«Вот тебе новый слуга, — пробормотал Март, — кем бы ты ни был». Полагая выход безопасным, он проследовал в обратном направлении тем же путем, каким сюда пришел. Быстро и решительно.
Снаружи Март снова врубил запись: «Мы только что видели, какими опасными могут быть подобные мемориалы, хотя они составляют лишь малый процент от общего числа. Но из-за таких вот паршивых овец тень подозрения ложится на все захоронения, так что их опасаются навещать люди, желающие отдать почести усопшим, или безобидные туристы. Нам просто необходима программа идентификации и обезвреживания опасных мест».
Включив ракетную тягу скафандра, Март облетел вокруг захоронения, чтобы заснять побольше материала, который ему, возможно, никогда и не пригодится. Наматывал километраж записей. Слава богу, памяти в цифровике было предостаточно. Единственное достояние Марта, которое он мог тратить щедро и даже расточительно.
«Кто-то когда-то погиб в этом месте, — говорил Март в микрофон, — здесь, далеко за пределами марсианской орбиты. Другие люди, наниматели или подчиненные, друзья или родные, построили этот мемориал и сделали его смертельной ловушкой, чтобы у незабвенного усопшего были слуги, которые бы заботились о нем… Где? В духовном мире? В раю? В нирване? На Небесах?… Или в аду? Ад тоже не следует сбрасывать со счетов».
На плавных изгибах стен плясали буквы, чужие и прекрасные. Похоже, арабские или санскрит. Надо будет взять их покрупнее, чтобы люди узнавали это место и держались от него подальше. А пока достаточным предостережением будут плавающие перед входом трупы. Март выключил цифровик и вернулся в свой обшарпанный хоппер грязно-оливкового цвета.
Когда Март проснулся, как раз поступила эфирная почта от Кит. Он все же умылся, побрился и оделся, прежде чем включить просмотр электронной почты и впустить Кит на свой экран.
«Привет, Винди [15]! Не соскучился в одиночестве на своем кладбище?»
На сей раз Кит была настроена игриво, но у Марта все равно всегда потели ладони, когда он с ней разговаривал. Даже и с благодушной ее ипостасью.
«Послушай-ка! У меня к тебе такое дельце! Можешь считать, что я тебе досталась в качестве ведущей для того документального занудства, которое ты снимаешь. Еще и бонус получишь в виде моей подружки. Ее зовут Робин Редд, и она техник по звуку, но может еще и гримером работать.
А самое главное — все это даром! Чистая халява, Винди, тебе это ни цента не будет стоить.
Так что скажешь? Живенько изображай согласие кивком, а то Болван Билл меня уже кличет. Я теперь в угловой студии, а хоппер свой паркую на крыше рядом с большими шишками, и денежки идут не игрушечные. Так что не тяни, дай мне знать».
Внезапно игривость исчезла.
«Другими словами, ты должен поторопиться, Винди. Уже ходят слухи, что ПубНет запускает что-то похожее в окрестностях Марса».
Март произнес: «Ответ» — и сделал глубокий вдох. Ему всегда было трудно дышать, разговаривая с Кит. Даже когда их разделяли триста миллионов миль.
«Кит, дорогая, ты же знаешь, как я буду рад видеть тебя рядом с собой, даже если это продлится всего один день. Я хочу тебя и хочу сделать тебя сверхзвездой. Да тебе это и так известно».
Март сделал паузу, чтобы прокашляться, но не осмелился.
«Но я не мог не заметить, что ты даже не упомянула о том, чего, собственно, хочет от тебя Болван Билл. С какой стати такой дождь милостей? Ну ты-то как самая смекалистая дама в нашем бизнесе это уже наверняка просекла. Дай-ка и я прикину. Наверняка опять речь идет о его любимом кулинарном шоу, угадал? Он не предоставил бы тебе угловую студию для всяких детских представлений, по крайней мере, я так думаю.
Так что прихвати с собой какой-нибудь из этих новых полупрозрачных скафандров, хорошо? «Гробницы Пустоты» как раз приобретают очертания, и всем уже не терпится увидеть их, когда мы закончим. И никто из тех, кто это увидит, не забудет тебя, дорогая. Бог свидетель, я уж точно не забуду!»
