— Желаете перекусить? Или просто пройтись?
— Лучше пройтись. Я бы хотел поговорить с кем-нибудь.
— В этом оранжевом костюме? — девица хихикнула. — Вы поговорите, это точно.
Они успели пройти более тысячи ярдов, прежде чем их окружила толпа аборигенов. Март неоднократно оказывался во время всяких приемов и вечеринок в окружении толпы актеров — ощущение было схожим. Не все мужчины в толпе оказались высоки ростом, но по большей части они выглядели весьма презентабельно; те из них, что не блистали правильностью черт, все равно выглядели «на отлично», в лицах читалось благородство породы, предполагающее наличие уравновешенного душевного склада и живого, острого ума.
Женщины были обворожительны. Или прелестны. Или прекрасны. Все до единой.
Март, взывая к тишине, поднял руки.
— Я разыскиваю потерявшегося человека. Ее зовут Робин Редд, и у меня есть предположение, что она явилась сюда потому, что убегала от мужчины по имени Джим, считая, что тот хочет ее убить. Я не Джим. Я друг… — он опустил руки.
— Кто же вы тогда? — Это произнес мужчина с гривой серебряных волос, выглядевший, как будто он некогда был судьей или играл судью на видео.
— Одно время я был ее мужем, сэр.
— Если она здесь, она в безопасности, сынок. В полной безопасности.
Толпа выразила согласие множеством голосов.
— Зачем ты хочешь вернуть ее в мир тревог?
Март глубоко вдохнул — воздух был так свеж и чист, что казался прилетевшим сюда с горных вершин.
— Я заберу ее назад только в том случае, если она сама этого захочет, сэр. Если она пожелает остаться, что ж, прекрасно. Но я должен знать, точно ли она здесь, поскольку если это не так, то, возможно, ей требуется помощь. Вы не скажете, здесь ли она?
Мужчина отрицательно тряхнул серебряной гривой.
— Не знаю, но попытаюсь это установить. Как тебя зовут, сынок?
— Март Уайлдспринг.
Молодая попутчица Марта пожаловалась:
— Марти еще не решил остаться. Как мне его уговорить, Барни?
— Одними словами не обойдешься! — выкрикнул кто-то из толпы.
Послышался смех.
Серебряноволосый тоже издал горловой смешок.
— Ну, когда он увидит еще и других вроде тебя…
Молодая женщина, протестуя, быстро подняла ладонь.
— Хватит! Пожалуйста! А то он подумает, что я доступная девушка. А я не такая, мистер Уайлдспринг. Может, вас ввела в заблуждение моя одежда? Так здесь все одеваются легко.
Мускулистый мужчина с дружелюбной ухмылкой ткнул пальцем в Марта.
— Все, кроме тебя, конечно.
Это вызвало новый приступ смеха.
— Люди! — Март повысил голос. — Я разыскиваю Робин Редд. Я не желаю причинить ей вред.
Март обвел толпу объективом цифровика, вглядываясь в каждое лицо через рамку видоискателя.
— Если кто-нибудь из вас видел ее, то передайте, пожалуйста, что Март ее разыскивает. Она может здесь оставаться, если хочет, или же я заберу ее с собой, коли она предпочтет уйти.
Последняя фраза вызвала самый сильный пароксизм веселья.
Простенький, деревенского вида мост пересекал маленькое озерцо, одно из многих. Молодая попутчица Марта остановилась на его середине и показала рукой на их отражения в воде.
— Посмотрите сюда, мистер Уайлдспринг. Видите, как прекрасно вы выглядите?
В воде Март разглядел мрачноватой красоты мужчину с копной каштановых волос и прекрасно обрисованными чертами лица. Это льстящее отражение было одето в то, что выглядело как ярко-оранжевый военный космический скафандр. Отражение юной особы в точности соответствовало виду его попутчицы. Март поднял руку, отражение повторило его движение.
— Разве мы не привлекательная пара?
— Да, — ответил он твердо, — это точно. Такие мы и есть.
— Если бы вам пришлось снять все эти ваши одежды, вы бы просто отбросили их прочь?
— Нет. Нет, Пенни, я совершенно точно не сделаю этого. Если бы мне пришлось снять космокостюм, то я хотел бы поместить его в безопасное место, где без труда сумею его отыскать. Хорошо бы быстро надеть свой скафандр, если в том возникнет необходимость.
