом ряду стоит роман «Вытри слезы», — сказал полицейский», написанный Диком после нескольких лет молчания и выпущенный в «переходном» году — 1974-м. Роман был номинирован на премии «Хьюго» и «Небыола», но принес автору лишь Мемориальную премию имени Джона Кэмпбелла. Вообще-то это вполне рациональная антиутопии, и религиозный подтекст там можно увидеть только при большом желании. Однако за два года до смерти «новообращенный» Дик рассказал, как один священник нашел в романе эпизод, буквально повторявший фрагмент из «Деяний святых апостолов». Хотя сам Дик, по его собственному признанию. эту новозаветную книгу не читал. (Прим. авт.)
17
Об экранизациях произведений Филипа Дика см. обзор Вл. Гакова в «Если» № 8 за 2002 год.