Март кликнул мышкой, и экран погас. Теперь на нем можно было разглядеть лишь тусклое отражение некрасивого мужчины среднего возраста с перебитым носом и впалыми щеками.
Бортовой комп обнаружил три многообещающие световые точки, стремящиеся достичь орбиты Сатурна, но Юпитер со своей личной маленькой солнечной системой был ближе, а каждый прыжок оставлял после себя ощутимую прореху в бюджете. Март запустил на экран изображение юпитерианских лун и начал лекцию. Он просто наговаривал текст, чтобы заготовить побольше материала, который позже можно будет обработать для Кит.
«Самая могучая из всех планет, Юпитер, притягивала к себе путешественников с того самого времени, как хопперы перешли в категорию потребительских товаров первой необходимости. Когда в 1957 году был запущен первый искусственный спутник Земли, мужчины и женщины, которые вывели его на орбиту, вряд ли могли представить, что менее чем через сто лет Луна и Марс будут популярными туристическими объектами. И пионеры, которые возводили там отели и создавали курорты, тоже не ожидали, что как только транслунные путешествия станут распространенными, туристы в поисках все более экзотических мест начнут прибывать сюда, к трону повелителя.
Разумеется, вам придется выложить кучу денег на хоппер. Это уж точно. Но именно это и делает всю затею столь привлекательной для тех, кто такими суммами располагает и желает всем показать свое богатство. Но это не только дорого, это еще и опасно — что подтверждают последние перехваченные сигналы туристов, связь с которыми по коммуникатору, внезапно обрывалась. В каждом выпуске «Гида для путешественников по Солнечной системе» его издатели стараются предельно ясно довести до публики мысль об опасности таких странствий.
К сожалению, люди не склонны внимать разумным предостережениям. Люди отправляются в путь поодиночке или в компаниях. Иногда даже детей с собой берут. Ежегодно пять, или десять, или двадцать таких путешественников не возвращаются из космоса. И что же, все они находят упокоение в этих космических мемориалах, так сказать, в вечной памяти — memoria in aeterna? Конечно же, нет. Не все. Но всё же многие. И, надо сказать, популярность космических мемориалов постоянно растет. Некоторые из них — это просто камни. Другие… ну что ж, мы покажем вам несколько образчиков. В эпоху, когда надежда на какую-то жизнь после смерти оплыла, будто слишком долго горевшая свеча, в столетие, которое увидело, как бульдозеры перепахивают Арлингтонское национальное кладбище, чтобы расчистить место для новых правительственных строений, желание остаться в памяти потомков разгорается с каждым годом все сильнее и сильнее.
Люди хотят не столько того, чтобы о них помнили всегда и везде, нет, им нужно хотя бы, чтобы их не забыли окончательно. Мы желаем этого тем, кого любим. Чтобы хоть что-то от них оставалось, пока не потускнеет Солнце. И кто поставит нам это желание в вину?»
А теперь пора делать прыжок. Возможно, удастся узнать и, может быть, скоро, что там в точности случилось с той бедной девочкой, которая тщетно пыталась связаться со своим возлюбленным и его друзьями, а потом, через очень небольшой промежуток времени, и ее собственный инфотрафик сгинул без следа.
Первый проинспектированный Мартом мемориал оказался изысканным сооружением. Кто-то обладающий хорошим вкусом взял за основу образчик, рассчитанный на условия пустыни, и переделал его для использования в космическом пространстве. В конструкции этой одинокой миссионерской часовенки не было ни низа, ни верха, она кружила по орбите не слишком близкой к Юпитеру и была открыта Господу Богу, с какой бы стороны Он сюда ни заявился.
Около нее ярким пламенем горели поминальные свечи, свечи, которые могли гореть в вакууме, очевидно, по той причине, что в состав парафина входили химикалии, выделяющие кислород при нагревании. Свечи образовывали величественное кольцо из белого воска и огня вокруг часовни, они горели в пустоте, и пламя на кончиках их фитилей имело сферическую форму.
«Часовня, посвященная памяти Альберто Вилласеньора, Эдиты Вилласеньор и Симплиции Эрнандез, — говорил Март в микрофон цифровика, — запущенная сюда, в глубокий космос, детьми и внуками Вилласеньоров, а также внуками и правнуками Симплиции Эрнандез».