— Обязательно, — заверил его Март, — и слушать вас буду не только я, а еще полмира в придачу.
Он указал на цифровик.
— Так это же вообще чудесно! Садись, садись, пожалуйста. Терпеть не могу, когда мои гости стоят.
Вполне возможно, что в пухлых подушках на софе, стоящей за длинным кофейным столиком, были упрятаны ножи, которые могли бы располосовать его скафандр. Поэтому Март выбрал для сидения то, что выглядело как кресло-качалка из ореховой древесины и с высокой спинкой. Март привязал страховочный линь так, чтобы парить в нескольких дюймах над сиденьем.
Хозяин склепа плюхнулся в легкое кресло, которое, судя по виду, использовали долго и часто.
— Я бы приготовил тебе немного холодного чаю, если бы ты смог его выпить, но я знаю: не можешь. Однако все же я должен что-то предложить гостю. У меня тут есть маленькие коробочки с леденцами, ты можешь взять сколько хочешь в свой хоппер. Угостишь свою женушку, если она с тобой.
Март покачал головой.
— Она не со мной, сэр. Вы очень добры, но то, что мне нужно, так это действительно услышать вашу историю. Вы не расскажете нам о себе?
— С радостью, сынок. Так славно припомнить свои маленькие приключения дома и здесь, в космосе. Зовут меня Фрэнк Уэлтон, а родился я в Карбон Хилл, штат Огайо, США, вместе со своим братом-близнецом. Ты небось и не слышал никогда про Карбон Хилл, это такой маленький городишко, однако именно там все и происходило. Я был неплохим игроком в бейсбол и поэтому играл в течение восьми лет после окончания средней школы. Видишь мою фотку? Паренек с перчаткой и битой?
Бритоголовый указал пальцем, и Март перевел цифровик в ту сторону, чтобы в объектив попала фотография.
— Тут меня сняли, когда я играл за «Кардиналов» из Сент-Луиса. Я по большей части выступал как левый аутфилд, но мог также работать и во всех трех позициях в поле. Зарабатывал я неплохо, поэтому планировал оставаться в бейсболе так долго, как получится. Получилось восемь сезонов, но в последнем из них я по большей части играл на замене. У аутфилда должен быть сильный бросок рукой, а я заработал серьезный вывих плечевого сустава.
Март сказал:
— Сочувствую вам, сэр.
— Ну, я оставил бейсбол и вернулся домой в Карбон Хилл. Один друг моего отца имел небольшое дело по добыче песка и производству гравия. Он старел, и ему необходим был молодой партнер и желательно при деньгах, чтобы можно было расширить бизнес. Я стал таким партнером, а когда он умер, выкупил бизнес у его вдовы. Уже очень скоро я зарабатывал на песке и гравии даже больше, чем играя в бейсбол. Я женился…
Бритоголовый обитатель склепа извлек носовой платок и вытер глаза.
Март прокашлялся.
— Если это слишком болезненно для вас, сэр, то, может, мне лучше уйти?
— Останься, сынок. — Уэлтон громко сглотнул и высморкался. — Я должен еще кое-что рассказать тебе. Просто я вспомнил свою Фрэн. Она умерла, и вместе с ней умерло мое сердце. Бизнес похож на бейсбол, сынок. Даже если у тебя ничего нет, кроме сердечного пыла, ты можешь выигрывать на нерве, на страсти. Не постоянно, конечно, но время от времени. Так все говорят, и это истинная правда. Но если у тебя нет этого сердечного пыла, ты конченый человек.
Март покивал.
— Я вас понимаю.
— Это хорошо. Я передал бизнес в руки нашим детям. Джонни, Джерри и Джоанна. Они и построили для меня этот мемориал. Детишки многим были мне обязаны, да и сейчас тоже. Но они хотя бы частично отплатили мне, выстроив эту гробницу. Тебе она понравилась?
— Одна из лучших среди всех, которые я видел, сэр, а я перевидал их более чем достаточно.
— Отлично. Когда я отошел от дел, то купил себе хоппер. Я всем говорил, что хочу своими глазами увидеть Марс, потому что там очень много песка, гравия и щебенки. И верил этим словам, но на самом деле я просто хотел убраться с Земли куда подальше. Возможно, тебе это тоже знакомо.
Март кивнул.
— Ну, я и убрался. Провел несколько дней на Луне и некоторое время на Марсе, а затем решил, что мне надо посетить Ганимед, Каллисто, Титан и так далее. Другими словами, крупные спутники внешних планет. Люди не сознают, как их много и какие они большие.
