— Оставайся, — приветливо сказала ей королева. — Ты не можешь мне помешать. Ты путешествуешь одна?
Девушка склонила голову:
— Меня некому сопровождать, Ваше Величество. Я сирота.
Янина милостиво слушала ее: девушка выросла в городке у моря, не зная отца и матери, с малых лет прислуживая в таверне, но однажды решилась покинуть знакомый город и знакомых людей и отправиться в путь, чтобы повидать столицу. Будто что-то толкало ее изнутри: девушка шла в поисках, наверное, лучшей доли, а может быть…
— Любви, — с улыбкой сказала Янина. — В твоем возрасте, милая, (а девушка казалась ненамного моложе королевы), в твоем возрасте естественно искать счастья, пусть даже бродя по дорогам.
Девушка не возражала.
Янина изъявила желание пройтись по красивой дороге пешком, и карета покатилась за ней, деликатно касаясь дороги обутыми в резину колесами. Кучер восседал на козлах, небрежно положив на руль ладони в черных перчатках. Янина шла, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, неся перед собой живот. Ни один лекарь не мог ей сказать сейчас, мальчик внутри или девочка: «Ваше Величество, положение плода не позволяет с точностью определить…»
Луга казались коврами с пышным ворсом. Огромная ладонь, размером с облако, могла бы гладить их, меняя направление ворсинок и цвет. Янина шла и думала о короле; слишком мало времени прошло со дня его смерти. Слишком соблазнительно было считать, что он все еще здесь.
«Ты никогда не задумывалась, как устроен наш мир?»
Эти луга и пажити на глинистых и каменистых склонах, колодцы в сплошном базальте, ремесленники, из поколения в поколение передающие секреты мастерства. Никто не может понять закономерности — все механически повторяют результат. Как птица начинает вить гнездо, не ведая еще — зачем. Ничего не зная о свойствах материалов и законах архитектуры.
Поэт так красиво говорил о великих смыслах, зашифрованных в заклинаниях. Что такое ДНК? Что такое белок? Что такое код, заключенный в каждом живом существе? Поэт. Янина вспоминала о нем с жалостью и омерзением. Ей до сих пор снилось, что ее сорочка на ней: рука тянулась, касалась ворота — и наталкивалась на обыкновенную, пусть и очень тонкую ткань.
По ее приказу по городам и глухим поселкам разъехались тайные агенты, призванные выслеживать колдунов. Взяли нескольких шарлатанов. Колдуны не позволили себя схватить — ни один. Янина утвердилась в мысли, что колдун-то ей и нужен.
Как устроен наш мир? Кем и зачем он устроен?
После смерти барона из Хлебного Клина случилось маленькое волнение, и цены на хлеб все-таки подскочили. Но пройдет еще несколько дней, и наследник барона, муж его старшей дочери, окончательно вступит в права наследства. Тогда прекратится паника на рынках, и караваны с зерном, застрявшие было на границе удела, отправятся к местам назначения.
Янина приложила обе ладони к животу. «Я все правильно делаю, — сказала она королю. — Я все сделаю, как ты сказал. Наш мир устроен не так уж глупо: чем больше я узнаю о нем, тем больше поражаюсь совершенству. И искусственности, ты прав. Мы учимся по чужим книгам. Используем чужие технологии. Нашей истории — всего-то несколько поколений.
В каждой деревне верят в создателя мира — в своего создателя; одни вырезают из камня птицу, другие — человека, третьи — неведомое чудовище с пятью головами. И каждый верит, что так выглядел создатель. Жестокий, милостивый, мстительный, добрый…»
Янина заметила, что девушка в дорожном плаще идет следом, держась на расстоянии, и приветливо кивнула ей.
Она была очень красива, эта девушка, с профилем лучистым и тонким, словно месяц. Но, едва отведя взгляд, Янина уже не могла вспомнить ее лица.
Она рожала молча. Единственный вопрос терзал ее сильнее, чем муки тысячи рожениц.
Наконец запищал ребенок. Его плач не развеял, а подчеркнул тишину, до того глубокую, что в ней можно было утопить весь город.
— Ну? — спросила Янина, едва отдышавшись. — Мальчик или девочка?
Из-за туманной пелены пришел ответ:
— Мальчик.
Янина потеряла сознание.