— Ладно, — Пенни выглядела задумчивой. — Возможно, он захочет отослать вас прочь. Он иногда так делает. Но, думаю, те, кого он высылает, позже могут вернуться.
— Он повелитель этих мест? Как его имя?
— Я не знаю, но тут в парке установлена его большая статуя. Мы, возможно, наткнемся на нее, если пойдем в том направлении. Все говорят просто «он». И всем понятно, о ком идет речь.
— Я бы хотел увидеть эту статую и заснять ее. — Март показал ей свой цифровик. — Но прежде нужно пройти на берег и сделать оттуда несколько снимков, и чтобы ты позировала мне на мосту. Должны получиться отличные кадры. Это можно сделать?
— Звучит заманчиво, — улыбнулась Пенни. — Только скажи, какие позы мне принять.
— Обязательно. Надеюсь, ты не боишься, что я сбегу, чтобы обследовать ваш рай в одиночку?
Она вздернула подбородок, что прибавило ей еще больше очарования.
— А вы хотите это сделать?
— Нет.
— Это хорошо. Чужаков должен кто-то сопровождать. Проводник. У нас так принято. Но вам нет нужды пускаться на всякие хитрости. Как только вы захотите нас покинуть, вы тут же можете это сделать. А я вернусь к воротам и буду вас ждать.
— Хорошо, я запомню это. Но разве он не послал кого-то другого, чтобы сменить тебя у ворот?
— Думаю, да. Наверное. В какой позе ты хочешь меня снимать?
— Ну, давай, скажем, сидя на перилах.
— Чтобы лучше были видны ноги? Ты прав. У меня очень красивые ноги. Вот так хорошо?
Это было не просто хорошо, это было восхитительно — вид ее стройных ножек над водой. Одну она вытянула вдоль перил, ступней другой зацепилась за опору, а ее юбка-паутинка довольно высоко задралась на бедрах. Март, пятясь, спустился с моста, миновал спящего в траве мужчину и все это время снимал ее, останавливая камеру лишь на короткие промежутки, чтобы точно запомнить цифры, быстро сменяющие друг друга в окошке счетчика кадров. С берега он взял еще несколько ракурсов.
Закончив съемку, Март вернулся на мостик к своей прелестной проводнице.
— Это было восхитительно. Но у меня есть пара вопросов. Нет, даже три вопроса!
Ее улыбка способна была размягчать камни.
— Если я не смогу ответить, мы найдем того, кто сможет.
— Вопрос первый. Мостик деревянный, и если бы мы были на Земле, то все перила были бы изрезаны надписями. Всякие пронзенные стрелами сердечки, имена и сакральные формулы типа «Джон + Йоко = Любовь». А на этих перилах ничего подобного. Почему так?
— На Земле мы так делаем, чтобы люди нас помнили, — раздумчиво ответила юная Пенни. — И чтобы мы сами помнили. Это вроде заклятия. Мы вырезаем надпись и думаем: теперь, может быть, никогда не случится так, что он меня бросит или я его брошу. Но годы спустя, уже почти забыв его, я могу случайно увидеть эту надпись. И я подумаю: да, может, он не был таким уж красавцем или в чем-то талантливым, но у него было самое лучшее сердце. И если бы все сложилось немного по-другому…
Март быстро проговорил:
— Я не хотел затрагивать ваши чувства.
— Ничего страшного. Я просто думала. Теперь все не так. Здесь по-иному. Вот о чем я думаю. Мы знаем, что будем всегда помнить это место и людей, которых мы здесь любим. Помнить про все это всегда и вечно. Зато трудно вспомнить, как все было до того, как мы сюда попали. Похоже, у меня там, на Земле была своя квартирка. Всего две комнатки и ванная: крупная мебель туда не могла влезть. В углу была встроенная горка для посуды, которую я никак не могла открыть. Горку сделали много лет назад, она была покрашена белым, и краска намертво прихватила дверцу.
— Я понимаю, — Март положил руку ей на плечо.
— Я была совершенно точно уверена, что в горке ничего нет, но мне просто было любопытно. И вот теперь я здесь, и меня не покидает чувство, что все это происходило давным-давно и с кем-то другим. С кем-то, кого я когда-то видела на экране. Мне остается только жалеть, что та, другая, не взломала горку и не посмотрела, что внутри…