Меня доконала Но. Не сама, разумеется, а попытка до нее добраться. Ну да, я все знал про старину Юпитера. О том, как далеко простирается его атмосфера и как там отрубается радио и все такое прочее. Я одного не учел — насколько на самом деле сильна его гравитация. Как быстро она тебя захватывает и как быстро раскаляется хоппер, когда врезается в атмосферу планеты. Но, боюсь, я тебя вконец заболтал…
Март покачал головой.
— Если вы хотите еще что-то рассказать, сэр, я готов слушать.
— Тогда вот что я тебе скажу. Мой отец был хорошим человеком и тяжко трудился всю жизнь, но всегда оставался поденщиком и умер в пятьдесят четыре года. Если отступить назад на пару поколений, то мы увидим: мои предки были рабами. Моя жизнь была лучше, чем у отца, и гораздо, гораздо лучше, чем у них. Мне бы хотелось, чтобы временами кто-нибудь произносил за меня молитву-другую и чтобы меня помнили. Но я не жалуюсь. Я играл честно, и мне везло. Хочешь посмотреть, как я выглядел после смерти, сынок?
— Я не понимаю, как это возможно, сэр. — Март немного поколебался, а потом добавил: — Вы ведь попали в гравитационную ловушку Юпитера и ваш хоппер должен был сгореть целиком и полностью, не долетев до поверхности планеты.
— Все так, сынок, но тем не менее я могу тебе это показать. Не бойся, это нормальное зрелище, можешь глянуть.
Уэлтон наклонился вперед и коснулся поверхности кофейного столика. Тот стал прозрачным как стекло.
А под прозрачной поверхностью лежал покойник с закрытыми глазами и сложенными на груди руками. Его белая рубашка и строгий костюм были хорошо скроены и выглядели дорогими. Внимательно изучив черты лица, Март сказал:
— Да, сэр, это точно вы. Но как такое возможно? Компьютерное моделирование?
— Нет, — бритоголовый вдруг посерьезнел. — Это подлинное трехмерное фото, сделанное на похоронах. Правда, моего брата-близнеца Хэнка. Он умер через сорок шесть дней после меня. Такое часто случается с близнецами. Одного убьют, а другой помирает. Я имею в виду, конечно, однояйцовых близнецов. А мы с ним именно такими и были. Никто не знает, почему так происходит, но это происходит. Вечером Хэнк отправился на боковую, как обычно. А утром Барбара поднялась в спальню, чтобы его разбудить, но он был мертв. А ты желаешь быть мертвым, сынок?
Март покачал головой.
— Нет, сэр, не думаю.
— В таком случае, учти мой опыт и будь осторожен со стариной Юпитером.
В хоппере Март первым делом обратил внимание на то, что бортовой комп сигналит о получении е-мейла. Он ткнул пальцем в клавиатуру, и с экрана засияли лучистые глаза Кит.
«Приветик, Винди! Если ты нам не рад, то так и скажи. Это твой последний шанс, а то нам до тебя остался один прыжок.
Но прежде всего кончай думать о том, что на мне будет надето под скафандром. Я собираюсь сниматься в лифчике. Железно! Ты когда-нибудь видел, что невесомость делает с сиськами такого размера, как у меня? А я видела, и поверь мне — это зрелище не для слабонервных. Так что я прикупила такой миленький розовый бюстгальтер. Тебе понравится! Устроим маленькое дефиле нижнего белья. Так что, если ты не хочешь нас видеть, решай быстро».
Март кликнул «Ответ».
«Кит, дорогая, ты же знаешь, что я хочу тебя больше жизни. Так что поспеши! Не ревнуй, пожалуйста, но мне просто любопытно — почему я не вижу твою подружку Робин Редд на заднем плане? Она что, так уродлива?»
Он едва успел возобновить поиск мемориалов, когда бортовой комп просигналил о получении свежего послания.
«Просто она в санузле, Винди. Вот и все. Может, выйдет через минуту. И она не уродина к тому же. Если любишь рыжеволосых с синяками на лице, то тебе понравится. Можешь даже помечтать на ее счет, только не пытайся воплощать свои фантазии. Сам прикинь: вместимость твоего хоппера слишком мала для того, чтобы там могли радостно кувыркаться три тела с голыми задницами.
Кстати, о вместимости: у меня для тебя сюрпризик. Выгляни-ка в окошко у водительского сиденья. Не хочешь состыковаться?»