Девушка с тонким, как месяц, лицом прижилась во дворце. Она явилась сама, вскоре после возвращения Янины, и попросила для себя работу — хоть какую, хоть самую черную. Ее взяли убирать в помещениях для гвардейцев, ожидая, что, как многие до нее на этом месте, она скоро падет и сделается легкой добычей какого-нибудь сменившегося с поста ловеласа. Но девушка оказалась на диво скромной и работящей; ее усердие и добронравие было оценено. Девушка попалась на глаза Янине, когда вооруженная садовыми ножницами, очень быстро и ловко подстригала кусты вдоль садовой аллеи.
— Откуда ты, дитя? — спросила Янина. Маленького принца, по случаю жары завернутого в единственную тонкую пеленку, несла за ней доверенная нянька.
Девушка низко поклонилась и рассказала очень коротко, в нескольких словах, что она сирота: родители ее, оба мелкие торговцы, не так давно поехали вместе на ярмарку — и свалились вместе с повозкой в ущелье. Тогда девушку будто что-то толкнуло — она оставила родное селение и ушла в столицу, чтобы в новой жизни забыть свое горе.
Янина посочувствовала бедняжке. Кивнула няньке и пошла дальше вдоль аллеи, к рукотворному водопаду, но что-то мучило ее. Какая-то мысль, простая, но острая, будто камушек в туфле.
Что-то, связанное с этой милой девушкой… Странное лицо: его совсем невозможно запомнить.
Король Новин отрекся от престола за несколько дней до солнцестояния, вернув себе титул принца. Он выразил желание удалиться от мира и посвятить остаток дней раздумьям о прекрасном; так было записано в официальном документе, так сообщили народу глашатаи. Воспитатель принца был вне себя от счастья, даже лицо его, похожее на скомканную бумагу, чуть разгладилось: Новину больше не грозят выходы на публику, в загородном поместье его ждут покой и тишина, он сможет тихо гулять на свежем воздухе, и его будут окружать люди в домашних халатах — никаких доспехов, пышных камзолов и платьев с огромными кринолинами.
Новин показался Янине очень грустным, когда они расставались. Он не хотел выпускать ее руку, ласкался, бормотал: «Инина, Инина»; он ясно дал понять воспитателю, что желает видеть жену рядом с собой, но воспитатель чем-то отвлек его, посулил мороженого, увел за собой, и Янине удалось ускользнуть.
Она вернулась в свою спальню и села на подоконник. На западе горели оранжевым перистые облака, кружились в зените ласточки. Янина посмотрела на низкое солнце сквозь сомкнутые пальцы — будто сквозь виноградный лист с дырочкой. Но низкое солнце больше не грело. Янина не чувствовала тепла на своем лице.
Внизу, во дворе, выметала булыжник девушка — Янина смутно вспомнила, что это сирота, прибившаяся ко дворцу, коренная горожанка, что ее отец спьяну угодил под колеса экипажа, а мать умерла от простуды…
И снова ощутила смутную тревогу.
Королем был провозглашен Новин Второй. Янина не задумывалась, выбирая имя сыну.
Из загородной резиденции приходили утешительные новости: принц спокоен, хорошо себя чувствует, даже поправился. Принц скучает по Янине — но воспитатель понимает, что королева не может сейчас надолго отлучиться из города; с другой стороны, привозить Новина обратно в столицу, — значит, нарушить его хрупкий душевный покой. Янина соглашалась.
Сама она последнее время почти не думала о муже. Слишком многое надо было сделать и многое предотвратить. Все аристократы, ведшие род от Первых Людей, и девицы, считавшиеся потомками Железной Горы, были у Янины под наблюдением. Она ждала мятежа — и дождалась.
Убийцы ворвались в ее спальню через минуту после того, как верная Мышка прошептала слова тревоги. Янина подхватила сына и ушла через потайной ход, когда-то открытый ей королем и не известный больше никому во дворце. Даже Мышка о нем не знала.
Через неделю смуты, военного положения, уличных боев и перебоев с поставками хлеба порядок был восстановлен. Янина появилась перед горожанами, живая и невредимая, с королем на руках, и так, с младенцем, простояла все время, пока длилась казнь. В тот день обезглавили четырех аристократов и перевешали немало простых смутьянов.